Колин Гувер - Сожалею о тебе

– Правда? А мне нравится оранжевый.

– Не понимаю, почему. Он ужасен, – с отвращением произносит парень. – А какой тебе не нравится?

– Оранжевый.

– Ты же только что сказала противоположное!

– Ну а ты заставил меня передумать. Ты так про него говорил, и я засомневалась, не пропустила ли что-нибудь ужасное в этом цвете.

– Да в нем плохо абсолютно все, – с пылом соглашается Миллер. – Начать с того, что это слово ни с чем не рифмуется.

– Так ты ненавидишь цвет или слово?

– И то, и то.

– Что-то конкретное вызвало твою жгучую неприязнь?

– Нет. Полагаю, она родилась сама по себе. Может, даже вместе со мной.

– А есть ли какой-то определенный оттенок оранжевого, который заслуживает особого презрения?

– Я ненавижу их все, от мангового до кораллового, – с жаром выпаливает он.

– Это самый глупый разговор из всех, что у меня были, – со смехом признаюсь я.

– Да, мы не слишком-то сильны в ораторстве. Может, стоит просто целоваться?

Я поднимаю голову с его груди и заглядываю парню прямо в глаза.

– Поторопись, а то я начинаю забывать, что меня вообще в тебе привлекло.

– Значит, нужно напоминание? – С ленивой ухмылкой он отводит от моего лица волосы и придавливает меня к постели.

Я киваю. Мы никогда еще не были так близко друг к другу. Мы целовались стоя, сидя, в пикапе. Но никогда еще мы не целовались лежа на кровати так, чтобы наши тела полностью соприкасались. Его губы ласкают мои, но это все еще не поцелуй. Вместо этого Миллер поправляет подушку и сбрасывает покрывало, дразня меня недопоцелуями.

– Это занимает просто уйму времени, – бормочу я.

– Просто хочу, чтобы тебе было удобно. – Продолжая прижиматься ко мне губами, Миллер слегка приподнимает мою голову, перекладывает волосы набок и шепчет возле самого рта: – Готова?

Я начинаю улыбаться, но смех замирает, когда язык Миллера раздвигает мои губы. Я резко вдыхаю. В этот раз, когда он нависает надо мной, ощущения совсем иные. Приятнее. Поцелуй становится глубже, его язык оказывается у меня во рту. Пальцами Миллер проводит вниз по моей руке. Я же поглаживаю его по спине.

Когда я чувствую, как тело Адамса напрягается между моих бедер, то удивляюсь и одновременно ощущаю себя увереннее. Я закидываю ноги ему на талию, стремясь ослабить возбуждение, но только все усугубляю. Миллер наваливается на меня, усиливая поцелуй и заставляя меня застонать. Он на секунду отрывается от меня, словно отреагировав на стон, но затем продолжает целовать с еще большим напором.

Я задираю его рубашку, желая коснуться обнаженной кожи, и провожу ладонями вверх по спине, пока не добираюсь до изгибов плечевых мышц. Не задумываясь, я начинаю снимать с Миллера одежду. Он подчиняется, на секунду прерывая поцелуй, чтобы отбросить рубашку на пол.

В следующие несколько минут ситуация не накаляется, но и не остывает. После страстного поцелуя мы замираем, задыхаясь и желая продолжения, теперь точно будучи не в состоянии работать над проектом.

Миллер слезает с меня и ложится рядом. Мы с минуту целуемся в этом положении, но уже менее страстно. Думаю, это специально. Парень просто пытается замедлить темп, не стремясь начинать то, что нельзя закончить.

С закрытыми глазами он отрывается от моих губ и прикладывает свой лоб к моему. Затем подносит руку к моей груди, чтобы почувствовать бешеный стук сердца. Когда он отстраняется и открывает глаза, то начинает улыбаться.

– А знаешь, что еще плохо в оранжевом цвете?

– Что же? – со смехом уточняю я.

– Все знаменитости объявляли об открытии Фестиваля Fyre [7] Фестиваль Fyre – мероприятие, изначально позиционированное как «роскошный музыкальный фестиваль», в реальности оказавшееся крупным мошенничеством. На стриминговых каналах об этом событии даже показали два сериала. В соцсетях продвижением занимались многие звезды, например супермодель Кендалл Дженнер, выкладывавшие сообщения с изображением оранжевого квадрата. , используя оранжевый квадрат. И посмотри, чем это закончилось.

– Ты прав, оранжевый – худший из цветов.

Миллер переворачивается на спину и пару минут просто смотрит в потолок. На какое-то время воцаряется такая тишина, что я слышу биение своего сердца.

– Хочешь пока остановиться? – спрашивает парень.

– Ты о чем?

– О поцелуях.

– Не особенно, – пожимаю я плечами. – Мне понравилось.

– Я не был в этом уверен. Не хотел заходить слишком далеко, но собирался снять с тебя футболку. Только ее.

– Я согласна.

– Правда? – удивленно приподнимает он брови.

– Конечно.

– А лифчик у тебя, случаем, не оранжевый?

– Нет, белый.

– Отлично. – Миллер снова прижимается ко мне и начинает целовать.

Достаточно будет сказать, что к проекту мы так и не приступили. Однако Адамс сдержал слово и даже не пытался расстегнуть бюстгальтер.

Морган

Я просыпаюсь от вибрирующего на прикроватной тумбочке телефона. Бросаю взгляд в окно, но солнце еще только начало вставать.

Кто может так рано звонить?

Я протягиваю руку и беру мобильник. На экране высвечивается имя Джонаса. Я швыряю сотовый обратно и снова падаю на подушку.

Мы не разговаривали больше недели. С того вечера, когда чуть было не поцеловались. Он пару раз отправлял сообщения, интересуясь, как у меня дела. Я не ответила.

Ситуация практически неразрешимая, так как, несмотря на желание больше никогда не видеть Джонаса, я по-прежнему хочу общаться с племянником. Жаль, что они идут в комплекте.

Надеюсь, получится выработать какой-нибудь график посещений. В идеале вообще не стоит заходить друг к другу домой, а отправлять Элайджу на такси.

Нелепость последней мысли заставляет меня рассмеяться. Отправлять малыша на машине с водителем. Интересно, каков минимальный возраст для пассажира такси?

Снова гудит телефон. Сообщение. Я хватаю трубку и подношу к лицу. Увидев количество пропущенных звонков от Джонаса, я резко подскакиваю. Затем откидываю одеяло и встаю, нажимая тем временем на клавишу, чтобы перезвонить. Он отвечает после первого же гудка.

– Морган?

– С Элайджей все в порядке?

– Мне очень жаль, что приходится просить, – с облегчением вздыхает усталый мужской голос, – но сын не спал всю ночь, у него жар и температура, так что в ясли идти нельзя. С работы отпроситься я не могу: в одном из классов федеральное тестирование, а потом у меня запланированы две конфере…

– Конечно. – Я прикладываю руку к груди: сердце колотится как бешеное. Думала, случилось нечто гораздо худшее. – Конечно, привози Элайджу ко мне.

– Я сегодня целый день буду занят и смогу забрать его только после шести. – Теперь речь Джонаса звучит гораздо мягче, панические нотки исчезли.