Дмитрий Захаров - Средняя Эдда

– Георгий, верни на два кадра, – распорядился Ас. – А откуда мы знаем, что только региональные?

– Группа не анонимная, благодаря Саше мы всех переписали по именам.

– Да, – вклинился Овечкин. – Двоих взяли: одного в Иркутске, другого в Краснодаре, за остальными топают. В Москве-Питере в наши даты никого из них не было. Ну, и там никакие не бойцы, так, «сетевые хомячки»…

– Не-не, – поддержал Слава, – это такие рыхлые чуваки… Проверяли же десять раз.

– А если сеть шире, чем тебе кажется, готов будешь вместе со мной ответить на ковре? – Осклабился наш дорогой шеф.

Слава обиженно повел плечами.

– Если мы ошибаемся, то тебе ведь это не поможет уже, Саша? – ласково заметила Катька. Она единственная, кто с Асом на «ты».

Александр Сергеевич хмыкнул.

– Катюша, проследи, чтобы Юля собрала и запаковала мне на почту и в приемную Алексея Ульяновича – «Сыроедов», Булатова этого твоего и «Сопротивление». Этих троих, хорошо?

– Юля тебе соберет, – скривилась Катька, – она поля в ворде выравнивать не умеет.

– Значит, сама собери.

Ас внезапно перешел из спящего мода в гиперактивный; каждый раз, когда с ним такое случается, думаю: может, он вкалывает что-то себе? Маленькой такой иглой, как в диабетических тестерах, никто и не замечает? Сидит-сидит, полуприкрыв глаза, и словно бы думает о шахматных фигурках, которые коллекционирует… А потом – р-р-раз! И ты уже убит тремя выстрелами.

Мне кажется, наша единственная функция – быть для Аса морской раковиной, в которой шумит далекий прибой. Под привычный гул лучше думается, а прислушиваться вовсе не обязательно. Можно закрыть глаза и…

Кстати, он иногда и закрывает.

– Славик, – распорядился Ас, – газетами-порталами займись. Помнишь, что нужен цикл статей по «Лукоморью»? Версия?

– В рисунках пропагандируется детская порнография. Это теперь популярная тема, после того, как по статье посадили Хамаду. Одуревшие хипстеры цепляются за своего, даже если тот – уголовный преступник. Они не останавливаются ни перед чем, эксперты с ужасом заметили портретное сходство жертв рисунков с собственными детьми так называемых художников…

– Нормально. Только нужны хорошие международные прецеденты по посадкам и штрафам. Во Франции что-то такое было, поищи внимательно. – Ас обернулся к Овечкину. – Саша. Что по теме дают «МК» и «Известия»?

– Радиоактивная краска. На Пятницкой пришлось эвакуировать целое здание. Будьте бдительны, даже не думайте подходить. Недавно мальчик попробовал…

– Понятно… Кисло как-то, думай еще. Подробности сами доиграете, не переборщите только.

Овечкин довольно кивнул. Сашка любит это мракобесное говно. Как-то по пьяни уверял, что надо всегда, когда возможно, до рептилоидов доводить. Смеялся и говорил, что нагоняет в каждую статью адища, в какое нормальные люди никогда не поверят. Но они всё равно верят, конечно.

Ас поднялся из-за стола – всё, расходимся. В руках у него тонкая синяя папка и планшет. Сам ладный, поджарый, целеустремленный, как молодежный активист. Любо-дорого.

Народ подскочил и двинулся к выходу.

– А ты проводишь меня до машины, – сообщил Ас, когда я уже миновал его стол.

Я кивнул и дождался, пока Александр Сергеевич обогнет огромный, в половину моего роста малахитовый глобус (никакой он не малахитовый, просто под зеленый камень, но мне нравится так его называть) и поравняется со мной. Дальше двинулись плечо к плечу.

– Нужен настоящий список, – сказал Ас негромко, когда мы стали спускаться по лестнице.

– Настоящий? – переспросил я.

– Да, настоящий. Этот, – он качнул папкой, – просто надо сдать, срок сегодня. Но мне – не кому-то, слышишь, а мне, – нужны реальные кандидаты в hp. Понимаешь? Догадки, параллели, всё, что ты думал и не говорил, ладно?

Он остановился и пристально посмотрел мне в глаза. В этом взгляде были доверие и ободрение, учительская любовь и обещание спокойного сытого завтра. Он будто бы говорил: «такой маленький, а уже – “Жигули”». Я вот юродствую, но после такого взгляда в самом деле хочется выдохнуть в ответ нечто яростно-восторженное. Принести присягу, упав на колено… Еле себя удержал, честное слово. Ты бы меня презирала, Настя.

– Если кто-то из присланного набора – хорошо. Если кто-то другой, пусть даже совсем левый – всё равно. Я тебя прошу, Дима. Нужно в выходные посидеть – посиди, я потом компенсирую. Сделаешь?

– Сделаю.

– Вот и молодец, – с каким-то даже облегчением сказал Ас и улыбнулся.

Мы уже вышли из здания и спускались с крыльца прямо в пасть «мерседеса», распахнувшего дверцы-жвалы. Ас похлопал меня по локтю и провалился в машинное нутро. Я же перевел взгляд на небо, от которого в последние дни стало так мало света, что в середине дня приходилось всё время жечь электричество. Вместо неба по-прежнему была грязная половая тряпка.

– Здравствуй, Яша.

Трубка неуверенно похмыкала. Неудивительно, мы уже столько лет не общались.

Яшу Булата я знал еще по литературному лицею, где десять лет назад имел наглость преподавать. Тогда казалось: в моей голове достаточно разного культурного барахла, чтобы раздавать его школьникам старших классов. Самое смешное, что так казалось не только мне, Настя.

Сейчас бы, конечно, вместо лекции о том, что хотел своим романом «Чевенгур» нам сказать Андрей Платонов, я бы только беспомощно развел руками. Ну, или включил бы студентам какую-нибудь хорошую музыку. Вот новый альбом «Iceage» ничего…

Они все что-нибудь писали – плох тот лицеист, у которого нет романа о дьяволе или хотя бы поэмы «Тихий крестоносец». В этом смысле Яша казался плохим лицеистом. Ему было с нами неинтересно. Пока все взахлеб читали друг другу начиненные детско-юношеским пафосом стихи, писали фанфики на «Гарри Поттера» и посвящали эссе какой-нибудь А.В. из параллельной группы, Яша смотрел в окно. Глубоко вздыхал. Поправлял очки. И рисовал. Он всё время рисовал концепты к Fallout. Я почему-то до сих пор помню перстень-шлем «Братства стали».

– Яша, – сказал я, – это некто Дэ Борисов.

– О, – удивился бывший лицеист, – салют, Дмитсергеич.

– Дело такое, Яша. Твой «Партизанский Игдрассиль» в розыске. Вместе с тобой.

– Ой, – явно растерялся Яша, – а вы откуда знаете?

– Не важно, брат-лицеист. Знаю. История серьезная. Сможешь из Москвы сдернуть на месяц, пока не успокоится?

– Почему на месяц? – ошеломленно спросил Булат.

– По кочану, Яша. Инаугурация пройдет – и тех, кто ищет, попустит. Так есть, куда отпрыгнуть?

– Ох, – повторил Булат, – ну так-то…

– Так, не говори это сюда. Вообще никому не говори, слышишь? Собирайся и катись. Лучше бы сегодня, но не позднее завтрашнего утра.