Холли Борн - Эви хочет быть нормальной [litres]

– К тому же они ничего не имеют против того, чтобы я приводил домой девчонок.

Что?!

– А…

Каких еще девчонок?! О чем он? И сколько их было?! Предохранялся ли он? Любит ли их еще?! Да и вообще, нравились ли они ему? Стирал ли он простыни после свиданий? Дыхание перехватило. Гай отпустил мою руку, чтобы открыть дверь, и, надо сказать, очень кстати, потому что я вся дрожала. А потом, изящно поклонившись, пригласил меня внутрь:

– Добро пожаловать в мою скромную обитель!

– Какая прелесть! – сдавленно пропищала я, переступив порог.

Гай сразу же отвел меня наверх, к себе в спальню. Безо всяких экскурсий по дому, без поцелуев на диване в гостиной – даже воды не предложил! Мы просто поднялись по лестнице, держась за руки, и нырнули к нему в комнату.

Я даже не успела толком ее рассмотреть, как он захлопнул дверь, прижал меня к ней и начал целовать. Но я заметила, что стены выкрашены в красный, постель разобрана, а воздух немного… затхлый. Поцелуи Гая стали совсем другими – агрессивными, настойчивыми. Он покусывал меня за нижнюю губу, а его щетина царапала мне подбородок. Мне бы наслаждаться моментом, но я не могла. Казалось, потеря девственности – это что-то вроде бисквитного торта, для приготовления которого надо в равных пропорциях смешать возбуждение, страх и смятение.

Чтобы немного успокоиться, я попыталась сосредоточиться на настоящем и на своих ощущениях. На волшебных поцелуях Гая, от которых у меня горели губы и дрожало все внутри. На его ладони, лежащей на моей правой груди и нежно сжимающей ее сквозь джемпер. На стонах, которые он издавал. На собственном дыхании, которое сбивалось всякий раз, когда Гай выкидывал что-нибудь новенькое. Наконец настоящее поглотило меня, и я стала просто им наслаждаться.

Гай подвел меня к постели, и мы повалились на мягкий матрас и сплели ноги. Он прижал мои запястья к кровати и осыпал меня поцелуями, покрыв ими лицо, шею, плечи. Я судорожно вздохнула. Мгновение – и я уже стягивала с него футболку, чувствуя мощь его тела, лаская его спину. Он, кстати, не заметил, какие у меня шершавые и воспаленные руки… Вскоре и он стянул с меня джемпер, тут же прильнув теплыми губами к моей холодной коже.

– Сиськи у тебя что надо, – одобрил он, а потом начал целовать их поверх лифчика.

Я невольно нахмурилась, потому что прозвучало это далеко не романтично.

Ты прекрасна/великолепна/чудесна/безупречна.

Ты мне нравишься.

Ты готова?

Гай обнял меня, и лифчик в мгновение ока – точно по волшебству – отлетел в сторону и упал рядом на кровать.

ПЛОХАЯ МЫСЛЬ

И как он так быстро его расстегнул?!

ПЛОХАЯ МЫСЛЬ

Даже ты ни за что бы так быстро не справилась,

а ведь ты снимаешь белье каждый день! И все равно

приходится опускать лямки и поворачивать лифчик

застежкой вперед – иначе его никак не снять!

ПЛОХАЯ МЫСЛЬ

Выходит, он уже наловчился… а еще…

ПЛОХАЯ МЫСЛЬ

ЭВИ, ДА У ТЕБЯ ЖЕ ГРУДЬ ГОЛАЯ! И ЭТО ВИДИТ ПАРЕНЬ ИЗ КОЛЛЕДЖА!

Я инстинктивно скрестила руки на груди, пряча свою наготу. Даже если Гай это заметил, он не подал виду. Впрочем, он все-таки оставил в покое МОЮ ОБНАЖЕННУЮ ГРУДЬ, пускай и ненадолго, и начал старательно стягивать с меня джинсы. Они не слетели с меня с той легкостью, как это обычно бывает в фильмах. Надеть штаны посвободнее я не додумалась, поэтому джинсы застряли где-то на икрах, и их пришлось энергично сбрасывать, из-за чего они даже вывернулись наизнанку. В процессе с ноги слетел и один носок. Второй остался на месте.

Увидев мои ноги, посиневшие от холода, Гай застонал и кинулся ласкать их и согревать своим дыханием. Я вновь попыталась раствориться в происходящем, но это не так-то просто, когда старательно закрываешь руками грудь и скрещиваешь ноги (хоть я и понимала, что сейчас самое время их раздвинуть). Гай пробежался пальцами по моему животу. Потом отвлек меня долгим поцелуем, а сам тем временем скользнул рукой между моих ног, точно ключом – в неподатливый замок, и начал щупать меня поверх трусов. А потом взял за руки, поднес их к своим расстегнутым джинсам и заставил провернуть то же самое с ним.

Я широко распахнула глаза. Мысли в голове вдруг приобрели пугающую ясность.

Совершенно разумная мысль

Эвелин, ты же совсем не готова.

И еще одна

Тебе же это совсем не нужно.

И ты сама это знаешь.

И еще одна

Если ты ему правда нравишься, он все поймет.

И тут в кои-то веки я доверилась собственным мыслям. Отдернув руку от его паха, я отскочила в сторону и прижала колени к груди. Гай уставился на меня, разинув рот. Этого он явно никак не ожидал.

– Что за черт?! – воскликнул он. – Куда ты?

– Гай, а ты не хочешь сперва за мной поухаживать? – спросила я, чтобы потянуть время.

Он нахмурился. Что это? Смущение или злость?

– Чего-чего?

Я потянулась к джемперу и надела его. Гай наблюдал за мной, а его лицо вдруг приобрело печальное выражение, какое часто бывает у мультяшных персонажей.

– Ну, может, сперва хотя бы на свидание сходим, а уже потом переспим? В стародавние времена мужчины ухаживали за дамами! Завоевывали их, так сказать! Ты знаешь об этом? Видел такое в старых фильмах? В то время мужчины очаровывали дам, стремились заслужить их расположение, а потом уже руку и сердце…

– Руку и сердце? – побледнев, переспросил Гай.

– Послушай, я вовсе не намекаю на свадьбу, если ты об этом! Просто неплохо было бы, если бы ты немного за мной поухаживал! Просто из вежливости. Надо же чем-то заслужить пропуск в женские трусики!

Лицо у него сделалось как у человека, бьющегося над ужасно трудной задачкой по алгебре. А потом во взгляде вспыхнула злость. И мне вдруг стало страшно. Он ведь мне нравился, даже очень. Но очень важно было убедиться, что и я ему нравлюсь, а узнать это наверняка можно было лишь одним способом.

– Скажи, я тебе нравлюсь?

– Ты же знаешь, что да.

– Но что именно тебе во мне нравится?

– Я же уже сказал, у тебя классные сиськи.

– А еще что?

Он задумчиво почесал голову, а потом мрачно на меня посмотрел:

– Еще мне нравилось, что ты не задаешь таких вот вопросов, но вот уже две минуты как это не в счет.

– Каких – таких?

– Ну, например, «Я тебе нравлюсь?», – начал он писклявым голосом. – «Почему ты мне не пишешь? Может, зайдем в пиццерию, а уже потом к тебе? А возьмешь меня в группу на вокал? Мы теперь встречаемся, да?»

– Ну а почему в пиццерию-то нельзя зайти? – удивилась я. – Что тут такого?

Гай раздраженно вскинул руки:

– Ну вот! Я ведь знал, что так оно и будет. Ты мне нравилась, но я боялся, что и ты затянешь эту песню. И дались вам всем эти серьезные отношения! Зачем к ним переходить так быстро?