АlshBetta - Заточенная в Золотой Клетке [СИ]

Потому что он никогда не забудет о её выборе, о том, что она выбрала его. Неисповедимо и безрассудно выбрала его, предпочла всему… Выбрала его, потому что полюбила. Только она единственная смогла покорить его неприступное, заледеневшее сердце, растопить замерзнувшую душу. Она первая и последняя, она его любимая, и только она.

Только она…

После сытного завтрака Эдвард рассказал Белле о звонке Джаспера. Она, кажется, искреннее обрадовалась, что Элис хочет видеть его, и мужчине стало легче, зная о том, что его девочка не боится Элис после случившегося… Откуда в ней берется столько смелости и храбрости? Решая сделать первостепенные дела, он сразу после завтрака предложил Белле прямо сейчас начать переносить все её вещи к нему. Сначала она недоверчиво посмотрела на него, но потом все же кивнула. Сам же Каллен искренне надеялся, что переезд девушки отвлечет его от самобичевания — ещё бы! После разговора с Беллой, состоявшегося сегодня утром, он готов был на стенку лезть от ненависти к самому себе. Ему был противен сам факт его существования. То, что он живет и дышит. Как он мог допускать к себе хоть одну женщину, кроме Беллы? Как мог целовать кого-то, кроме неё? Как мог желать кого-то, помимо своей девочки? Конечно, теперь то ничего не воротишь, и остается лишь веровать в счастливое будущее, надеясь на то, что когда-нибудь Белла сможет полностью простить его, а он перестанет чувствовать за содеянное вину… Как он сам это назвал? — «отпустить прошлое», кажется! Если бы все было так просто и понятно, если бы все в этом мире строилось на истинах, гипотезах и догадках. Но к счастью или к сожалению — каждый судит сам — фактов на нашей планет гораздо меньше, чем предположений. Следовательно, уверенным в правильности поступком может быть далеко не каждый. Вот и Эдвард не уверен ни в себе, ни в своих поступках.

Белла, кажется, замечала его грусть, потому что улыбалась и глядела на него ободряюще каждые пять минут. Он ловил её взгляд, и натужная улыбка сползала на его губы, но глаза не освещала…

Девушка видела то, что происходит, и винила в этом себя. Ну зачем, зачем она затеяла тот разговор? Кому от него стало лучше? Наверное, он был необходим, потому что они все же расставили все точки над «i», но разве нельзя было добиться этого другой ценой? Ох ты господи, когда же придет конец её максимализму? Когда она начнет различать оттенки плохого и хорошего, а не четкие грани «да» и «нет»?

И пусть самобичевание тревожило Беллу ничуть не меньше чем Каллена, в её голове все-таки возникал довольно болезненный вопрос, и она прикладывала все силы, что бы он не сорвался с её губ. Не хотелось бы портить такой хороший день, едва только начавшийся… Этот вопрос прозвучал бы наверное так:

«Сколько у тебя было женщин до меня?».

Нет, она не сможет спросить у него это. У неё не хватит сил и смелости даже не для того, что бы произнести эти ужасные слова, а для того, что бы услышать ответ. Девушка даже мысленно содрогалась от возможных цифр — Двадцать, сорок, пятьдесят, сотня, две сотни… Её бросало то в жар то в холод, но благо она успевала вовремя прятать лицо от Эдварда занимаясь разбором каких-нибудь вещей, и делая вид что все хорошо.

Но вечно прятаться было нельзя. Ни он, ни она не могли более скрываться друг от друга, потому что все вещи юной мисс Свон, наконец, оказались в комнате Каллена, и заниматься отвлекающими занятиями возможности не предоставлялось.

— Все Белла, я больше так не могу! — сдался Каллен, устало опускаясь на кожаное, и смотря на девушку, взгляд которой был огорченным и испуганным вот уже несколько часов — все то время, что они занимались перетаскиванием вещей не прибегая ни к чьей помощи. — Скажи мне, что тебя тревожит?

— А тебя? — задала тихий ответный вопрос Белла, медленно подходя к креслу Каллена, и опасливо поглядывая на этого чудесного человека, сидевшего в нем.

— Сыграем в «угадайку»? — раздраженно кинул мужчина, потирая пальцами переносицу. Его волновала не только Белла, его взбудоражила так же перспектива вечернего разговора с Элис и суд с Чарли в понедельник. Черт, сегодня пятница, завтра суббота. В субботу, до захода солнца он должен обручиться с Беллой. В воскресенье они должны обвенчаться и отдать бумаги Джозефу Клайду, который в свою очередь защитит его маленькую девочку в суде. Что же за напасти? Его тревожили сотни разных вариантов возможных объяснений с сестрой, сотни вариантов непредвиденного стечения обстоятельств на его предложение от Беллы, или же на поведение присяжных в суде… Он действительно мучился от неизвестности, как когда-то гадая о чувствах Беллы к нему. Впоследствии переосмысливая этот диалог, Эдвард склонился к тому, что просто не смог справиться с собой, не смог контролировать свой гнев, и поэтому сорвался. Сорвался на Беллу. Он мог бы сорваться на кого угодно, но сейчас ближе всего к нему оказалась она, и по злосчастному року судьбы все пошло не так как нужно.

— Хочешь играть в игры? — зло бросила Белла, чувствуя, как дьяволенок, кажется уже давно пропавший в бесконечности характера и души снова восстает в ней — Прямо сейчас?

— А почему бы нет? Это твоя инициатива! — все больше распаляясь, хмыкнул Каллен, поглядывая в окно — Ты ведь не хочешь отвечать на мои вопросы!

— Хочешь услышать мой вопрос? — злобно усмехнулась девушка — Прекрасно! Тогда ответь мне, со сколькими женщинами ты трахался здесь?

Эдвард поморщился от непристойного слова, названного Беллой, но сейчас не смог придать этому достаточного значения, ощущая, как комки злости и ярости проникают в его душу от чрезмерного количества переживаний.

— Я не знаю! — выкрикнул он, повышая голос, и вставая с кресла, вплотную приблизился к Беллу — Десятки, сотни, тысячи… я не считал, никто не считал!

— Вот как… — совсем иным, очень грустным и обескураженным голосом прошептала Белла, и отведя взгляд, отвернулась от Эдварда.

— Белла… — взвыл Эдвард, заламывая руки за голову, и пытаясь прийти в себя — Не обижайся, пожалуйста! Прости!

— Конечно, на что мне обижаться? — чувствуя свою никчемность снова, пролепетала девушка скорее для себя, чем для Каллена, но он все равно услышал.

— Милая, я же говорил тебя, я не запоминал их лиц, имен, я…

— Не продолжай снова! — отмахнулась Белла, качая головой — Я помню, что ты сказал и не сужу тебя. Все было как нужно, естественно. То, что не могу дать я, смогут дать другие! Тебе не зачем отказываться от ЭТОГО ради меня… другое дело я, что я буду делать? — и снова монолог сам с собой. Тревожный вопрос, поднятый девушкой ещё рано утром теперь никак не хотел отпускать её и Каллена из своих цепких рук. Теперь они были под его гнетом, и это здорово мешало жить обоим.