АlshBetta - Заточенная в Золотой Клетке [СИ]

А если бы она появилась на секунду позже… или его рука дрогнула? Как бы он жил с таким грузом на шее? Что сам погубил её… своими руками убил это прекрасное, неземное существо, способное защищаться и бороться с такой потрясающей силой.

Несомненно, Изабелла — это клад земной!

Неужели Бог захотел свести их вместе? Зачем?

Белла же, запустив пистолет в озеро, пару секунд стояла, и плечи её вздрагивали от еле сдерживаемых приглушенных рыданий, вырывавшихся из груди. Слезы струились по щекам, и она отчаянно пыталась взять себя в руки, чтобы уйти отсюда, уйти и не возвращаться…

Через минуту Эдвард понял, что он наделал. Он едва не убил человека на глазах у этого хрупкого создания, тем самым подрывая доверие к себе окончательно…

— Белла… — он сделал шаг по направлению к ней, и она зарыдала в голос, отталкивая его и прорываясь к двери. В последний момент он успел поймать её и указать на дверь МакКартни. Тот быстро кивнул и скрылся с глаз долой, пока живой.

— Белла, — пытался удержать девушку Эдвард, но она отчаянно продолжала вырываться. А Каллен все же хотел получить ответ на вопрос, который мучил его и будет мучить ещё очень долго.

— Белла, почему ты не убила меня? — спросил он, чем вызвал новую волну рыданий у девушки.

— Я не такая, как ты! — еле выговорила она. — Я не избавляюсь от людей, словно от ненужных вещей! ТЫ просто Дьявол, ты… ты… — но слезы не давали ей продолжить, а Эдвард был словно громом поражен. Она не такая, как он… А какая она?

— Почему ты не отпускаешь меня? — рыдала она в голос, а он мучился внутри себя: сказать или не сказать? Будет лучше, если об этом она узнает от него… но не возненавидит ли она его еще больше после этого?

— Тебе некуда идти… — тихо сказал он, и Белла замерла. Казалось, слезы тут же высохли на её лице, а само оно побледнело.

— О чем ты? — вздрогнув, спросила она, и его руки, сдерживающие её, напряглись, а сердце защемило от жалости к этой девушке.

— Рене Свон скончалась… — прошептал Каллен.

— Мама… — бездумно пролепетала Белла, и в ту же секунду её разум покинул тело, отгораживаясь от боли и ускользая в забытье…

Эдвард едва успел подхватить её, прежде чем она упала бы на пол.

— БЕЛЛА! — закричал он, но она его не слышала… Она никого и ничего не слышала… Она знала лишь одно — теперь она абсолютно одна на этом свете, больше у неё никого не осталось, и никто не придет ей на помощь…

Следующие две недели показались Эдварду адом. Белла не говорила с ним, а по ночам тихо плакала в свою подушку, она даже кричала, но никогда не пускала его в свою комнату. Она скорбела по своей любимой матери, и никто не был в силах этому помешать. У Каллена опускались руки, и он гадал, как помочь своей пленнице, но на ум так ничего и не приходило.

Пару раз он открывал двери в комнату ключом Лейлы, но видел всю ту же картину: несчастная девушка сидела у подножья золоченого диванчика и так горького рыдала, что Эдвард чувствовал, как щемит его сердце.

Сегодня он снова увидел это и был не в силах больше терпеть. Он знал, как бывает больно от потери родных, помнил, как увлекся запретными вещами и алкоголем и как едва не потерял себя. Он не мог допустить, чтобы с Беллой случилось также, и поэтому решил взять ситуацию в свои руки. Слишком долго все шло на самотеке, и он очень опасался потерять эту храбрую, но такую хрупкую девочку…

Сегодня он отворил дверь и тихо вошел внутрь, не спуская глаз с лица девушки. Казалось, она заметила его только тогда, когда он подошел к ней и сел рядом с диваном, снова.

Белла вздрогнула и поскорее отодвинулась, думая, что близость этого человека и делает ее состояние все хуже и хуже с каждым днем.

— Белла… — Эдвард пытался найти верные слова и не спешил продолжать. — Белла, люди уходят, и мы ничего не можем с этим сделать…

После этих слов девушка подняла на него совершенно ошалелые глаза. Такое ощущение, что он все знает! Откуда? Он никогда не переживал такую боль… Рене была для неё всем на свете! Она любила её так, как не любил никто другой! Она никого больше не полюбит… никогда! Чтобы испытывать такую боль? Чтобы так страдать? Нет… она больше не выдержит! Её едва вышедшее из детства сердце разрывалось от боли, потому что теперь во сне она не чувствовала тайного присутствия своей матери, которая смогла бы защитить её… Теперь она была совершенно одна, наедине с Чарли, и никто не мог облегчить хоть на грамм ей и эту боль. Рене спала вместе с ней в кровати, когда было совсем тяжело и плохо.

Она не знала о поступке Чарли и поэтому ломала голову над тем, что так тревожит её девочку… Теперь уже никогда она этого не узнает, не услышит и не увидит…

— Вы снова возомнили себя Богом, мистер Каллен, — Белла уже не видела той грани, когда могла называть его на «ты» или на «вы», она делала каждый раз по-разному, чем заставляла задуматься Эдварда. — Вы говорите так, будто бы вам это знакомо! Не правда! Никому это не знакомо… никто меня не поймет сейчас… — Слезы снова покатились по её щекам, от сказанных секунду назад слов. Эдвард смотрел на неё почти с отеческой улыбкой и с таким же беспокойством. Она действительно беспокоила его. Всем нужно выстрадать определенное время, но не доходить же до крайностей!

Эдвард попробовал хотя бы дотронуться до девушки, будто надеясь забрать частичку её боли себе, но она в испуге отпрянула, и глаза её широко распахнулись от ужаса.

Чарли так же пытался дотронуться до неё! А потом…

— Изабелла, — мягко заговорил Эдвард, пытаясь сохранять с ней зрительный контакт, чего явно не хотела сама девушка. — Я не причиню тебе зла, обещаю! — для верности он поднял правую руку вверх, будто собираясь положить её на Библию.

Белла нахмурилась и покачала головой. Чарли говорил ей тоже самое, сначала…

А у Эдварда и Чарли одинаковые были планы на неё… точнее на её тело! Но если она не смогла защититься тогда, кто сказал, что она не сможет теперь?

Конечно, она боялась, безумно боялась, но не смела никому в этом признаться или хоть ненароком проявить слабину…

— Все вы так говорите… — сорвалось с её губ против воли, и она испугано зажала рот рукой, боясь сказать ещё что-нибудь в этом роде.

Эдвард изогнул бровь, пытаясь понять, что могло случиться с этой несчастной девушкой, и почему она так боится его…

И тут в голове мелькнула мысль: она боится не только его, она боится того, что он может сделать… Но неужели… неужели с ней приключилось что-то в таком роде, раз она так против простых прикосновений с его стороны?

Если это так, то его задача усложняется…

А какая у него задача? Он уже не помнил, что планировал сделать с Изабеллой, кроме того, что собирался ей помочь — это его главная задача, это стимул его к жизни… и его выход из собственных страданий, хотя бы на пару часов… дней… недель…