АlshBetta - Успокой моё сердце [СИ]

— Джером согласился немного погулять, — начинаю, но волнение никакого не ощущаю. Это очень странно, — в саду он попытался убежать от меня. Я нагнала его у забора.

— Ограждение почти в километре от входа, — недоверчиво дополняет Каллен.

— Значит, мы пробежали километр, — машинально соглашаюсь, следя за капелькой начинающегося дождя, скользящей по стеклу с другой стороны. — Потом я услышала треск.

Мурашки совсем некстати начинают свое путешествие по коже.

Капля за окном кажется жутко холодной.

Вздрагиваю и, отметая здравомыслие, оборачиваюсь.

Эдвард не делает ни шага назад. Только внимательно смотрит на меня сверху вниз из-за разницы в нашем росте.

— Дерево упало внезапно. Я не ожидала этого. Простите…

Припоминаю кровоточащие порезы на хорошеньком детском личике, и становится совсем паршиво.

— За что ты просишь прощения? — Эдвард явно не понимает, о чем я.

— Он ведь не сильно пострадал? Несколько царапин?..

Мужчина смиряет меня прищуренным взглядом.

— Джаспер прав, ты — сумасшедшая.

Такого вывода я точно не ожидала. Опускаю глаза, не зная теперь, что следует говорить и делать. Все так плохо?..

Благо, Каллен пока замолкать не намерен.

— Белла, ты спасла Джерома. Я видел это чертово дерево. Если бы не твоя реакция, его бы раздавило.

За хладнокровностью слышится скрежет зубов. Могу поклясться, внутри него все горит алым пламенем.

— У тебя шоковое состояние после падения? Может, поэтому болтаешь всякую чушь? — Эдвард усмехается, делая вид, что сомневается в моем душевном здравии.

Отрезвляет.

— Нет, — качаю головой, напуская на лицо робкую улыбку, — со мной все в порядке, мистер Каллен.

— С Джеромом тоже, — его губы подрагивают, как у сына, когда тот хочет, но не решается улыбнуться. — И за это тебе моя личная благодарность.

Поздравляю, Белла, теперь ты счастливая обладательница такой щедрой награды. Прямо с царского плеча. И все же, какие-то отголоски тепла ощущаются. Равнодушно отнестись к таким словам от мужчины никак не выходит.

Наблюдая за моими внутренними препирательствами, Эдвард посмеивается:

— Все же я не такое страшное чудовище, да?

Подобные слова вводят в ступор. И смешно, и жутко, и одновременно непривычно слышать их от моего похитителя. И как прикажете такое понимать?

Не дождавшись моего ответа, Каллен едва заметно качнув головой, сам подходит к окну. Теперь я за его спиной.

— Мистер Каллен, вы… — нервно тереблю рукой собственную прядь, лихорадочно соображая, что следует ответить, — то есть, если я как-нибудь вас…

— Выкинь это из головы, — прежняя смешливость и простота исчезли. Знакомый Эдвард вернулся.

Закрываю рот, и снова открываю. Есть ли мне, что сказать?

— Ты остаешься, — голос моего похитителя беспощадно теребит сознание, напоминая о том, что его обладатель все ещё в этой комнате.

От озабоченности прежними словами, не сразу улавливаю смысл этих. Остаюсь в особняке? А как же неделя испытательного срока?

— Тест сдан, Изабелла, поздравляю.

— Спасибо, мистер Каллен, — колеблюсь около секунды, а затем все же становлюсь рядом с мужчиной. На одном уровне, у одного окна.

Его взгляд переключается на меня, просматривая от пяток до макушки. Так обычно на вас смотрят родители, когда пытаются понять, где именно вы прячете что-то ценное для них. Например, бумажник. Однажды я своровала его у отца, чтобы по примеру доброго Робин Гуда, раздать деньги бедным, за что и поплатилась экзекуцией с применением кожаного ремня.

Не самые приятные воспоминания.

И не самые своевременные…

— Надеюсь, ты и дальше будешь проявлять такую самоотверженность, когда дело будет касаться Джерома.

— Конечно.

Это слово меняется вместе со мной. Теперь это не автоматический ответ на все случаи жизни, а нормальное, среднестатистическое высказывание свободного человека. Я соглашаюсь по своей воле, а не следую приказу.

— Прекрасно, — Эдвард поворачивается к двери, намереваясь уйти.

Останавливаю его, понимая, что сейчас, пока мой похититель в хорошем настроении, есть возможность кое-что узнать.

— Мистер Каллен, я могу задать вопрос?

Позволение все ещё необходимо. И это меня не удивляет.

Мужчина останавливается, прожигая меня своим фирменным взглядом. Затем все же отвечает:

— Только сегодня.

Благодарно улыбаюсь, формулируя интересующее максимально точно.

— Это по поводу мальчика, — прикусываю губу, раздумывая, верно ли поступаю.

«Времени нет думать».

Правда.

Мужчина напрягается, но свои слова обратно не забирает. Сегодня явно удачный день.

— С Джеромом ведь все в порядке? В физическом плане? Не сегодня — в целом?..

Каллен хмурится, все морщинки на его лице собираются вместе, добавляя мужчине ещё пять-шесть лет к основному возрасту. Мне кажется, ему под сорок. Ну, или чуть меньше, чуть больше — плюс-минус год.

— Почему ты это спрашиваешь? — вопросом на вопрос отзывается Эдвард. Его глаза блуждают по мне, ожидая хоть какого-то пояснения.

— Мальчик не говорит со мной. Совсем. Может быть, он не нарочно? Или я ошибаюсь?

Пожалуйста, ну пожалуйста, пусть я ошибаюсь! Если малыш действительно не может общаться, или того хуже, страдает какими-то психическими расстройствами, мое задание в сто раз усложняется. А это никому не играет на руку. В том числе Джерому, которому я, в таком случае, могу скорее навредить, чем помочь.

Эдвард резко выдыхает после моего вопроса. Как будто его здорово ударили, отчего весь воздух куда-то испарился.

Правда, в себя мой похититель приходит, как всегда, мгновенно. Его самоконтролю можно позавидовать. По крайней мере, сейчас.

— Я отвечу только потому, что ты остаешься здесь на ближайшие лет пять, — четко проговаривая каждое слово, сообщает мужчина, — и не дай бог, ты, Изабелла испортишь мнение о себе после услышанного.

Такой предварительной речи я не ожидала. Пять лет? Это минимальный срок? Не успеваю ничего возразить. Эдвард дает ответ:

— Джером не говорит. «Вообще», как ты выразилась. И даже не смей спрашивать, почему это происходит. Я не знаю, сколько ещё это продлится, но на развитие это никакого влияния не оказывает.

Угроза явно слышится в последнем предложении. Настолько серьезная, что мурашки возвращаются.

— Я поняла, мистер Каллен, — поспешно киваю, стараясь не навлечь на себя лишнюю опасность, — то есть, Джером здоров?..

— Полностью и абсолютно, — профиль Эдварда напоминает черты королей, чьи лица выбиты на монетах. Острые, внушающие опасность, властные, жесткие, своевольные — продолжать можно бесконечно.

— Теперь мой вопрос. Я тоже жду честного ответа, — Каллен ошарашивает меня, заставляя перестать думать о мальчике.