Татьяна Москвина - Бабаза ру

Мне кажется, я приемлемый участник дорожного движения. В стиле «халда».

Я не богата и не бедна, я средненькая, стало быть, когда я задумала приобрести, что называется, «приличную машину», передо мной в полный рост, как маньяк в парке культуры, встал грозный призрак кредита. Шевролёнок мой, при всех достоинствах, на звание приличной машины претендовать никак не мог. Он был забавным, милым, смешным, послушным, он исправно возил меня и обладал прелестным характером, но нелепость сочетания его и меня со временем сделалась вопиющей. Так бывает и у супружеских пар… Он годился на роль первого автомобиля, который – если что – не шибко жалко, его легко можно было припарковать из-за его крошечных габаритов, он не сжирал топливо, он был неприхотлив и притом вполне разгонялся до 120 кэмэ. Но я вместе с ним воплощала откровенную несуразность. Добродушные водители прямо-таки хохотали, завидя нас. Злобные – жестко дискриминировали: не было случая, чтобы меня охотно пропускали на выезде со второстепенной дороги. А один чёрт, в каком-то танке болотного цвета, в самом начале моего вождения обогнал меня слева и двинул по боку (небольшая, но вмятина!) – так я его раздражала.

«Приличную машину» я выбирала долго и тщательно. Шевролёнка я купила за наличные – но на приличную машину мне не хватало чуть менее половины суммы. В дилерский автоцентр я приезжала раз пять. Присмотреться, потом тест-драйв, потом беседы с дилером… Это был первый кредит в моей жизни, так должна же я постичь, ради чего!

Ради чего берутся кредиты – понятно: ради счастья. Моё счастье было шоколадного цвета. Платёж за него составлял 20 200 в месяц в течение… скажем так, ряда лет. (А то вы мигом высчитаете стоимость моего автомобиля, что, по-моему, лишнее.) Я понимала, что бросаю вызов насмешливым и завистливым богам, собираясь быть целый ряд лет живой и деньгоприносящей. Но у меня имелись спасительные подпорки. Я отложила некоторую сумму на чёрный день, так что если я вдруг лишилась бы всех источников дохода, то смогла бы несколько месяцев всё-таки гасить платёж. И потом, я собиралась продать шевролёнка…

Граждане, подобные мне, то есть надевающие на шею цепь автокредита прямо в дилерском центре, показались мне чем-то похожими. Выражение лица двоилось: тайная тревога сочилась сквозь явную, но напускную самоуверенность. Нередок был, особенно у женщин, рассыпчатый аффектированный смех, сопровождавшийся красными пятнами, проступавшими на замазанных тональным кремом щеках. Мужчины вздыхали тяжелее обыкновенного и двигались, явно ощущая притяжение земли. Ответственность напрочь лишает заёмщика лёгкости и грации, ежели у кого-то они имеются… Отрезок времени, когда ты уже оформил заём, но ещё не сел за руль своей машины, насыщен драматизмом предвкушения и ожидания. И счастье обладания всё-таки не являлось абсолютным – счастье отпускалось в кредит.

Ну хоть так.

Настоящей любви к своему автомобилю я не испытывала, хотя и считаю их (машины) существами отчасти одушевлёнными, что, согласитесь, не вполне нормально. Однако знаю, что такое встречается, бывает, случается – человек действительно любит свой автомобиль, смотрит на него с нежностью, тщательно заботится, скучает в разлуке и даже разговаривает с ним на языке настоящей привязанности. Разве дети не любят своих тряпичных зайчат и медвежат? Тут тот же процесс – одушевление материи в образе. Автомобиль – игрушка взрослых, и любовь к нему является «индивидуальным избирательным чувством», как и было указано в Большой советской энциклопедии. Есть граждане, годами рассматривающие модельные ряды в каталогах и выбирающие авто своей мечты, – аналогии очевидны. Но мало ли кто раскатывает губы на формы моделей – жить придётся подавляющему большинству мечтателей с законной женой/мужем, то есть с тем, что по карману и по судьбе. Вдохновенное созерцание красоты само по себе, а совместное проживание с общими кастрюльками – совсем другой коленкор.

Те, кто приобретает именно машину своей мечты, – они вступают на путь утраты иллюзий.

Конечно, машина им дорога, она – заветный предмет обладания, но в нашем мире вожделение разжигается не для того, чтобы его так вот одномоментно залить. Только полюбил Анжелину Джоли – а она уже глупая, страшная, в разводе, с усечёнными сиськами. Купил автосокровище последней серии – ап! Твоя серия тут же оказалась предпоследней, прошлогодней, выходящей из моды. Другое дело – законная жена/муж и машина по карману и по судьбе. Здесь иллюзии иного сорта. Вроде того, что своё – родное и не подведёт. И чувство такое спокойное, тёплое, привычное. Дескать, вон моя/мой стоит…

Сроки любви к машине могут быть значительными – знаю водителя, исключительно привязанного к своей старенькой Мерседес, купленной в конце девяностых годов на первый зажиток от фантомного бизнеса. Она впрямь красоточка, так пикантно фар больше не расставляют, а рачительным уходом заботливо и тщательно сохранена. Человек в состоянии приобрести новый автомобиль, но лелеет свою подругу молодости – сентиментальность? Конечно, однако вынь из нас сентиментальность, не превратимся ли мы в чудищ? На дачных дорогах мы повстречаем древние «волги» и реликтовые «москвичи», сбережённые натруженными руками советских людей. Не одна только бедность ими движет, но и несомненная любовь к своему прошлому. Да, к этому скудному дизайну, к этим тусклым краскам. Я видела одну «волгу» невыразимого цвета – как если бы поддельную бирюзу долго вываривали в столярном клее… Таков человек, к чему ни на есть, а прилепится сердцем!

И всё-таки лелею я надежду как-то справиться с контрадикцией любви и разума. Любовь к отдельным людям вычеркнем из списка, а вот предметы, мифы и страны должны, что называется, встать на поверку. В идеале я хотела бы выписывать любовь строго по рецептам ума.

Мнимый водитель – это тот, кто получил права, сел за руль и понял, что он никуда и никогда не поедет. Это трагическая фигура.

Между получением прав и покупкой машины обычно проходит некоторое инкубационное время. В это время потенциальный водитель чувствует и нарастающее желание осуществить свои права, и разбухающую тревогу. Но вот машина куплена, и надо сделать это в первый раз. Инструкторы обычно советуют первый раз сесть за руль либо рано утром, либо поздно вечером, в ситуации минимального движения. И чтоб свидетелей потенциального позора было поменьше.

Я вышла из дома поздно вечером и направилась к своему шевролёнку, припаркованному неподалёку у магазина. Я села, завела его, поставила ногу на тормоз и впала в оцепенение. Это была роковая минута! В эту минуту решалось, настоящий ли я водитель или мнимый – тот, кто не сумел преодолеть власть первобытного ужаса от перемены участи. Я облилась горячим потом. Поняла, что ноги отказали, и я не смогу надавить на газ. Тихо и отчаянно я стала ругать сама себя.