Татьяна Москвина - Бабаза ру

Он меня понимал.

А светофор я люблю. И не потому, что он подстроен под надобности автомобилистов, а не пешеходов, последние явно дискриминированы и редко когда по зелёному сигналу можно беспечально форсировать улицу, не прибавляя шагу в конце маршрута. Я люблю светофор, потому, что это – светлый и радостный символ.

Светофор – это единственный предмет-явление, в котором у человечества нет разногласий. По вопросу о светофоре человечество договорилось! На всех континентах без исключения, во всех странах, независимо от формы правления и господствующих конфессий, у всех наций и народов, безотносительно к правам человека и мнению тех или иных деспотов – красный это красный, а зелёный это зелёный. А разве не мог какой-нибудь весельчак, упиваясь самодурной властью, объявить, что запрещающий сигнал нынче будет голубого цвета, а разрешающий – оранжевого, потому как это красивше и ближе к национальным традициям?

Но этого никто не сделал, никто, никогда.

Одно из самых отрадных явлений на дороге – «зелёная улица», когда все светофоры в городе на значительном отрезке дороги вспыхивают именно зелёным светом при вашем приближении. Конечно, кроме «зелёной улицы» есть и противоположный ей «красный коридор», когда – чёрт, как назло! будто меня именно ждали! – вас встречает запрещающий сигнал. А чаще всего царит обыкновенная чересполосица сигналов, по которой никак не разберёшь язык судьбы. Но зато «зелёная улица», особенно когда с дачи едешь в город, отчётливо читается как милость, как приветствие, как улыбка…

Сюда, сюда. Здравствуй, дорогая. Проезжай!

У меня, товарищи, раздвоение личности, но не тотальное, а лишь по некоторым вопросам. Живя пешеходом, я любила трамвай, да я и сейчас его люблю, но, как всё в моей жизни, не натуральной любовью уже – а будто бы воспоминанием о такой любви. Это интересное чувство. Схожее с тем, которое описывал Мечтатель в повести Достоевского «Белые ночи». Он умел мечтать профессионально, маниакально, в деталях воображая себе картины своей грядущей ослепительной жизни. Но потом эта способность несколько ослабла, и Мечтатель уже не галлюцинировал с прежним сладострастием, а лишь вспоминал, как некогда в своих грёзах он был счастлив, проходя теми же дворами и улицами. Вот, год назад на этом месте я мечтал, как спасу человечество, и как же я блаженствовал…

Так и я берегу в душе тени прошедшей любви – да, это тени, но любви. Для ощущения города трамвай – на втором месте, после пешего хода. Он тяжёлый и медленный, устроившись в нём, можно не только читать, но и вязать – и петли не спустишь. Трамвай огромно-оконен, и глазеть в окно – главное трамвайное удовольствие. Трамвай не для тех, кто спешит, – и на пассажирах трамвая словно бы есть «особый отпечаток». До сих пор сохранились дивные, прямо-таки экскурсионные маршруты ленинградских трамваев…

Первая тревога началась во время изучения правил ПДД. Взаимоотношения водителей легкового транспорта и трамвая представали в них катастрофически сложными и запутанными. Оставив попытки понять, что там в какой секции загорается и как это трактовать, я решила пропускать трамвай всюду и всегда. И на этом месте любовь к трамваю стала таять. Оказавшись на дороге, я стала воспринимать трамвай не как бесспорный факт культуры, исторический раритет и экологическую драгоценность. Трамвай с его замедленностью и несносными рельсами стал раздражением и помехой. И я стала падшей. Я поняла ругавшихся на трамвай водителей. Я начала встречать потерпевших, получивших лишение прав за какой-то непостижимый разворот по рельсам. Я стала остро ощущать пропущенные из-за трамвая повороты и пенять этому милому животному за свои потерянные минуты…

Потерять невинность легко – а попробуй, восстанови.

С автошколами и обучением вождению примерно та же проблема, что с врачами и больницами: сфера мифологизирована. Она нашпигована под завязку легендами и сказками о хороших врачах/инструкторах , и всякий мечтает, что именно на его долю придётся этот мифический хороший врач/ инструктор, который, как добрый пастырь, возьмёт его за руку и выведет из долины тревог. Тогда как истина проста: вам или повезёт, или не повезёт. Выбирая автошколу поближе к дому, вы поступаете довольно разумно, потому что вы встретите в ней ровно то же самое, что и везде. Хотите поиграть в безвыигрышную вообще-то игру «найди хорошего» – играйте, сравнивайте цены, читайте отзывы, расспрашивайте знакомых и неизвестных – ведь почему-то именно отзывам неизвестных лиц верят больше всего. Всё это заполняет время и даёт иллюзию осмысленной деятельности, будучи вполне бессмысленным.

Все автошколы в больших городах примерно одинаковы. В маленьких – тем более, просто их меньше. Любой инструктор автошколы так или иначе научит вас вождению и доведёт до экзамена. Если вы чувствуете, что ваших знаний недостаточно и у вас есть средства дополнить базовое образование, возьмите частного инструктора. Если вам суждено водить, если вы в принципе на это способны, никакой особенный «хороший инструктор» вам не нужен.

У меня был совершенно обыкновенный вменяемый инструктор – крепкий мужчина средних лет с заковыристой греческой фамилией. Он умеренно поощрял меня и в меру же критиковал, никогда не обескураживая полностью. Они там повидали жизнь, эти инструкторы. Я думаю, они сразу понимают, будет человек водить или дело швах. Большинство кадров, раз уж они разжились справками о вменяемости, водить может. Кстати, все инструкторы автошколы, которых я видела, и даже те, о которых я только слышала, – мужчины.

Теоретическая часть занудная, под стать легендарному «сопротивлению материалов» в технических вузах, постичь её невозможно, придётся вызубрить, веселуха начинается вместе с учебной ездой на машине с ободряющей надписью «У».

Мой инструктор на самом первом занятии заявил скучным бытовым голосом – ну, поехали. И психологически это было совершенно правильно, обыкновенностью этой интонации психика моя была обезврежена. А парковаться я как не умела, так и не умею. Я не паркуюсь, я вштыриваюсь и притыкаюсь, и выучить меня не сможет даже какой-нибудь Спиноза обучения вождению.

«Умный самый!» или «Самый умный!» – это ироническое прозвище тех, кто ведёт себя на дороге нагло, бесстыже и откровенно беспардонно. Скажем, на дороге затор в сухую погоду. Справа имеется дикая (неасфальтированная) обочина. Вы приготовляетесь терпеть, закуриваете, чешете в боку, задумываетесь о смысле жизни и тому подобное. В это время по обочине, взметая клубы гадкой пыли, вас опережают «умные самые». Их немало. Они весело прут по обочине, никак не реагируя на гудки нервных водителей, выражающих таким образом своё и общественное неодобрение.