Глеб Черкасов - Как мы не стали бандой

Поездка, увы, была неизбежна. Борис Ельцин с разносом уволил деда из горкома. Потрясение от публичной выволочки через полгода свело опытного партийца в могилу. Однако связи его по-прежнему работали. Старый товарищ деда, главный врач поликлиники, обещал справку, которая позволила бы Антону Маякову гарантированно не ходить в армию из-за редкого желудочного заболевания. А также освобождала первокурсника от всяких глупостей вроде картошки, с которой можно было привезти, по образному выражению отца, «только гепатит и, если очень повезет, триппер».

Но в поликлинике, которая крайне удачно расположилась на Сивцевом Вражке, справку получить было нельзя и подъехать на Кутузовский, где квартировал доктор, тоже. Предстояло добраться до этого самого чертового района, найти дом, в котором жила доверенная медсестра, получить справку и отдать конверт, в котором, как предполагал Антон, лежал гонорар. Медицина, в том числе и близкая к ЦК, вместе со всей страной стремительно переходила на хозрасчет.

Дорога туда преодолелась просто. Автобус у метро подошел быстро, описание дома оказалось точным, неприятных личностей по дороге не встретилось, а медсестра еще и напоила чаем с пирожками, заодно повспоминав про деда. Конверт нашел свое место на серванте, справка надежно легла во внутренний карман куртки.

Дело казалось сделанным, и закрепить ощущение Антон решил злосчастным мороженым.

Он стоял тихо, стараясь не привлекать внимания. Тактика оказалась неверной.

— Мне на эскимо не хватает. Пухляш, не добавишь? — спросил Маякова крепкий парень с добрыми черными глазами. Не дожидаясь ответа, он без труда достал из Антонова кулака двадцатикопеечную монету. На этом проблемы не закончились. Пока любитель эскимо распаковывал мороженку, остальные оттолкали Антона за павильон.

— Ты чего здесь делаешь, — спросил один из них, — чего трешься?

— Я к метро шел, — ответил Маяков, надеясь, что честный ответ откроет дорогу домой.

— Шел, жирами тряс, — другой хулиган ткнул Антона в живот, было не столько больно, сколько унизительно, — а чего шел, откуда, я тебя в нашем районе раньше не видел, может, не замечал.

— Такого толстого поди не заметь, — засмеялся третий.

— Я не толстый, — на свою беду подал голос Антон.

И получил новый тычок в живот.

— Ну хорошо, не толстый, уговорил, пухлый. Так что теперь с тобой, пухлый, делать?

Антон молчал. Неизбежность побоев не вызывала сомнений, с плеером тоже стоило попрощаться. Важно было сохранить справку. Еще важнее — второй конверт. В нем лежали билеты на «Пинк Флойд», в мае 1989 года это считалось настоящей драгоценностью. За билетами Антон ездил накануне по отцовской наводке и просто забыл их выложить дома. Хулиганы вряд ли увлекались такой музыкой, но цену билетам поняли бы быстро. Объяснить родителям их отсутствие казалось невозможным. Когда Сергей Владиленович сказал Раисе Николаевне, что договорился о билетах, она, несмотря на престарелый возраст — целых сорок четыре года, — просто скакала по квартире, а потом вместе с отцом проныла что-то вроде «щаен о крейзи даймонд». Антон, хоть и называл себя любителем арт-рока, восторга не разделял. Но на концерт собирался обязательно. Теперь впору было собираться не в «Олимпийский», а в петлю.

Хорошо, что мать настояла, чтобы он постригся, — «толстое лицо и неопрятные сосульки по бокам, смотреть невозможно». Маяков точно знал, что длинные волосы куда быстрей вызвали бы деятельное неодобрение. Впрочем, оно и так приближалось.

Парень, назвавший его пухлым, обследовал наружные карманы Антона, достал оттуда пачку «Космоса» и спички и от души угостил своих друзей. Сигареты не вернул — это было ожидаемо.

— Глянь, «Космос» курит, у папы спер, — любитель эскимо был настроен на беседу.

Это утешало. Раз не стали бить сразу, значит, есть небольшой шанс. Однако все остальные явно считали, что пора переходить к делу.

— Так че ты здесь трешься, че рыщешь, — за каждым словом следовал тычок в ребра.

— Петя, — чуть не всхипнул Антон, — я к Пете приезжал.

— Какой такой Петя, — первый парень доел мороженое и начал разминать кулаки. Видимо, разговор наскучил и ему.

Маяков сам не понял, как он вспомнил, что Кислицыны жили именно в этом районе. Затихшая дачная дружба, о которой Антон почти уже и не жалел, сейчас могла выручить.

— Петя Кислицын, я к нему приезжал, только дома не застал, — Антон шел ва-банк.

— Это к Кислому, что ли? — кулак, шедший к ребру, замер. — А откуда ты его знаешь-то?

Антон подробно рассказал, как они дружили на даче, как общаются, стараясь не очень педалировать давность последней встречи. Помянул Хубариева, и это расположило гопников к Антону еще больше. Стало ясно, что Кислицына гопники знают и, судя по всему, уважают. Гость из центра мог теперь рассчитывать на небольшие поблажки. Любитель эскимо — он представился Пеплом — задал самый сложный вопрос о том, где живет Кислый.

Вдохновленный удачей Антон вспомнил, что Петя как-то описывал микрорайон, и он был похож на то место, где жила медсестра. Он назвал улицу и примерно описал то, что там видел, — магазин продуктовый с дельфинчиком на вывеске, магазин «Товары для дома», киоск «Союзпечать». Особо отметил парихмахерскую — при ее упоминании почему-то все заржали. Антон рисковал люто, но попал в точку. Гопники, или, как они представились, «сальники», ему поверили.

На свет появилась изъятая пачка «Космоса» — из нее угостили и Антона.

— А что ты с Кислым не встретился? — спросил один из парней.

— Дома не застал, — тут же ответил Антон, — наверное, перепутал что-то.

— Чего ж не позвонил? — поинтересовался тот же парень.

— Куда ему позвонить, у них же телефона нет, — мгновенно среагировал Антон, и это была ошибка.

— Как это нет, я ему вчера звонил, на отца нарвался, он поддатый был, на болт отослал, — нехорошо сощурился гопник.

Антона спас Пепел.

— Ну так им телефон когда поставили, месяца три назад, как и всему дому, к этому привыкнуть надо, — веско проговорил он. — Ладно, видно, что не левый чувачила какой, надо бы гостя чем-то попотчевать.

Антон принял участие в распитии немедленно добытых трех бутылок пива. Потом еще покурили, потом Маяков решил не искушать судьбу и, сославшись на дела, пошел в метро, пообещав созвониться с Кислым, договориться как следует, подъехать на район и побухать вволю.

— Мы стараемся не пить особо, мы спортом занимаемся, но иногда можно, — сказал Пепел на прощание. И сразу пригласил на следующее воскресенье: — Часа в четыре к дому Кислого подгребай.

И удивил Антона вопросом — есть ли у него дома видик. Маяков испуганно соврал, что нет (он появился у них три месяца назад и мать уже раз пять заставила посмотреть всю семью какую-то итальянскую муть). Пепел поцокал языком и обещал, что вечер закончат в видеосалоне, посмотрят что-нить путевое, а потом, может, и про немецких телок. Это Маякова еще больше порадовало.