Юрий Подопригора - Перекрестки

© Юрий Подопригора, 2019

ISBN 978-5-4496-4838-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Счастливое утро — когда из радостного сна выныриваешь в явь, еще более радостную. Равиль проснулся первым. Как всегда.

— Света, любимая, Светлана, свет мой, счастье мое…

Каждое утро рождались новые слова. Порой для самого неожиданные — то непривычно нежные, то внезапно грубые. Света делала вид, что спит, затем вдруг бросалась обниматься. Игра такая, ритуал.

— Собираемся скорее, милый, а то на завтрак опоздаем. Надо хоть для разнообразия посетить.

Завтрак как завтрак — каша, блины да растворимый кофе. Просто вчера и позавчера поинтереснее занятие нашлось вместо каши.

Вернулись, сытые. Хотя, не совсем.

— Свет, погоди, рано еще на гору! Нельзя кататься с полным желудком. Иди ко мне, поваляемся немножко.

— Немножко? Нет уж, «немножко» не отделаешься!

Как подростки. Хотя ему уже тридцать пять, ей чуть меньше. Красивая пара, глаз не отвести. Равиль словно арабский принц — яркий, цепкий, острый. Белоснежная и лучистая, под стать имени, Света. Дерзко, вызывающе счастливые. А сказать, что знакомы меньше месяца — ни за что не поверишь!

У Равиля для счастья была еще одна причина.

***

На склон принялись собираться только ближе к обеду.

— Ра, забыла спросить, тебе из Питера ответ пришел?

— Еще нет, но со дня на день все решится.

— А то я городскую одежду уже по чемоданам упаковала. Так и буду ходить до отъезда в спортивном.

— Тебе очень идет. Тебе все идет, ты самая красивая в мире!

Облачно, минус десять, легкий снежок — погода идеальная. Склон крутой, трасса самая длинная в Сибири, хотя Равиль пролетает ее на лыжах за четыре-пять минут. Потом еще столько же ждет Свету у подъемника.

— Все бы хорошо, но в гору тащиться так долго! Двадцать шесть минут вверх, и всего пять вниз. Несправедливо как-то!

— А ты с другой стороны взгляни. Пять минут без меня, зато потом почти полчаса мы вместе.

— Спору нет!

Он до сих пор не мог поверить, что Света согласилась с ним переехать. Практически без колебаний, пару недель знакомы, и она пишет заявление, уходит с работы, собирает чемоданы — легко, без раздумий, без сомнений. А он уже было приготовился к нелегкому выбору — внезапная любовь или карьерные перспективы.

Равиль погрузился в мечты. Новый город, новая жизнь, новые планы. Света принялась фотографировать причудливые сугробы на ветвях. Неожиданный ракурс — сверху, с канатки, они такие забавные!

***

— Равиль, гляди, тот парень, левее, вылитый ты. Куртка, как у тебя, шлем черный…

— Ага, одет похоже, издалека спутать можно. Но манера другая, у него к карвингу ближе.

— Это как?

— Видишь, он дуги широкие нарезает? А я люблю с канта на кант, да побыстрее.

— Ты молодец у меня, конечно. Но с виду никакой разницы: кто вас, лыжников, разберет? Вот сноуборд — другое дело!

Оба посмеялись. Вечный спор двух горных кланов.

На вершине погода всегда другая. Вот и сейчас ветер сдул облака, показалось солнце. Света ахнула:

— Смотри, красота какая!

Горные цепи, одна за другой, пестрое небо, тени облаков на снежных вершинах. Словно не три измерения у этого мира, а пять или шесть. Света принялась фотографировать. Кадр не понравился, она стала спускаться по сугробам в сторону от накатанного склона.

— Света, ты куда? Я же за тобой на лыжах не смогу.

— Ра, езжай, катайся, не жди. Я тут побуду, поснимаю спокойно, полюбуюсь. Такую красоту нельзя мимо пропускать.

— Ну давай, я скоро.

Равиль несколько раз мощно толкнулся палками. Настоящая красота — только в движении.

***

Подъемник тащился еле-еле, с остановками. Интересно, как в Питере с горнолыжкой? Впрочем, оттуда можно в Скандинавию прокатиться, в Финляндию, например. Даже дешевле получится.

На склоне, ярким пятном — неужели Света? Видимо, устала ждать на вершине. Точно, она. Оранжевый костюм, ядовито-желтый борд, спокойная, неторопливая манера. Приближается, вот-вот прямо под ним проедет. Равиль принялся махать руками.

То ли отвлеклась, то ли что-то попало под кант — Света вдруг вскинула руки, доску перекрутило. Головой вниз, затем кувырок через себя, еще метров десять пронесло по инерции.

— Света! Света! Ты как? Ты в порядке? Я сейчас!

Крик развеяло порывом ветра, невесть откуда налетел. Равиль развернулся, привстал на колени, как там она? Света приподнялась на локтях — хорошо, она жива, в сознании. Похоже, ничего серьезного. Ох, хоть бы так!

А вот тот самый лыжник в черно-желтом, похожий на Равиля. Широкой дугой подъехал к лежащей Свете, протянул руку. Молодец, не проехал мимо, как остальные. На этом моменте Равиль их из виду и потерял.

Связи на горе никакой. Проклятый подъемник, черепахи его проектировали, что ли?

За пару метров до точки высадки Равиль откинул рамку, выпрыгнул на склон, три взмаха, низкая стойка. Пулей проскочил «полку», Света упала где-то сразу за ней, чуть ниже. Где же она, куда делась?

Равиль решил снизить скорость, заложил дугу пошире, но не рассчитал, резкая боль в колене, правая нога как чужая, потеря контроля, глухой стук шлема о жесткий накатанный снег. Затем второй удар, но шлем уже сорвало, снова стук, оглушительный, ослепляющий, пульсирующий, уносящий в темноту…

***

— Где я?

Кругом темнота. Из одной темноты, мрачной и гулкой, в другую. Но эта новая темнота хотя бы людьми населена, чувствуется.

Равиль ощупал себя. Тело в норме, кости, кажется, целы, но плечо ушиб крепко, судя по всему. Вся голова в бинтах, затылок болит адски. Не вставая, Равиль огляделся.

Казенная койка, крашеные стены, цвет не разобрать. Похоже, больница. Или морг. Равиль криво усмехнулся и ощутил — левая половина лица опухла и не слушается.

Через силу, через внезапную боль во всем теле он повернулся на здоровый бок и сел. Палата на четыре койки, но он тут один. Вдруг, вспышкой: Света! Как там она, где она, что с ней? Она же упала, тоже упала, практически на том же месте! Где телефон?

Мобильный был рядом, на тумбочке. Разряжен.

Голова соображала туго. Равиль собрался, выдохнул, вдохнул. Встал, пошатнулся, поймал равновесие, босиком побрел к двери. Тут обязательно должен быть кто-нибудь из персонала.

Каждый шаг требовал полной концентрации. Как только мысли убегали к Свете, он начинал терять равновесие. Держась за болотно-зеленую стену, Равиль добрел до конца коридора.

Все казалось бесконечно долгим. На самом деле, разговор с дежурной медсестрой занял не более десяти минут. Да, он в больнице, даже не в больнице — в медсанчасти, ближайшая деревенька, тридцать километров от отеля. Доставили без сознания, пару раз приходил в себя, даже поел, но снова и снова вырубался. Сотрясение точно есть, надо лежать, покой и только покой. Сильные ушибы, переломов вроде нет, но надо в городе МРТ сделать обязательно. Девушка сюда не поступала, точно не поступала, да говорю же вам, не поступала. Тут вообще никого нет, кроме нас с вами, да и вам бы лежать надо.