Доменико Старноне - Шутка

Мальчик явно был недоволен тем, что я участвовал в игре так вяло и неохотно, и в какой-то момент произнес: «Пойду к папе, спрошу, хочет ли он поиграть с нами». Я понадеялся, что смогу немного отдохнуть, улегся на кровать и задремал. Но почти сразу же проснулся: пришел Марио и скучным голосом сообщил, что папа обещал прийти поиграть, как только закончит работу. А пока давай поиграем вдвоем, предложил он без энтузиазма. Приподнявшись на локтях, я спросил его:

— У тебя есть друзья?

— Один есть.

— Только один?

— Да, он живет на втором этаже.

— Здесь, в этом доме?

— Да.

— И ты не ходишь к нему в гости?

— Мама не разрешает.

— А он к тебе?

— Нет, ему не разрешают.

— Он что, совсем маленький?

— Ему шесть лет.

— Так он большой.

— Да, но его все равно к нам не пускают.

— Какая же это дружба, если вы с ним не общаетесь?

Марио объяснил мне, что дружить им помогает балкон. Он спускает на второй этаж ведерко и обменивается разными вещами с другом, которого зовут Аттилио.

— Какими вещами?

— Игрушками, карамельками, пакетиками с соком — в общем, всем.

— То есть ты кладешь в ведерко твои вещи и отдаешь ему, а он кладет туда свои для тебя?

— Нет, вещи кладу только я.

— И твой друг их забирает?

— Да.

— Получается, он крадет твои вещи?

— Не крадет, а берет в долг.

— То есть потом он возвращает тебе то, что взял?

— Нет, мама приходит и забирает.

— Мама при этом сердится?

— Очень сердится.

Я понял, что перемещения ведерка с этажа на этаж создали проблемы для Бетты и вызвали напряженность между двумя семьями. Единственным, кто считал мальчика со второго этажа другом Марио, был сам Марио.

— Хочешь посмотреть, как я спускаю ведерко? — заискивающим тоном спросил он.

Я взглянул в стеклянную дверь балкона: в сумерках еще можно было различить ограждение, ведерко и веревочку.

— Нет, на улице холодно. И потом, я боюсь выходить на балкон.

Малыш улыбнулся:

— Боишься? Но ты же большой.

— Моя мама, то есть твоя прабабушка, тоже боялась.

— Неправда!

— Очень даже правда. Она боялась пустоты.

— Что такое пустота?

Я понял, что у меня не хватит терпения, более того, не хватит сил объяснить ему, что это такое. Поэтому я небрежным тоном ответил:

— Это неинтересно.

Между тем Саверио так и не появлялся. Я предложил взять одну из подаренных мной книг и прочитать сказку. В итоге я прочитал четыре и совершенно выдохся, когда наконец вернулась Бетта, очень встревоженная.

Заглянув в комнату, она увидела, что я и Марио лежим на раскладушке — я начал читать пятую сказку, Марио был весь внимание.

— Хватит сидеть с дедушкой, — сказала она, — сейчас он нужен мне.

Мы пошли на кухню. Бетта спросила, прочитал ли я список всего того, что я должен был сделать или проконтролировать в ее отсутствие. Я честно признался, что нет. Тогда она провела меня по всей квартире, повторяя пункт за пунктом то, что уже изложила мне накануне вечером. За ужином она сделала это опять, а раздраженный Саверио два или три раза негромко произнес: «Бетта, твой отец не дурак, он уже все усвоил». Но после ужина, не закончив собирать вещи, она опять взялась за наставления, и на этот раз не зря. Как выяснилось, она забыла кое-что важное — дать мне телефон педиатра, телефон подруги, которая может помочь в трудной ситуации, телефон сантехника, на случай, если, скажем, сломается душ или забьется сток в ванной.

— Ты сказала мне, что я могу рассчитывать на Салли, но оказалось, что послезавтра она не сможет прийти, — нерешительно сказал я.

И получил жесткий ответ:

— А в чем проблема? Она вам все оставит в морозильнике. Не надо нервничать по всякому поводу, папа.

— Я нервничаю, потому что у меня плохо идет работа.

— Тогда не надо терять время с Марио. Зачем было читать ему сказки? Скажи ему, что тебе надо работать, и увидишь, он найдет чем себя занять. Только, пожалуйста, не оставляй его одного перед телевизором, спрячь от него пульт.

— Хорошо.

— И не давай ему подолгу торчать на балконе, особенно когда холодно. Саверио позволил ему играть там с ведерком, но я этого не одобряю. Мальчик со второго этажа ворует у него игрушки, а ходить туда и скандалить, чтобы получить их обратно, приходится мне.

— Кто будет водить его в садик? Я?

— Да, ведь садик от нас в двух шагах. Я написала тебе адрес на бумажке и предупредила воспитательниц.

— А можно я не буду его туда водить?

— Делай как хочешь. Спокойной ночи, папа.

— Спокойной ночи.

— Я буду звонить тебе каждый вечер перед ужином, узнавать, как дела. Пожалуйста, всегда подходи к телефону, а то я буду беспокоиться.

Уложить ребенка спать она поручила мне. Войдя в комнату, я увидел, что он сидит в пижаме на моей кровати и вертит в руках мой мобильник. Я отобрал у него телефон, возможно, немного слишком резким движением, и сказал:

— Это телефон дедушки, его нельзя трогать.

— Папа позволяет мне брать его телефон.

— А я не позволяю брать мой.

— Твой телефон плохой, в нем нет игр.

— Значит, тебе незачем его брать.

Я положил мобильник на верхнюю полку стеллажа, уставленную безделушками, чтобы Марио не мог до него добраться. Он погрустнел и серьезным голосом попросил меня прочитать ему еще одну сказку. Я ответил, что сегодня уже прочитал ему четыре и что он уже достаточно большой, чтобы засыпать без сказки, как дедушка. Затем я улегся на свою кровать, а он на свою. Я погасил свет. И до меня донесся крик Саверио: «Ты не можешь перенести, что я способнее тебя, и делаешь все, чтобы унизить меня перед этими ничтожествами, с которыми мне приходится работать!» Ответа Бетты я не расслышал. Всю ночь я проспал глубоким сном.

Первый день, проведенный вдвоем с Марио, оказался полон маленьких происшествий, от которых мое беспокойство только усилилось. Я проснулся с трудом, и понадобилось какое-то время, чтобы я понял, где нахожусь. Когда я осознал, что уже почти восемь утра, я вскочил с кровати, не успев стряхнуть с себя сон, и взглянул на кровать Марио. Мальчика там не было. У меня заколотилось сердце: Бетты и Саверио, конечно, уже нет дома, они уехали очень рано, чтобы вовремя добраться до аэропорта, так где же Марио? Я обнаружил его на кухне, он перелистывал одну из книг, которые я ему подарил. Стол был аккуратно накрыт на двоих. Я подумал, что это сделала Бетта перед отъездом, но Марио, едва завидев меня, удовлетворенно улыбнулся и произнес:

— Дедушка, я поставил сахар с моей стороны, ты ведь пьешь чай без сахара.

Он рано проснулся, не стал меня будить, съел четыре сухарика и накрыл на стол.

— Но я не стал включать газ, дождался тебя.

— Молодец. Только запомни: завтра, когда проснешься, сразу буди меня.