Борис Земцов - Бутырский ангел. Тюрьма и воля

Тогда, едва мусора-погромщики убрались из лагеря, затеялось в проходняке, где жил Калинин, чаепитие. По принципу «шмон-шмоном, а чифир — по расписанию». Говорили мало, как-то вовсе не говорилось на фоне жуткого разгрома. Разве что мусоров костерили, потому как никакой причины для такого жестокого шмона не было. Просто у хозяина не заладились отношения с блаткомитетом, и вздумалось ему свою власть и силу арестантам показать. Словом, очередной мусорской беспредел, каких к тому времени зек Калинин видел уже немало и каких ему, отсидевшему лишь половину срока, предстояло видеть ещё много. Тогда, за чифиром, будто в придачу к едкой горечи потребляемого напитка, пришла к Сергею Дмитриевичу пронзительная, но очень простая мысль: чтобы в нынешней российской тюремной системе хотя бы что-то изменилось, эту систему надо напрочь уничтожить, взамен с нуля создать новую. Принципиальный момент: в новой системе не должно быть ни одного человека, кто в прежней работал. Более того, в новое ведомство надо категорически запретить брать на службу тех, у кого предки или родственники в прежнем, то есть, в нынешнем, тюремном ведомстве работали. Чтобы вся эта вертухайско-мусорская мерзость с генами не передавалась.

Тогда такая идея была несбыточной мечтой. Такой же, возможно, ещё более наивной мечтой она и ныне представлялась. Похоже, в ином виде она и не могла существовать.

А с рукописью своей Сергей Дмитриевич по новому адресу направился. Не совсем наугад двигался. Ещё в зоне попала ему в руки одна книжка про тюрьму современную, вполне правдивая. Прочитал её Калинин с интересом, а телефон издательства записал на всякий случай. Вот теперь такой случай и представился.

В издательстве его мужчина встречал. «Уже хорошо, что мужик», — про себя отметил, вспомнив бесславные мытарства с недавней дамочкой. Мужчина оказался генеральным директором. «Опять хорошо, с начальством без посредников дело иметь придётся», — ещё раз порадовался Сергей Дмитриевич. Как и его предшественница-коллега, попросил генеральный директор на пару дней электронную версию книги. «Это что у них в издательствах как под копирку единый стиль работы с авторами?», — на этот раз насторожился Калинин. Тут же сам себе и успокоил, рассудив, что по-другому просто и нельзя, наверное. Ведь, чтобы судьбу рукописи решить, её прежде прочитать надо.

Вторая встреча с генеральным директором издательства в его рабочем кабинете состоялась. На фоне стен, сплошь из книжных полок состоящих.

Похоже, что Михаил Григорьевич (так звали генерального директора) рассказы почестному прочитал, потому что при этой встрече он вопросы по существу задавал, и что-то почти на память цитировал. Только всё это напомнило разминку перед самым главным. Потом и это главное началось.

— Что для Вас сейчас важнее: просто издаться или издаться так, чтобы книга Ваша и Вы, как автор прозвучали?

Ни секунды не дал собеседник Сергею Дмитриевичу подумать. Сам за него стал говорить. То ли размышлял. То ли инструктировал. То ли поучал.

— Нынче тюремно-лагерная тема в литературе — своего рода бум переживает… Много книг издаётся… Ещё больше рукописей по издательствам пылятся — своего часа ждут… И проза, и публицистика, и даже стихи… Очень часто хороший язык, хороший стиль, и позиция гражданская прослеживается… Только, понимаете, всё это как-то одинаково… Оно понятно, в этом ничего плохого… Учителя у всех одни — Солженицын да Шаламов… Только кто-то должен и дальше идти, кто-то должен веяние времени отражать…

Сказать пока Калинину было совсем нечего. Потому и слушал, молча, машинально помешивая в предложенной чашке чая, хотя сахара туда вовсе и не бросал. Исподтишка, разглядывал собеседника. Не углядеть было в нём ничего особенного. Рост средний. Телосложение среднее. Цвет волос размытый — что-то светлое, но не рыжее и не белое. И по лицу пройтись — зацепиться не за что. Мусорским языком говорить: без особых примет. Да что там — «без особых»! Вообще без примет: такого час в упор разглядывай, через день в толпе нос к носу столкнёшься — не признаешь. Зато манера говорить… Вроде негромко, вроде слова обыкновенные, а в напряге держит… Каждое слово, как тонкая иголка под кожу — входит незаметно, а двинуться захочешь — боль и беспокойство, потому как далеко зашла… Так с Калининым следак беседовал, склонял вину признать за то, к чему Сергей Дмитриевич никакого отношения не имел… И сулил, и пугал, и перспективы обрисовывал — всё ровным голосом, с одной интонацией…

Вот и сейчас Калинина испарина пробивать начала, хотя ничего особенного генеральный директор пока и сказать не успел. Похоже, арестантская чуйка сработала, то самое чутьё проявилось, что в человеке только в неволе просыпается и порою запредельно обостряется. Похоже, чуйка эта сигнал подала на опережение, потому что пока тем же ровным голосом Михаил Григорьевич продолжал:

— Чтобы Ваша книга из обычного ряда вышла, чтобы Вы не за Солженицыным и Шаламовым тянулись, а в один ряд с ними встали, а, может быть, опередили, Вам сборник надо дополнить… Возможно, одного рассказа и достаточно будет… Тогда вся книга заиграет…

Опять вспомнил Николай Дмитриевич находчивую и речистую дамочку из предыдущего издательства, опять удивиться поспешил, насколько по трафарету мыслят нынче книгоиздатели, только собеседник о другом заговорил…

— Я Ваш сборник внимательно прочитал… Прекрасные рассказы… Там всё правильно, интересно, но одна тема совсем нетронутой осталась… Вы совсем про любовь не пишите… Зря… Про любовь всегда интересно… Особенно, когда такие декорации, когда речь идёт о человеке, что угодил совсем в нечеловеческие условия… Я Вам сюжет подскажу… Вы справитесь… Наверняка, что-то видели, наблюдали… Будет очень современно, даже дерзко… Напишите про любовь арестанта современного.

А предмет его страсти… — кто-то из представителей администрации лагерной, желательно даже… одного пола… И чтобы любовь такая вовсе не безответной была, а вполне взаимной… Со всеми сопровождающими моментами — страстью, ревностью, интригами… Наше общество к подобным явлениям очень косно относится, даже враждебно… Но это же не нормально… Во всём мире на эти вещи совсем по-другому смотрят… И у нас надо систему ломать… Наше общество воспитывать надо… К цивилизации приобщать, к мировым ценностям, так сказать… Вы своей книгой, не сомневаюсь, целую революцию произведёте… Уверен, резонанс будет: пресса отреагирует, а, главное, — киношники клюнут. По такому сюжету фильм, а то и целый сериал выдать — успех гарантирован… При таком раскладе и бюджет сложится, какой-нибудь конкурс подвернётся, спонсоры подтянутся из продвинутых…