Руслан Выпринцев - Точка восстановления

- Нет.

- Я ему сразу не поверила, поэтому мы и расстались.

- А есть предположение, кто мог поджечь музей?

- Ходят слухи, что это был неместный, возможно, американец. Я не удивлюсь, если это окажется правдой. Сумасшедших в мире хватает.

- А твой дядя мог поджечь?

- Дядя Витя? Зачем ему это? Да и не было его в городе тогда. Он заезжал месяц назад дня на два, как раз в то время, когда ты свалился с крыши моего дома. И чего тебя туда понесло? Там же с одной стороны уклон под сорок пять градусов. Неудивительно, что ты навернулся.

- В этот момент в палату вошел врач, седой пожилой мужчина с аккуратной бородкой, в которой просматривались и темные волосы.

- Так, прием закончен. Больному нужно на процедуры.

Катя быстро поцеловала меня в губы и убежала, обещав позвонить.

- Ну что, Икар, налетался?

- Доктор, у меня что-то с головой.

- Не удивительно, навернуться с такой высоты и не поиметь проблем с головой маловероятно. Давай руку сюда, померяю давление.

- Да это все понятно. У меня просто с памятью что-то не то. Я помню все отрывками, и даже кажется, что со мной случилось то, чего точно не было, или было, но не так, как я запомнил. И вообще, похоже, что меня хотели убить и столкнули с крыши.

- Так, давление нормальное. Замечательно. А вот насчет памяти все возможно. Человеческий мозг до конца не изучен, а в стрессовых ситуациях, в состоянии комы, один бог знает, что может твориться под черепной коробкой. Через часик должен приехать следователь по твоему делу, вот с ним и пообщаешься о своих подозрениях.

Следователю, сорокалетней женщине в очках, ссылаясь на частичную амнезию, я сказал, что не помню, кто подтолкнул меня на крыше. Расписался в протоколе, попрощался, а когда остался один в палате, продолжил по кирпичикам собирать свою память. Кирпичики падали и никак не хотели собираться. Потом приехала мама, со слезами на глазах расцеловала меня и перекрестила. Я поздний ребенок, отец старше матери на десять лет и умер, когда ему было шестьдесят, а я только закончил школу. Мама, в прошлом член коммунистической партии, после смерти отца стала очень религиозной, и каждое воскресенье посещала церковь.

- Доктор, когда выпишут моего сына?

- Татьяна Сергеевна, вот сделаем ему еще парочку анализов, понаблюдаем недельку, другую, если все нормально, то и выпишем. Только, пожалуйста, проследите за своим летчиком, удача такая штука, что может и отвернуться во второй раз.

Выписали меня дней через двадцать, когда сняли гипс с руки. Все это время я, как мог, пытался физическими упражнениями восстановиться. Приседал и даже отжимался от кровати на одной руке, пока на второй находился гипс. Катя наведывалась каждый день, даже однажды пришла с родителями, которые погоревали, что с памятью у меня остались проблемы. О своих путешествиях во времени я никому не рассказал, опасаясь, что меня не только не выпишут, а отправят в другое медицинское учреждение на лечение. Осторожными вопросами выяснил у Кати, что в день перед своим падением я действительно копался в спортивной сумке дяди Вити. А вот зачем я это делал, объяснить не мог ни тогда, ни сейчас. Гендиректор издательства Сан Саныч уехал жить во Францию. Если он и был виновен в моей смерти, то поговорить с ним я уже не мог, по крайней мере, не в этой стране. Оставались только Игорь и Гена. Первый мог подтвердить, что я копался в компьютере Сан Саныча. А вот со вторым нужно будет поработать плотнее. Вряд ли он признается сразу, а как на него надавить, я еще не придумал.

Первой неприятной неожиданностью оказалось то, что Генка уволился и уехал в неизвестном направлении. А вот Игорь как раз возвращался после смены домой, когда я встретил его недалеко от издательства.

- Дэн, здорово! Выписали? Выглядишь молодцом. Там на твое место такого зануду взяли, снега летом легче выпросить, чем его попросить глянуть комп на предмет исправления глюков. Да и с тобой опероционки так не глючили, ты на них положительно влиял. А теперь каждую вахту какая-нибудь хрень происходит. То программа не устанавливается, то в интернете выскакивают окна сразу по десять штук.

- Нечего по порносайтам лазить.

- Да я никогда таким не занимался, это Генка любитель был. Уволился, сейчас вместо него тихий юноша-культурист, кроме как о своем теле у него других интересов нет.

- А Генка давно уволился?

- Да почти сразу после того, как ты в больницу попал.

- А Сан Саныч когда во Францию свинтил?

- С месяц уже или чуть больше, но говорят, он давно собирался переезжать.

- Игорь, а ты помнишь тот день, когда я на работу пришел в воскресенье? Ты меня еще в кабинет Сан Саныча пустил ненадолго.

- Конечно, только это не воскресенье было, а в субботу, вечером. Я тебя с трудом потом выгнал из кабинета. Ты не хотел уходить, и все время повторял какую-то фразу странную.

- Не помнишь, какую?

- Кажется, "ничего своего" или что-то в этом роде.

- Ничего личного!

- Точно!

Дверь мне открыл Катин отец. Мужчина оказался один. Катя с матерью ушли по магазинам и обещали вернуться не скоро.

- Я подожду в гостевой комнате?

- Только, пожалуйста, ничего не трогай.

Вадим Петрович всегда меня недолюбливал, опасаясь, что я недостоин Кати.

Гостевая комната не изменилась. Только спортивной сумки не оказалось под столом. Картина, которую нарисовала Катя, мне очень нравилась. Звездная россыпь на небосклоне. Я решил, что попрошу Катю мне подарить ее. Подойдя к одному из шкафов, от скуки открыл верхний ящик. В нем лежали старые альбомы с фотографиями. Полистав один из них, начал вспоминать, что уже видел этот альбом. Детские фотографии Катюши вызвали улыбку. И тут я наткнулся на знакомую выцветшую фотку. Именно ее цифровой вариант я видел в удаленных файлах Сан Саныча. В центре стояла молодая девушка, которая очень напоминала Катю. Наверное, это ее мама, Мария Семеновна. Слева, скорее всего, Сан Саныч, а справа.... Теперь я понял, что мужчина, держащий за талию Катину маму - это не дядя Витя. И тут кирпичики, наконец, стали на место.

- Ну, я же попросил ничего не трогать.

Вадим Петрович хмуро смотрел на меня, а я держал в руке злополучную фотку.

Наверное, что-то мелькнуло в моем взгляде, потому что Катин отец достал пистолет и направил его на меня.

- Догадался, все-таки. Эх, Витя-бокорез, не смог простого задания выполнить, а еще рецидивист. Теперь придется все делать самому. Мы сейчас прогуляемся на крышу. Пошли.

- А, если не пойду?

- Тогда я пристрелю тебя здесь и сейчас. Мне, конечно, потом придется повозиться с телом, но тебе от этого будет ни холодно ни жарко. Выбирай. На крыше у тебя есть шанс, уже разок им воспользовался. Посмотрим сейчас, как любит тебя фортуна.

Мы поднялись на крышу, но я не спешил лезть на крутой скос, с которого в прошлый раз слетел.