Хенрик Лангеланн - Гений

— Чушь какая-то, во всяком случае, я об этом ничего не знаю. Позвоните лучше Бьёрну Ягге, может быть, он скажет.

— Так вы подтверждаете, что СМГ не имеет намерений влезать в «Ашехоуг»?

— Да, это звучит как-то неправдоподобно и вообще странно.

— Я точно знаю, что именно вы и есть движущая сила этих планов.

— Я? Нет, нет.

— Значит, это не так?

— Боюсь, это все фантазии чистой воды.

— Честно говоря, вы меня не убедили, Холл.

— Знаете, меня удивляет, что такой нелепый слух может серьезно восприниматься таким серьезным изданием, как «Экономический ежедневник».

— Ну, не такой уж он и нелепый. Вы сами, когда я брал у вас весной интервью, сказали, что принятие на себя деятельности «Ашетт» в Норвегии — первый шаг на пути к более широкому вложению денег в издательства и журналы.

— Да, это так, но это ни в коем случае не означает, что мы вынашиваем планы перехватить «Ашехоуг».

— А что же это значит?

— Предварительно я не могу дать никакой информации об этих планах.

— Но касаются они или не касаются издательства «Ашехоуг»?

— У вас еще есть вопросы?

— Вы отрицаете, что у СМГ имеются планы перехватить «Ашехоуг»?

— Я не собираюсь ни подтверждать, ни отрицать это.

— Но если, как вы сказали, у вас нет планов, касающихся этого дела, то почему вы не хотите просто опровергнуть эти слухи?

— Без комментариев.

— Согласно каким источникам СМГ собирается послать уведомление «Ашехоугу»?

— Без комментариев!

— Отлично, Холл. Я думаю, что получил всю необходимую информацию. Спасибо, что уделили мне время.

— Пожалуйста.

Уже после того как Экхольм отключился, до Кристиана дошло, что он все еще держит в руке трубку и слушает короткие гудки. Ладонь у него взмокла. «Я получил всю необходимую информацию». Что имел в виду Экхольм? Что он, Кристиан, такого сказал? Где ошибся? Журналист ничего не упомянул про «Гюльдендаль». Но это вовсе не должно означать, что Экхольм ничего об этом не знает. Но все же как-то странно — управляющие фондами не имели привычки выкладывать кому попало коммерческие тайны, да еще так не вовремя. Должно быть, не удержался кто-то из акционеров «Ашехоуга». Может, это Магнус Скрамстад-старший? Или Констанс Шелдруп-Бёдкер? Кристиан представил, как легкий треп за обедом или где-нибудь в шерри-клубе перерастает в слух и, наконец, доходит до «Экономического ежедневника».

Подумать только, а ведь «Экономический ежедневник» легко и непринужденно завтра, в субботнем выпуске, разложит всю игру вокруг проекта «Сехестед»!

Кристиан в отчаянии потер лоб. Он всегда восхищался «Экономическим ежедневником» за то, что его сотрудники умеют откопать лакомые кусочки, он любил читать в субботних номерах, как журналисты разоблачают подлость и обман… Он радовался, когда раскрывались разного рода аферы. И вот теперь вся Норвегия за утренним кофе будет потешаться над ним, Кристианом фон дер Холлом? Этого не должно случиться! Ведь развалится весь проект «Сехестед», да и что он скажет Тессе? Она и так чуть не лопнула от негодования, когда он отмочил номер с Гамсуном, который у него на ночном столике.

Кристиан понимал, что ему необходимо немедленно что-то предпринять. Все лучше, чем просто сидеть и ждать, когда кто-то нажмет на какую-нибудь кнопку. Он решительно вытер ладони о штаны и поднял телефонную трубку. Надо еще раз поговорить с Экхольмом. В любом случае он должен сделать все, чтобы в завтрашнем номере его не выставили мальчиком для битья.

Он набрал центральный номер редакции, и его переключили на Экхольма.

— Здравствуйте, это Кристиан фон дер Холл, мы только что говорили с вами.

— Да-да, я помню.

— Я хотел бы уточнить некоторые детали нашего разговора, чтобы у вас сложилась верная картина данной ситуации.

— Вам есть что добавить?

— Да. Но лучше я скажу, что может произойти, если вы разовьете завтра в печати ваши мысли.

Повисла долгая пауза.

— Ну? — наконец произнес Экхольм.

— Ситуация такова, что у меня для вас есть совсем другая история, и она намного интереснее той, с которой вы работаете сейчас. Но я думаю, что ее лучше рассказать вам не по телефону.

— Эта история как-то связана с той, о которой мы говорили с вами? Дело в том, что сейчас меня не интересуют какие бы то ни было другие истории.

— Нет, речь идет именно о том, о чем мы говорили. То есть лучше сказать, о том, о чем вы спрашивали. Но по телефону я об этом говорить не хочу.

— Хорошо. Но меня время прижимает. Вы ведь тоже участвуете в этой игре, Холл, и хорошо знаете нашу кухню.

— Да, но я действительно могу предложить вам хорошую историю. Не пишите ничего в этот субботний номер. И ничего не делайте до вторника. Взамен я обещаю вам полный эксклюзив. Подумайте. Вы получаете шикарную историю, я — заключенную сделку. Естественно, вы можете наплевать на меня и писать завтра, что у вас там есть, но это повлечет за собой такое, что потом другие газеты будут перемалывать еще несколько недель.

Кристиан перевел дыхание. Он знал, какую опасную игру он затеял. Но если получится отложить обнародование информации до встречи руководства, то многое уже будет сделано. Как только планы по АО «Сехестед» будут представлены управлению концерна, оно пошлет формальное закупочное приглашение акционерам «Ашехоуга» и «Гюльдендаля», и таким образом захват будет официальным. Но если Экхольм откажется, тогда все, конец. Тогда подлый журналист наверняка дословно приведет в своей статье их разговор.

На другом конце трубки молчали. Наконец Кристиан спросил:

— Эй, вы еще там?

— Да, да. Я просто обдумываю ваше предложение. Я должен знать, что это за история, о которой вы говорите. Потому что, как я предполагаю, вы просто пытаетесь выиграть время.

— Может быть, я говорю несколько резко, но если вы что-нибудь брякнете, я буду все отрицать и передам эту историю в «Финансовую газету». — Кристиан чувствовал, что лучшая защита сейчас — нападение.

— Хорошо, рассказывайте.

— И это, к тому же, не только про «Ашехоуг». «Скандинавская медиагруппа» сейчас стоит на пути к осуществлению одного из самых больших захватов в норвежской медиаотрасли, чем когда-либо.

— Да ну? Как это?

— А так, что СМГ будет самой крупной фигурой на норвежском издательском рынке и одновременно перевернет вверх дном всю книжную отрасль.

Экхольм присвистнул.

— Мы говорим о «Капеллене»? А «Бонниер» уже вне конкуренции? Или «Гюльдендаль»?

— Где мы можем поговорить?

— «Капеллен» или «Гюльдендаль»?

— Когда и где?

— «Капеллен» или «Гюльдендаль»?

— Когда и где?

— Отлично, но если вы не предоставите мне полный свежак, то прогремите в печати как Махатма Ганди, учтите. Это, разумеется, не угроза, но я хочу заметить, что наш первый разговор был записан на пленку, где вы официально опровергаете все про «Ашехоуг».