Хенрик Лангеланн - Гений

Кристиан задумчиво посмотрел на почти нетронутого Экхольмом цыпленка «бай гонг» и пустой пивной стакан. Все прошло не так, как он задумал. Он махнул официанту и попросил «Фаррис». Он чувствовал себя полностью разбитым.

Он знал, что совершил грех, которому нет прощения. Нельзя было звонить Экхольму. Если его сегодняшние откровения выйдут в «Экономическом ежедневнике» в понедельник, то это не только навсегда убьет проект «Сехестед», это означает и конец его карьеры в СМГ. Теперь никто не захочет нанять руководителя, который в интервью, организованном им самим, выложил планы за день до их воплощения. Если ли худший грех, чем нарушить долг молчания?

Он немного постоял перед входом в «Габлер» и посмотрел на величественный южный фасад Ибсеновского квартала. Он дрожал от холода, декабрьский ветер пробирал до костей.

Кристиан открыл тяжелую дверь «Габлера» и почувствовал, как на него накатила рождественская атмосфера. С Экхольмом ничего уже не поделаешь, и Тесса, скорее всего, уже уехала к родителям. Он глубоко вздохнул и вошел. Не исключено, что в последний раз.

— Кристиан, где ты был? — завопила Будиль и устремилась к нему. Она была на высоких каблуках и слишком сильно накрашена. Человек тридцать служащих администрации концерна СМГ втиснулись в пространство вокруг бара. Ужин уже закончился, и персонал отодвигал столы, освобождая место для танцев.

Кристиан заметил, что многие уже хорошо набрались. Он направился к стойке бара.

— Налейте что-нибудь бесплатное, — сказал он бармену.

— Рад вас видеть. — Бьёрн выглянул из-за спины Конрада и пожал Кристиану руку, в то время как Конрад продолжал стоять, повернувшись спиной.

Кристиан заметил, что Бьёрн таинственно ему улыбается, а Конрад пытается отодвинуться в сторону. Повернувшись к стойке бара, он налил себе полбокала. «Проклятый Экхольм, проклятая Тесса», — подумал он и отхлебнул из стакана, глядя на беззаботных коллег.

Место для танцев уже освободили, но пока никто не танцевал. Кристиан пробрался к группе директоров, которые стояли посередине бара и оживленно беседовали друг с другом.

— Привет, шеф, — воскликнул Пер Мортен Брюсгорд, увидев Кристиана. — Что, нашел все-таки время? Прямо перед презентацией в понедельник?

Кристиан дернулся. Но Пер Мортен наклонился к нему:

— Ага, АО «Сехестед», — прошептал он и одобрительно присвистнул.

— Что ты об этом знаешь? — Кристиан схватил Пера за отвороты пиджака.

— Да расслабься ты. Опять забыл на принтере свою выписку. Я уж думал отдать ее тебе, но тебя в офисе не было. Я и бросил ее в машинку для уничтожения бумаг.

Кристиан облегченно вздохнул. Перу Мортену можно доверять.

— Слушай сюда, — сказал он своему подчиненному, — никому об этом ни слова. Это строго конфиденциально.

— А то! — улыбнулся Пер Мортен. — Просто шепни, когда освободится вакансия директора.

— Хорошо, буду иметь тебя в виду.

Кристиан вернулся к бару. Он заказал джин-тоник и уже чувствовал легкое опьянение. «Это мое последнее Рождество в СМГ, а потом — либо пан, либо пропал».

— Здравствуйте, Кристиан!

Голос Стины Михаэльсон прозвучал так близко от его уха, что Кристиан даже отпрянул.

— Здравствуйте, это вы? — ответил он.

Она стояла рядом с ним. Кристиан искал, что бы сказать. Чем она занималась сейчас, он не знал. Да его это и не интересовало. После Рождества она все равно пойдет стажироваться в другой отдел.

Он осторожно взглянул на нее. Как бы спросить ее про татуировку на шее? Но она опередила его:

— Послушайте, я хочу передать вам привет от моей подруги. Я с ней как-то раз сидела в кофейне, осенью, помните?

Кристиан переставил стакан с места на место обеими руками.

— Так помните? — Стина посмотрела на него заинтересованно. — Я снова виделась с ней несколько дней назад, — продолжила она, увидев, что он не реагирует. — Она сказала, что встречала вас и прежде, весной, на выносном столике здесь, в «Габлере», и что вы тогда поднесли ей огонь.

— Не понимаю, о чем вы говорите.

Кристиан заметил, что ее голос дрожит.

— Но вы же помните, мы сидели у окна, когда вы проходили мимо, — продолжала Стина дрожащим голосом. — Подруга упомянула, что встречала вас на празднике на Бюгдёе. Да, и еще на встрече с Буссе. Она работает арт-директором в «Курсиве». Мы как раз сидели и говорили про фокусы с рекламой, когда вы проходили мимо. — Стина улыбнулась. — В общем-то, не удивительно, что вы ее не узнали. Она очень любит менять прическу и цвет волос. Кстати, и имя тоже.

Кристиан схватился за край барной стойки. Вокруг него все медленно поплыло. Та же самая? Только поменяла имя и прическу? Он рассеянно посмотрел на Стину, которая удивленно смотрела на него. Потом немного отодвинулась от него. Он рассвирепел. Картина вдруг прояснилась. Так, значит, она лгала, когда утверждала, что они никогда раньше не виделись, хотя он был убежден в обратном… Но почему? Они же встречались несколько раз за этот год. И она, к тому же, подруга Стины! Может быть, она не все ей рассказывает? Кристиана била дрожь, и он решил заказать «Фаррис». Но тут распахнулась входная дверь, и в бар уверенной походкой вошла женщина в зимнем пальто и с красными волосами. Кристиан не сразу понял, кто это, но внезапно узнал ее. Регина!

Разговор вокруг него стих, а потом снова зажужжал. Регина сняла пальто, оставила его в гардеробе и пошла прямо к бару. Сначала Кристиан видел только огненно-красные волосы, но по мере ее приближения он разглядел, что на ней надето то самое сверкающее платье от «Дольче энд Габбана», которое она купила для него в аэропорту имени Шарля де Голля. Он видел эту юбку в «Уоллпейпер».

Кристиан уткнулся в свой бокал.

— Потанцуем? — прошептала Регина.

В танце он позволил ей вести себя. Из динамиков звучал хит восьмидесятых. Становилось тесно, их постоянно толкали. Они не произнесли ни слова, хотя Кристиана так и распирало от вопросов. Например, про волосы. И про платье. И о том, она ли прошла мимо тем вечером в Париже? Она ли подложила ему на полку номер «Уоллпейпер»? И она ли послала на общий принтер презентацию «Младшего брата»?

Но он ничего не спросил. Он просто позволял вести себя в танце.

— Прекрасная музыка, не правда ли? — сказала Регина через некоторое время. Она подняла голову от его плеча и посмотрела на него.

Кристиан не ответил. Они скользили кругами между другими парами, и Регина уводила его все дальше и дальше, к дальнему углу комнаты. Кристиан почувствовал, что ждать больше не следует, и заставил себя заговорить.

— Прекрасная у тебя сегодня прическа.

— Этот парик — в честь тебя.

— В честь меня? — Кристиан остановился и посмотрел на нее.