Сесилия Ахерн - Женщина, у которой выросли крылья [сборник litres]

– Потому что все мужчины в кабинете министров традиционно имеют собственное мнение по женским проблемам. Так уж повелось. Все тридцать пять кабинетов за всю историю государства.

Неловкое молчание.

– Это оттого, что мы большинство! Признаться, можно подумать, что вы переметнулись на сторону женщин.

– Ничуть, сэр, – возражает Номер Первый, его лицо блестит от пота. – Я всего лишь хочу, чтобы мы отнеслись к вопросу государственной важности с подобающим вниманием и серьезностью. Если в обществе долго бродит недовольство, то рано или поздно раздражение вырвется как пробка из бутылки шампанского. Вот почему и затевался этот опрос.

– Понятно, понятно, – говорит босс, которому уже надоела эта дискуссия. – Пусть для начала эти женщины, говорящие по-мужски, придут и поучаствуют в наших обсуждениях, а там посмотрим.

Члены кабинета одобрительно кивают. Это справедливый компромисс. Прогресс прогрессом, но избранные женщины для избранных целей.

– Вопрос откладывается!

Все тянутся к выходу, а босс делает знак Номеру Первому:

– Номер Первый, задержитесь.

Номер Первый послушно останавливается. Когда за последним министром закрывается дверь, они остаются одни.

– Я вот что подумал, – начинает босс, – вы заметили, что женщин, которые выглядят по-женски, нам, мужчинам, трудно понимать?

– Да, босс, есть такое.

– Мы можем извлечь из этого политическую пользу.

– Вот как, босс?

– Да. Найдите таких женщин. Вы знаете, кого я имею в виду.

– Да, босс.

– Мы сможем использовать их, когда потребуется отвлечь людей от некоторых вопросов. Они начнут говорить, но никто ничего не поймет. Это будет на руку нашей партии.

– Верно, босс. Следовательно, нам нужны говорящие по-мужски женщины в правительстве для обсуждения текущих вопросов. Говорящие по-мужски женщины для перевода женских проблем. И женщины, говорящие по-женски, для отвлечения внимания от болезненных мужских, то есть государственных вопросов.

– Именно так, Номер Первый. – Босс откидывается на спинку кресла, весьма довольный собой.

– А что с мужчинами, босс?

– Что вы имеете в виду?

– Как нам использовать мужчин в правительстве? Какова их роль?

Босс громко смеется, будто услыхал забавную шутку…

– Мужчины – это мужчины, Номер Первый. Их роль – быть мужчинами. Этого достаточно. Никаких функций отвлечения. Когда они говорят, они говорят по-мужски, и мы хотим, чтобы люди слышали их.

– Разумеется, – соглашается Номер Первый, яростно скребя в затылке.

Номер Первый собирает свои записки и быстро покидает зал заседаний. В коридоре, бросив на столе все бумаги, он спешно направляется в туалет, чувствуя, как пот струйками стекает по спине. В кабинке он развязывает галстук, расстегивает ворот рубашки. Тяжело дышит. Ему потребовалась вся его выдержка, чтобы не устроить истерику на заседании. Вытирает платком мокрый лоб. И стягивает с головы лысый парик.

Волосы рассыпаются по плечам. Она позволяет себе на минутку расслабиться, пожалеть себя. Долго ли еще это будет продолжаться? Сколько можно? Сколько она – самый надежный, самый уважаемый советник в правительстве – должна скрываться?

Но сегодня дело сдвинулось. Можно поздравить себя с первой победой. Она снова убирает волосы под лысый парик, застегивает рубашку, завязывает галстук, протирает броги, хрипит, настраивая в голосе низкие ноты, и выходит из мужского туалета.

Сегодня она приглашена на женский благотворительный обед. Она страшно волнуется – еще с тех пор, как получила по почте приглашение в золотистом конверте, подписанном знакомым почерком. У нее тогда от страха поджилки затряслись. И вот настал тот самый день, ее проверка на звание «настоящей женщины». Все у нее как надо – маникюр, педикюр, эпиляция, макияж, прическа, наряд тщательно продуман и подобран. Кружевное розовое платье-туника – ничего вызывающего, грубого, яркого. Поверх – кашемировый кардиган с жемчужной отделкой. На ногах розовые лодочки на среднем каблуке – она пока не привыкла носить каблуки и боится упасть и опозориться перед всеми этими дамами. В одной руке – сумочка-клатч, в другой – бокал шампанского. Лучше, когда руки заняты, – не надо думать, куда их девать. И конечно, она надела жемчужный гарнитур, принадлежавший некогда покойной матушке. Пришлось просить у сестры, которая забрала все украшения, не подозревая, что ей тоже хочется иметь что-то из материнской коллекции. Сестра, в общем, понимает и поддерживает ее желание быть принятой в кругу женщин. Они даже обнялись и всплакнули, вспоминая прошлое во время недавней встречи.

Ей кажется, что мать гордилась бы ее храбростью и мужеством в стремлении обрести истинную себя, поэтому она и надела ожерелье. Сестра, возможно, и не согласилась бы с ней насчет чувств матери, но все-таки эта мысль ее согревает.

Жемчуг, единственный камень, который создают живые организмы, считается самым женственным, а некоторые даже приписывают ему магические свойства. Жемчужный бизнес – это их семейная традиция. Сестра могла бы понимать связь, но спасибо и на том, что не отказала в просьбе.

Благотворительный обед проходит в ресторане «Перламутр» (три звезды Мишлена) на набережной в районе старого порта, превратившегося со временем в фешенебельный район. Тут открылась куча богемных кафе и дорогих статусных ресторанов, где каждый шеф-повар – знаменитость. Ее пригласила бывшая жена, Шарлотта, которая состоит в комитете устроителей. Очень мило с ее стороны, ведь они давно не общались. Хотя сначала приглашение от Шарлотты вызвало у нее подозрения. С чего бы это вдруг? Но она все-таки отважилась и пришла.

Впереди по булыжному пирсу идет компания женщин, пошатываясь на высоких шпильках. Бедняги еле ковыляют, поддерживают друг друга под локти, сосредоточенно глядя под ноги. Как хорошо, что она не надела высокие каблуки! Некоторые из женщин ей знакомы – они встречались в школе, на детских днях рождения, но по большей части это ее бывшие покупательницы, посещавшие ее ювелирный магазин, но она впервые встречается с ними в своем истинном обличье. Магазин, что достался ей после смерти отца, уже год как работает в онлайн-режиме. Нет, каковы бы ни были намерения ее бывшей жены, она не позволит им себя оценивать, сегодня не экзамен на принадлежность к женскому полу, это уже давно пройденный этап!

Она подходит, чувствуя, как пот струится в ложбинку на ее груди. За столом при входе сидят две женщины и проверяют по списку имена приглашенных. Ее охватывает паника. А вдруг это шутка? Вдруг Шарлотта нарочно отправила ей приглашение, чтобы выставить на посмешище? Внушить ей, что она изгой, чужая? Что ж, даже если и так, ничего нового – она чувствует себя изгоем всю жизнь.