Рейчел Липпинкотт - В метре друг от друга

- Не разбилась? — спрашивает, хохоча, Уилл.

Я качаю головой и смеюсь. Мне хорошо. Нет, больше, чем хорошо. Он бежит с воплем по льду, падает на колени и скользит. Я смотрю на него, и боль утраты уже не такая острая, хотя разбитое сердце все еще заполнено ею до краев.

В кармане звонит телефон, но я не отвечаю, как не отвечала почти весь день. Смотрю на кружащего по льду Уилла. Телефон наконец умолкает, и я нехотя поднимаюсь, но тут он начинает громко пищать, принимая одно за другим сообщения. Достаю его из кармана, смотрю раздраженно на экран — от мамы, от папы, от Барб. Они не спрашивают о По - речь о другом.

ЛЕГКИЕ ПРИБУДУТ ЧЕРЕЗ ТРИ ЧАСА. ГДЕ ТЫ?

СТЕЛЛА. ПОЖАЛУЙСТА ОТВЕТЬ! ЛЕГКИЕ УЖЕ ВЕЗУТ.

Я застываю на месте, и воздух вырывается из моих нынешних дерьмовых легких. Нахожу взглядом Уилла, наблюдаю, как он медленно кружится на льду. То, чего я хотела. То, чего хотела Эбби. Новые легкие.

Я снова смотрю на Уилла, парня, которого люблю, у которого В. серасіа и который не может рассчитывать на новые легкие.

Я смотрю на телефон, и мысли кружатся и путаются.

Новые легкие — это больница, лекарства и выздоровление. Это терапия, вероятность инфекции и боль, боль, боль. Но самое главное, нас с УилЛом разведут как можно дальше, чтобы исключить возможность моего заражения.

Надо выбирать.

Новые легкие?

Или Уилл?

Я смотрю на него, и он улыбается так широко, что никакого сравнения и быть не может.

Выключаю телефон, разбегаюсь, скольжу и на полной скорости врезаюсь в него. Уилл хватает меня и даже ухитряется устоять на ногах сам и удержать от падения меня.

Чтобы жить, мне не нужны новые легкие. я уже чувствую, что живу. Родители говорили. что хотят видеть меня счастливой. Я должна решить, знаю ли, что это такое. Так или иначе, в конце концов они потеряют меня, и я не могу это контролировать.

Уилл был прав. Хочу ли я всю оставшуюся жизнь плыть вверх по течению?

Я отталкиваю его и пытаюсь кружиться, раскинув руки и обратив лицо к звездному небу.

- Боже, я люблю тебя.

Это говорит он. Тихо, с чувством, всерьез — самые чудесные слова.

Я роняю руки и останавливаюсь. Поворачиваюсь к нему лицом. Дыхание вырывается частыми, крохотными облачками. Он не отводит взгляд, и я чувствую то же, что и всегда - влечение, то неоспоримое притяжение, которое заставляет меня сокращать разделяющую нас брешь, преодолевать этот один метр.

На этот раз я не сопротивляюсь ему.

Я бегу к Уиллу, и наши тела сталкиваются. Ноги подгибаются, мы летим кувырком на лед и шлепаемся вместе и со смехом. Я тяну его руки к себе, опускаю голову ему на грудь, и вокруг нас падает снег, и мое сердце колотится так громко. что это слышит даже он.

Нас притягивает друг другу, словно магнитом. и с каждым вдохом мы ближе и ближе.

- Ты знаешь, чего я хочу, - шепчет он, и я почти чувствую это. Его губы касаются моих губ, холодных от снега и льда, но это прикосновение идеально. — Но не могу. Нельзя.

Я отворачиваюсь и смотрю на падающий снег. Не могу. Нельзя. Я сглатываю то знакомое ощущение, что сдавливает грудь.

Он молчит, и я чувствую, как поднимается и опадает под моей головой его грудь. Слышу слетающий с губ вздох.

— Ты пугаешь меня, Стелла.

Я поднимаю глаза. Смотрю, не понимая:

- Что? Почему?

— Из-за тебя я хочу ту жизнь, иметь которую не могу. — Я знаю, что имеет в виду Уилл. Он качает головой, и на его лице серьезное выражение, а голос печален. - Ничего страшнее я не испытывал.

Я думаю о том дне, когда мы встретились, и о той ночи, когда он дрожал на краю крыши.

Его рука в перчатке бережно касается моего лица. Голубые глаза темнеют.

- Кроме, может быть, вот этого.

Мы молча смотрим друг на друга в лунном свете.

- Как отвратительно романтично. - Он криво усмехается.

— Знаю, — говорю я. — Но мне нравится.

И тут мы слышим сначала негромкое, потом более отчетливое и пугающее, переходящее в треск похрустывание. Лед прогибается под нами и стонет. Мы вскакиваем, хохоча, и, схватившись за руки, бросаемся к берегу.

— Где бы ты хотела жить? - спрашиваю я. Мы не спеша идем по берегу к пешеходному мостику, и ее рука уютно устроилась в моей.

Я сметаю свежий снег с перил, мы запрыгиваем и сидим, болтая синхронно ногами.

— В Малибу, — отвечает Стелла, ставя рядом с собой кислородный концентратор. Мы смотрим на замерзший пруд. — Или в Санта-Барбаре.

— Калифорния? — Я делаю недоуменное лицо. — В самом деле? А почему не Колорадо?

Она смеется.

— Уилл! Какое Колорадо? С нашими-то легкими!

Я представляю, как переношу на бумагу величественные пейзажи Колорадо.

— Что тут скажешь? Горы прекрасны!

- Нет уж. - Она громко вздыхает и с шутливой обреченностью добавляет. - Я люблю пляж и море, ты любишь горы. Сама судьба разводит нас!

У меня в кармане пищит телефон. Достаю его посмотреть, кто это может быть, а Стелла хватает за руку, пытается помешать.

- Надо же по крайней мере сообщить, что у нас все хорошо, - говорю я.

- Так вот какой ты бунтарь, - бросает она, вырывая телефон у меня из руки.

Смеюсь и тут же замираю от удивления - весь экран заполнен сообщениями от мамы. В такое-то позднее время?

Я отвожу руку с телефоном в сторону и вижу, что текст сообщений один и тот же:

ЛЕГКИЕ ДЛЯ СТЕЛЛЫ. СРОЧНО ВОЗВРАЩАЙТЕСЬ.

Меня подхватывает волна восторга. Поворачиваюсь, соскакиваю с перил, хватаю Стеллу за руку и тяну к себе:

— Господи! Стелла, нам нужно возвращаться! Прямо сейчас и как можно скорее! Легкие! Тебе привезли новые легкие!

Она как будто и не слышит. Нужно скорее вернуться, почему она так себя ведет? Неужели не понимает?

На ее лице полное безразличие. Смотрит мне за спину, и все, что я говорю, как будто ее не касается. Потом говорит:

— Я еще не посмотрела огоньки. Какого черта?

И тут наконец до меня доходит.

- Ты знала? - спрашиваю я. - Но что мы здесь делаем? Новые легкие - твой шанс на настоящую жизнь.

- Новые легкие? Пять лет, Уилл. Столько в среднем живут с пересаженными легкими. - Стелла фыркает и смотрит на меня. - А когда и те легкие начнут сдавать? Что тогда?

Виноват во всем я. Прежняя Стелла, Стелла двухнедельной давности никогда бы не сказала такой глупости. И вот теперь, благодаря прежде всего мне, она готова пустить все на ветер, от всего отказаться.

— Для таких, как мы, пять лет - это целая жизнь! - кричу я. — Когда у меня еще не было B. cеpаcia, я бы убил за новые легкие. Не глупи. — Набираю номер. — Я звоню в больницу.

— Уилл! — Стелла снова пытается вырвать у меня телефон.

В этот момент трубка ее канюли попадает в трещину в камне мостика, голова дергается назад и Стелла теряет равновесие. Пытаясь удержаться, она хватается за край перил, но пальцы скользят по заледеневшей поверхности, и у меня на глазах Стелла падает в пруд. Я пытаюсь схватить ее, но поздно. Она ударяется спиной о лед, а рядом грохается концентратор.