Сергей Литвинов - Не только детектив

Многие горожане поговаривают: «Повезло пищевикам! Получили немецкую линию по производству крекеров – теперь и в ус не дуют».

– Повезло? – улыбается директор комбината Людмила Дмитриевна Петрова. – Может быть. Только я помню, как я эту линию в Москве защищала – их сорок на страну получили. Как я за нее боролась! Спрашивают меня в Москве, в министерстве: «Какова численность населения Гороховца? Сколько километров до Владимира? Есть ли у вас специалисты по автоматизированным комплексам?» Я отвечала без запинки. И ведь я им – все врала! И что город наш – большой, и что чуть ли не в пригороде Владимира расположен, и что инженеры по АСУ на предприятии есть… Возвращаюсь потом в Гороховец ночным автобусом и думаю: проверят – точно снимут! Ну, пан или пропал.

Выпал пан. Не сняли. И линию выделили. И хрупкая Людмила Дмитриевна переманивала специалистов по электронике с судостроительного, вместе с монтажниками изучала новую технику, а потом и свой коллектив учила на ней работать.

Нынче, впрочем, не техника – деловитость решает все. Сегодня шаг на месте равнозначен шагу назад: конкурентов много, вытеснят с рынка, сомнут. А продает свою продукцию комбинат по всей стране – от Москвы до Астрахани, от Перми до Архангельска. Надо работать, стало быть, с сотнями покупателей и продвигать свои крекеры, рекламировать.

Ассортимент опять же обновлять. Решили сделать крекеры, чтобы для детей были привлекательны: розоватого цвета, на каждом печенье – изображен зверь какой-нибудь сказочный. Перестали делать сувенирный гороховецкий пряник: большой, а значит, дорогой – не всякому по карману. Принялись печь по тому же рецепту, но в два раза меньший. И пряник – пошел. Теперь участок, раньше нередко простаивавший, работает в две смены. Рынок!

Купили на свои кровные пекарню. Пекут хлеб – ближайший хлебокомбинат в Вязниках, за сорок километров, составляют завозному хлебу конкуренцию.

Есть у предприятия два обычных магазина и третий, передвижной. Два кафе в городе взяли в аренду (в одном я, к слову, дважды обедал: добротная вкусная пища, а цены – фантастически низкие). Еще одно кафе поставили на трассе Москва – Нижний, скоро откроют: его в списанном вагоне-ресторане обустраивают («Как вагон-то до автодороги дотащили?» – спрашиваю Людмилу Дмитриевну. «Не знаю, – пожимает она плечами, – я распорядилась, инженеры придумали»).

Раньше Петрова любила ходить на работу и с работы пешком: город маленький, живет близко. Теперь приходится ездить на машине. Иначе каждый второй, а то и каждый первый встречный спрашивает: нет ли вакансий? не возьмете на работу? не ожидается ли место? А огорчать людей не хочется.

Всем своим строем и ладом Гороховец внушает покой и умиротворение. Даже мысли здесь становятся другими – менее суетными, менее дергаными. То, что кажется дозволенным в Москве, здесь представляется неприличным, о том, что в столице представлялось важным, тут думаешь: суета сует.

Это от того, может, что место, как говорят, «намоленное»: церкви, монастыри. Или от того, что старина удивительно гладко вписана в пейзаж и город не удосужились за последние восемьдесят лет испортить какой-нибудь железобетонной «дурой». Или от того, что горожане доброжелательны – а те, о встречах с которыми рассказано, производят впечатление того самого «света в конце туннеля», о котором в России толкуют вот уж десяток лет.

Так что поезжайте в Гороховец!

Осмотрите монастыри и церкви, сходите в музей, купите корзинку у Виталия Петровича Моругина, сделайте косметические процедуры в салоне у Лены Каменской, поешьте пельменей в кафе от пищекомбината Петровой.

Только Андрею Князеву заранее позвоните. Боюсь, свободных мест в мотеле может не быть.

Со времен публикации этих очерков минуло плюс-минус четверть века.

Много воды утекло.

И помните, была такая рубрика в советских журналах/газетах: «По следам наших выступлений»?

Всегда интересно знать, как сложилась судьба реального героя через пять-десять – и так далее лет.

Сейчас, конечно, никто меня в командировку по этому поводу уже не пошлет.

Однако есть всезнайка-интернет, и из него тоже кое-что можно выкопать.

Но времени, конечно, прошло слишком много.

Поэтому итоги получаются отчасти сильно грустные.

(Жизнь вообще грустная штука. Любая биография кончается смертью.)

Довольно давно не стало «капитана Андрея Петрова», с которым мы в 93-м году торговали в Лужниках кроссовками, – на самом деле под этим псевдонимом я скрыл, чтобы не раздражать командование, своего лучшего и закадычного друга Диму Реброва. Он в те годы тоже служил капитаном, только не на секретном аэродроме, как в очерке, а в агентстве правительственной спецсвязи. Но после тех, тяжелых, времен началась у Димы и светлая полоса. Никто не ждал от него и ему не предсказывал, а он неожиданно стал – сценаристом, и очень востребованным, успешным. И написал много сценариев к очень популярным фильмам – в том числе и к восьмисерийнику по нашим с Аней романам. И машину в итоге купил, не как в очерке мечтал, подержанную, а самую что ни на есть новую, да иномарку. И квартиру ему – прекрасную, двухкомнатную, в новом доме в Москве – армия дала. И в лучшем военном госпитале, Бурденко, лечили его до последнего вздоха лучшие врачи.

Однако Дима, к общей горечи и скорби родных и друзей, умер в 2010-м от рака крови.

Но мы, друзья, его помним. И семья помнит. У него внучок растет, очень на деда похожий.

После моей публикации в «Смене» слава пришла к «метростроителю» Мулярчику из Лебедяни. К нему зачастили пишущие корреспонденты и телевизионщики. Но ему и тогда, в 1996-м, было за шестьдесят. В 2012-м Мулярчик скончался, а прорытые им тоннели городская администрация (если верить «Википедии») распорядилась засыпать.

Производители соков из Лебедяни стали известны, без преувеличения, всей стране. В каждом, наверное, российском магазине их продукция в продаже.

Появились (сужу опять-таки по интернету) в Лебедяни и приемлемые гостиницы – в отзывах, во всяком случае, сетуют только на скорость вай-фая. Значит, греть себе для купания воду кипятильником, как мне в девяносто шестом, нынешним постояльцам не приходится.

И дом-музей Замятина в городе открыли – в том самом доме на улице Ситникова.

В городе Гороховце (туда я все-таки выбрался) не нашел я косметического салона Елены Каменской. И пищекомбинат тоже переживал трудные времена, четыре года вовсе не работал, теперь только возрожден.

Зато практически все церкви и монастыри отреставрированы, действуют, принимают верующих и паломников, сияют на солнце куполами.