Сергей Литвинов - Не только детектив

Я вышел из искусственного света казино в полдневное солнце. Настроение стало превосходным. Сам черт мне был не брат. Прямо возле казино раскинулось кафе «Париж». Люди сидели под открытым небом, пили пиво, кофе и коктейли. Жмурились на солнце или напяливали солнечные очки. Ни единого свободного столика на террасе не наблюдалось, только под крышей – но какой дурак в такую погоду согласится сидеть под крышей! Тем более только что выигравший в казино. Я придержал за полу пробегавшего мимо официанта и сунул ему в руку пятидесятиевровую купюру. «Слышь, братишка, – сказал я по-русски, – организуй мне столик». Как ни странно, он меня понял – во всяком случае, спустя три минуты пригласил меня присесть на козырное место, с видом на фасад казино и очередную современную скульптуру, украшающую небольшую площадь перед ним. «Чего изволите?» – спросил меня половой. По-хорошему, конечно, следовало отметить выигрыш шампанским – но что может быть более пошлым, чем пить шампанское в одиночестве, и я заказал полбутылки шабли и мороженое.

Еще со школьных времен повелось – отмечать свои достижения мороженым. У всех моих побед – крепкий вкус пломбира. Официант быстро притащил вино в ведерке со льдом, а вскоре явилось и трехэтажное восхитительное мороженое в стеклянном бокале. Я пригубил вино и оглядел присутствующих. Не скрою, смотрел я на всех гоголем. Или – Гоголем, только что издавшим «Вечера на хуторе близ Диканьки». Совершенно очевидно, что и от меня исходили флюиды удачливости, потому что не одна и даже не две дамы, собравшиеся в этот послеобеденный час на веранде кафе «Париж», посматривали на меня со значением.

Меня же среди всех привлекла одна особа, которая сидела за дальним столиком в компании двух немолодых мужчин. И она, и оба ее спутника были одеты со скромной простотой, которая достигается только большими деньгами: льняные, хлопковые вещи, шляпы «борсалино», сумочки «вьюитон». Они сидели достаточно далеко от меня, поэтому я не слышал, на каком языке они говорили. Почему-то мне показалось, что они американцы – возможно, одни из тех, что видели, как я впечатляюще ободрал монте-карловское казино.

Первый мужчина походил на режиссера Спилберга. Второй был точь-в‐точь бывший госсекретарь Америки Киссинджер – но не тот старый гриб, каким он выглядит сейчас, а такой, каким он был во времена моего пионерского детства и встречался с Брежневым, – чернявый, в роговых очках и страшно самоуверенный. Третьей с ними сидела молодая леди – настоящая оторва с копной рыжих волос. Не знаю, как оба ее спутника, а она на меня внимание точно обратила.

Рыжеволосая вообще показалась мне из тех редких женщин, что всегда секут и держат под контролем всю обстановку, где бы они ни находились, мгновенно отслеживая, причем в динамике, кто из присутствующих сколько стоит, а также кто чего хочет и почему. Ее спутники пили минеральную воду, а она коктейль – хотя время коктейлей еще не наступило. Но она казалась явно не из тех, кто соблюдает правила.

Я тоже посматривал на девушку и чувствовал, что между нами, говоря по-книжному, натягивается какая-то нить. Что-то наклевывается. Должно произойти. Ведь я, надо напомнить, был, в связи с выигрышем, на подъеме, почти в эйфории.

Поэтому я почти не удивился, когда столкнулся с ней на лестнице, когда возвращался к своему столику из туалета. Я почти не сомневался, что место рандеву было рассчитано, с ее стороны, с точностью до нескольких шагов.

– Простите, – сказала она по-английски.

– Нет, это вы извините меня.

– О! Вы русский! – воскликнула она по-нашенски. – Очень приятно. – Голос ее звучал с небольшим акцентом, я не мог определить, с каким. – В ее руке появилась визитная карточка. – Я прошу вас позвонить мне, – молвила она. – И не медлите.

Карточка перекочевала ко мне, а девушка сбежала по лестнице к туалету. Вблизи она оказалась еще более хороша, чем издали. В ней сочетались англосаксонская курносость и веснушчатость с большим галльским ртом и русским задором в глазах. На визитке, что она оставила мне, не значилось ни названия учреждения, где она работала, ни даже фамилии. Только имя, латинскими буквами, Pauline, и телефон, с префиксом, как мне показалось, американским, Восточного побережья.

После нашей встречи я, вернувшись за столик, намеренно не смотрел в ее сторону. Вскорости троица – «Спилберг», «Киссинджер» и она – рассчиталась и ушла. Я допил шабли, доел мороженое, оставил королевские чаевые и тоже покинул заведение.

Не спеша я пошел в сторону княжеского дворца, возвышавшегося на скале. Город готовился к гонке «Формулы-1», и вдоль улиц выстраивали заграждения, у финиша возводили трибуны. Временами раздавался резкий звук болгарки или шуруповерта. Я думал о девушке – внутреннее чувство, особенно обострившееся сегодня, подсказывало мне, что позвонить ей обязательно надобно, – однако время пока не пришло.

Я спустился к порту и трибунам, сделал несколько фото на свой сотовый и стал потихоньку подниматься в гору, к замку. Когда я почти преодолел подъем, что-то мне подсказало: «Пора», и я набрал ее номер. Когда она ответила, я спросил по-русски:

– Полина?

– Да-да, это я, – молвила она быстро, чуть задыхаясь. – Ты где находишься? – Она назвала меня на «ты», чем участила на мгновение мое дыхание и сердцебиение. Я сказал где. Она приказала: – Будь там, я сейчас найду тебя.

Я остался на перекрестке, перейдя в тень. Спустя буквально пять минут донеслось порыкивание мотора, и рядом со мной остановился «Феррари»-кабриолет. За рулем сидела Полина. «Феррари» был не красным – это было б слишком, но черным. Впрочем, последнее идеально подходило к ее рыжей гриве.

– Садись. – Она распахнула мне пассажирскую дверцу. И если двумя минутами ранее меня охватывала легкая паранойя, что девушка со своими спутниками составила заговор с целью выцыганить мои выигранные тысячи, то при виде ее лимузина она испарилась. Мошенницы на доверии на «Феррари» не ездят.

Девушка немного неумело воткнула первую передачу и газанула. Ревя и дергаясь, «Феррари» рванул с места. Я не стал ничего расспрашивать, и она молчала тоже. Ее волосы трепал ветер, виды за окном впечатляли, прохожие на тротуарах смотрели нам вслед.

Вскоре мы выехали из города на автотрассу. Вопросы самого разного рода обуревали меня, но я не нашел ничего умнее, чем спросить: «Куда мы едем?» – «Катаемся!» – хихикнула она. Что ж, каков вопрос – таков ответ. По автостраде мы покатили в сторону Ниццы. Мы обгоняли маленькие и старенькие «Рено», «Фиаты» и «Поло». Наше появление на скоростной авто-виа не осталось не замеченным. Совсем не то, как вчера я ездил на бюджетном «Пежо». Редкий водитель не сворачивал голову в сторону «Феррари», управляемого рыжеволосой шофершей.