Денис Драгунский - Дочь любимой женщины [сборник]

– Постой! – закричала девочка, когда он уже шел вниз по лестнице.

Она выскочила из квартиры, побежала за ним.

– Куртку забыл!

В куртке были ключи и кошелек.

– Спасибо, – сказал мальчик.

Они вышли из дверей подъезда. Прошагали молча минуты три. Потом она остановилась и спросила:

– Значит, ты меня бросил?

– У нас ничего не было, – сказал он.

– Неважно. Все равно скажи – бросил?

– Да, – сказал он. – Извини.

– Да пожалуйста, – сказала она. – Ты правильно меня бросил. Этот мой папа, он на самом деле отчим. Настоящий папа у меня в тюрьме сидит. Он был директор «Гастронома» на Песчаной. Сел по восемьдесят восьмой, за валюту. С конфискацией. Ему еще пять лет осталось. Зачем тебе такая семейка? – она скривила губы. – Всё, привет.

Повернулась и пошла назад, не убыстряя шаг.

«Врет или правду говорит? – думал мальчик, шагая к метро. – И зачем говорит? Чтоб мне еще хуже стало? Или наоборот, чтоб я не огорчался? Неважно, неважно, неважно. Главное – держаться. Держаться!»

Забронировать жилье, заказать билеты, получить, если надо, визу. Собрать чемодан (белье-носки, рубашки, запасные джинсы, обувь такая и сякая, на всякий случай приличный костюм; несессер; аптечка; планшет, мобильник, зарядник, фотокамера). Деньги: перевести нужную валюту на нужную карточку, приготовить наличность. Аэропорт: регистрация, досмотр, паспортный контроль, посадка, полет, прилет, контроль, багаж, досмотр, такси, отель, ужин, прогулка, сон, утром завтрак в кафе отеля. Собор, монумент, музей, старинный квартал, обед, набережная, туристен-букинистен-антикварен-штрассе, оперный театр, ресторан национальной кухни, банкет, прием у посла, вечер в опасном районе, пейзаж, горы, долины, пропасти, водопады, небоскреб, университет, кукольный городок, « здесь жил и работал великий кто-то », конференция, до умопомрачения умные доклады, аспирантка из Нью-что-то-там, молчаливый секс в номере, шампунь в маленьких бутылочках, записка с сердечком и просьбой не вспоминать и не искать, завтрак в кантине кампуса, автобус, гран-расселина, мегавулкан, макси-ледник, папуасская деревня, знаменитое место впадения реки М. в реку Н., замок барона, « на этой плахе казнили такого-то », тихая неделя в домике у моря, штиль, но холодно, тяжелые белые ноги уборщицы, у нее диплом Гарварда и австралийский акцент, забытая книга на пляже, тамильский шрифт, обшарпанный поезд до города, кинофестиваль, иранский гений и корейский маэстро, отель, в ресторане громко играет перуанский виртуоз на чаранго, шум в ушах, утром такси, аэропорт, регистрация, досмотр, контроль, дьюти-фри, посадка, полет, затекли ноги, прилет, контроль, багаж, такси, домой.

Белье из чемодана в стиралку. Йогурт. Душ. Спать.

А через две недели то же самое. И вот так – десять раз в год.

Тоска.

Чуть больше ста лет тому назад, в 19** году, один не очень известный художник написал знаменитую картину – «Девушка в шляпке с цветами»: на солнечной веранде в соломенном кресле сидит его двоюродная сестра семнадцати лет. Нога на ногу, голые коленки, шелковое платье, римские сандалии по тогдашней моде, каштановые волосы падают на плечи, чуть запрокинутая голова, улыбка или даже смех, а большие темные глаза прячутся в тени от шляпки, к которой приколот букетик. От этого их взгляд становился загадочным, тревожным, задающим какой-то опасный вопрос. Эти пристальные глаза, светящиеся в тени соломенной шляпки, составляли странный, но притягательный контраст со светлым, молодым, чистым и беззаботным обликом девушки. Наверное, поэтому картина и стала знаменитой.

О ней писали критики, на выставках перед ней толпились зрители, она сразу разошлась в тысячах фототипий и копий – и настенных, и уменьшенных до квадратика почтовой марки, и увеличенных до размера огромной витрины в каком-нибудь парикмахерском салоне.

Девушка вдруг тоже стала знаменитой. Ее узнавали на улицах, говорили комплименты, целовали ручки, дарили букетики – в точности такие, как на той картинке, на шляпке. Слегка опьянев от такой популярности, она почему-то решила стать художницей. Как ее кузен, в которого она, возможно, была чуточку влюблена. А может быть, вовсе даже и не чуточку.

Да, кажется, так оно и было. Она, как тогда говорили, была своенравная и взбалмошная особа . Художник этого побаивался. Ему, человеку хоть и молодому, но семейному и трудолюбивому, не нужен был роман с юной легкомысленной кузиной. Поэтому он отказался преподавать ей живопись, как она ни просила. Но дал ей денег, чтобы она поехала в столицу союзной страны, заниматься у знаменитого мэтра, своего старшего друга и отчасти учителя.

Он послал мэтру письмо, мэтр ответил согласием и поручил одному из своих новых учеников встретить девушку на вокзале.

Она была счастлива столь удачному стечению обстоятельств и уезжала с искренней мыслью посвятить три-четыре года живописным студиям.

Но, как мы уже знаем, она была девицей своенравной и взбалмошной.

Прямо на перроне она влюбилась в того юношу, который ее встречал. Посмотрела ему в глаза своим таинственным взором, и они поехали не в ателье к мэтру, а в меблированные комнаты недалеко от вокзала. А наутро – в ратушу, потому что она была социалисткой и противницей церковного брака.

С занятиями живописью как-то не задалось – уж больно молоды и счастливы они были. Довольно скоро они прожили деньги, которые ей дал кузен, месяц поголодали, но потом ее молодой муж устроился счетоводом в банк, тут же стал серьезным и положительным господином и потребовал, чтобы она изменила прическу и не носила широкополых шляпок с цветами. Потому что снимки с этой картины торчали буквально повсюду – и ему не хотелось, чтобы люди узнавали в его жене вот эту девчонку в платье выше колен, которая улыбается со всех обложек и упаковок. Кстати говоря, эти копии часто опошляли оригинал – в ту или в иную сторону. Получалась либо чистая беззаботная девочка, либо порочная юная кокотка. Ей не нравилось ни одно из этих обличий, а большая, дорогая цветная фототипия, подаренная кузеном, хранилась у нее в чемодане. Поэтому она без долгих разговоров подстриглась, сделала гладкую челку и привыкла к береткам.

Ей скоро прискучил этот брак. Она удивлялась, как это она смогла молниеносно влюбиться в такого простенького мещанина, – но вместе с тем не понимала, почему этот пылкий и искусный любовник так быстро ей опротивел. Помогла война: серьезный счетовод погиб в первый же месяц, и она получила скромную вдовью пенсию в свои двадцать лет.