Коллектив авторов - Привет, Апрель!

Лёха появился в непривычном для Риты облике: в костюме, рубашке и галстуке. Над галстуком возвышалось обветренное и загорелое лицо рыбака. В костюме Лёха смотрелся комично и был похож на охранника ночного клуба в каком-нибудь уездном городке. Чувствовалось, что в кафе Лёхе не уютно. Он нарочито демонстрировал уверенность в себе, перебарщивал, хамил официанту и смотрелся как слон в посудной лавке. Рите казалось, что все на них оборачиваются и недоумевают, что она делает в компании этого варвара.

Чувство внеземной любви покинуло Риту и улетучилось, как дымок сигареты, разлетелось, как одуванчик. Она удивлялась, как это её вообще угораздило.

Через несколько дней Рита уже летела с Юркой в Таиланд.

И вот, когда Пулины во время исполнения взаимного супружеского долга, провозившись, как два малогабаритных бегемотика, битый час, так и остались ни с чем, они поневоле призадумались.

— Что-то надо делать, — изрек Иван Иваныч.

Супруги Пулины так любили покушать, что любая мысль об ограничении приема пищи казалась им святотатством. Однако другого способа вернуться из «бегемотиков» в люди не было.

— Сядем на кремлевскую диету, — поразмыслив, предложил Иван Иваныч.

— Кто же нас туда пустит? — испугалась Марта Павловна.

Супруг пояснил, почему диета так называется:

— Так в Кремле первыми стали кушать, чтобы похудеть. Надо отказаться от хлеба, картошки, сладкого, плюшек всяких, булочек…

— От булочек, — как эхо повторила за ним Марта Павловна. И заплакала.

— Иначе — развод! — припугнул ее Иван Иваныч.

И тут же сообразил, что сморозил глупость: кому они, кроме друг друга, нужны? Но Марта Павловна все равно испугалась. И супруги Пулины сели на кремлевскую диету. Они действительно не ели ни хлеба, ни картошки, ни булочек. Неделю, две… Но стрелка напольных весов все равно упорно ползла в сторону увеличения веса. Еще бы: отказавшись от всего мучного, крахмального и сладкого, они вдвое больше стали поглощать мяса и колбас. А когда и лифт отказался везти их двоих из-за перегруза, а диспетчер через переговорное устройство потребовал, чтобы в кабинке осталось не более шести человек, Пулины решились вообще отказаться от еды. Пили только воду и соки. Пили час, два, три… Тут и ночь настала.

Пулины улеглись спать, прислушиваясь к урчанию своих желудков. Ворочались, ворочались. И как будто заснули. Ошалевший от голода Иван Иванович дождался, когда Марта Павловна засвистела носом, и осторожно сполз с кровати. Прислушался еще: супруга жалобно повизгивала во сне. Как щенок, которому дали косточку и тут же ее отняли. Иван Иванович в полной темноте, волоча урчащее пузо по полу, пополз по направлению к кухне. Не включая свет, он нетерпеливо распахнул дверцу холодильника и вытянул полпалки копченой колбасы. Застонав от вожделения, впился в нее зубами. И тут вспыхнул свет! На пороге кухни стояла в сиреневой ночной сорочке, похожая на небольшую грозовую тучку, его дражайшая половина, вся дрожащая от негодования.

— А ну положь колбасу, слабак! — рявкнула Марта Павловна. — И марш в постель!

Но Иван Иванович оттолкнул свою необъятную супругу и потрусил из кухни, на ходу кусая уже наполовину уменьшившуюся колбасную палку.

— Ах, ты так! Ну, держись! — возопила Марта Павловна, и погналась за мужем, прихватив веник и воинственно размахивая им над головой.

Она уже настигла было его с ликующим воплем, но запуталась в своей длинной сорочке и рухнула на пол, произведя при этом небольшое, балла на три-четыре, землетрясение. Из всех нижних квартир с паническими криками повыскакивали соседи. Иван Иванович благополучно спустился с ними на улицу. Жена увидела его сразу: он стоял под тополем и с жадностью доедал колбасу. Марта Павловна не могла простить ему такой подлости и погналась за ним уже по городу…

Обратно Пулины добирались пешком, поскольку денег с собой у них не было, а бесплатно везти такой большой груз никто не хотел. Шли полдня, без маковой росинки во рту, только два раза попили из попадавшихся им поливочных машин. От домашних тапок у Пулиных остался только верх, когда они, наконец, оказались дома. Супруги тут же свалились на постель и заснули мертвецким сном. Проспали Пулины сутки, не меньше. А когда Марта Павловна, отдохнувшая и посвежевшая, решила взвеситься, то не поверила своим глазам

— Ваня! — позвала она Ивана Иваныча. — А ну посмотри, сколько там показывает?

— Ну, сто двадцать пять.

— Вот, а позавчера было сто тридцать пять!

— Наверное, сломались, — усомнился Иван Иваныч. — А ну-ка, дай я взвешусь.

Он встал на весы, втянул живот, и надо же, получилось — сам увидел стрелку. И она показала, что Иван Иваныч тоже стал легче. На целых шесть килограммов!

— Вот он, самый верный рецепт! — воскликнули Пулины почти хором. — Будем бегать!

И ведь забегали. Да так, что теперь оба едва тянут на полтора центнера. А было — около трех! И, кроме того, у них теперь все получается. Ну, вы понимаете, что именно.