Коллектив авторов - Привет, Апрель!

А йети между тем взболтнул бутылку, сунул ее себе в разинутую пасть с огромными желтыми зубами и с хрустом откусил и выплюнув горлышко. Затем, как показалось Прокопцву, подмигнул ему и одним глотком выдул не менее четверти содержимого бутылки. И вдруг протянул изуродованную емкость Прокопцову

— Надо же! — пролепетал Прокопцов. — Так ты и мне предлагаешь выпить? Какой молодец, а! Ну, давай, Гоша!

И осторожно, чтобы не порезать губы, приложился к зазубренному краю бутылки.

— Х-хоша? — вдруг отчетливо не просто сказал, а судя по интонации, спросил йети.

— Точно! — обрадованно подтвердил Прокопцов. — Георгий я. Ну. Гоша, значит. Гоша я. понял? Го-ша!

— Го-ша, Го-ша, — часто-часто закивал лохматой головой йети и вновь оскалил свои желтые зубищи.

— А тебя как зовут?

— Зо-вут, — повторил йети и почесал под мышкой.

— Нет, не то, — с досадой сказал Прокопцов и сел на травку.

— Да ты тоже садись, — похлопал он рукой возле себя.

Йети сел рядом и покосился на бутылку. Прокопцов перехватил его взгляд и торопливо протянул водку:

— На, дерни еще!

Йети шумно отхлебнул, передернулся и преданными глазами уставился на Прокопцова. Тот осторожно вынул из его лохматой горсти бутылку и тоже сделал глоток.

— А теперь давай разберемся, как тебя зовут, — совсем по-свойски сказал Прокопцов и икнул — его уже начало вновь развозить. — Д-давай ты будешь этот, как его, Константин. Нет, погоди, это тебе будет сложно.. ик!…запомнить. Во, ты будешь Паша. Ты — Паша, понял?

Прокопцов для закрепления урока ткнул йети пальцем в его могучую волосатую грудь:

— Па-ша. Паша, понял?

— Па-ша? — переспросил Йети и тоже ткнул себя пальцем в грудь. — Паша!

Это имя йети явно понравилось, и он без конца повторял, стуча себя в грудь:

— Па-ша, Па-ша. Паша!

— Ну вот, все путем, — довольно сказал Прокопцов. — На, Пашуня, выпей за знакомство. Да пойдем ко мне. У меня баба такие.. ик!.. пельмени лепит, ты сроду не ел! С соседкой тебя познакомлю. Здоровущая баба, я тебе доложу. Тебе в самый раз. Разведенка. между прочим, Зоей зовут.

— Ба-ба! — сказал Паша и, допив остаток водки, отшвырнул пустую бутылку в сторону. — Ба-ба Зо-я, — повторил он мечтательно и встал с места. — Пошли, Гоша?

Прокопцов не успел удивиться лингвистическим успехам своего нового друга, как недалеко от их поляны послышался шорох. Потом зашевелились кусты, и на поляну с негодующим уханьем выскочил еще один йети, очень грудастый и ростом пониже Паши.

— Во, блин! Снежная баба! — поразился Прокопцов. — Никак, твоя, Паша? Нам и без нее хорошо. Гони ты ее на фиг!

— На фиг!… — набычившись, повторил Паша, и сплюнул себе под ноги. Это явно не понравилось грудастой йетихе, и она тут же вцепилась в Пашины космы, что-то пронзительно вереща.

По поляне при свете луны катался клубок волосатых тел, клочьями летела шесть.

— Гоша! — рвался из этого клубка жалобный вопль. — Баба Пашу — бух, бух, на фиг!

— Ух, ух! — продолжала азартно лупить йетиха своего непутевого спутника дикой жизни.

— Эх, Паша, сделал бы я тебя человеком, да, видать, не судьба! — тяжело вздохнул Прокопцов. — У меня принцип — в чужие семейные дела не лезь!

А припомнив, что дома заждавшаяся жена может устроить ему трепку не хуже этой, Гоша Прокопцов выбрался на опушку леса и рысью припустил к светящемуся вдали яркими огнями родному городу…