Коллектив авторов - Привет, Апрель!

Дорого обошлась ей новая челюсть в тот день… «Да что ж такое, опять я маму огорчил», — думал Колобок.

Однажды Золотое Яичко, ощущая свою бесполезность, решило-таки найти себя. Выкатилось оно из тарелки на подоконник, а оттуда по дорожке в лес. Несется, ничего рассмотреть не успевает, только свой звон и слышит. Об кочку спотыкается — звенит, на шишку натыкается — снова звенит. И золотые искры летят-сыплются. И тут оно во что-то мягкое влетает — хорошо внутри, нежно, тепло, как будто в курочку-маму попало.

Вот тебе и пирожок с яйцом.

Что за мир…

Басня «Зачем сова к мышам в гости ходит»

В одной маленькой темной норке жили-были мышь с мышонком.

Они были очень жадными и считали каждую монетку. Из-за своего скряжничества они заполняли свой дом принесенным извне старьем и выброшенными кем-то вещами. Они тащили в норку буквально всё. И со временем она превратилась в одну большую заплатку.

Еще они были плохо воспитаны и огрызались не только друг на друга, но и грызлись с соседями и с незнакомыми жителями леса. Они никого не любили, поэтому недолюбливали и их.

Иногда в гости к ним заглядывала сова. Нет, мышек она не ела. Наоборот, она хотела дружить с ними и поначалу ей это даже удавалось. Ей казалось, что и мышки рады их дружбе. Каждый раз она приносила с собой что-то новенькое: то цветочки, то яблочки, и всегда приходила с хорошим настроением. Мышкам нравились дары совы, но не нравилось за них благодарить, чего они и не делали. Им бы хотелось и дальше просто принимать подарки.

Однажды пришла сова на день рождения к маме-мышке и принесла большой шоколадный торт! Она оставила его на столе и отлучилась, чтобы помыть клюв перед едой. Но когда она вернулась, от торта уже остались одни крошки. Мышки его съели, но ни мама, ни мышонок даже спасибо не сказали.

Сова очень огорчилась, ведь такого она никак не ожидала. Сове захотелось узнать, почему же они не дождались ее. Но мыши предпочли сделать вид, будто так и надо, и посоветовали ей в следующей раз быть порасторопней.

Сова тяжело вздохнула, а в ее желудке заурчало.

…И тут сова подумала: может, мыши не для того, чтобы с ними дружить? Может, их надо есть?…

«Дядя или „Я всё объясню“» — Трагикомедия в одном акте

Лесопарк, асфальтированная дорога. Девочка рисует мелками на асфальте. Родители сидят на скамейке. Папа зевает, мама следит за творчеством дочки.

Девочка рисует сначала маму, затем себя и потом выводит бородатого дядю.

Безбородый папа перестает зевать и внимательно всматривается в рисунок. Вопросительно смотрит на жену, затем на дочку.

Дочка увлеченно водит мелом по асфальту и дорисовывает на дяде завязанный поясом халат.

Папа недоумевает, настораживается, меняется в лице; принимается ерзать на скамейке. Смотрит на жену: та строит невинное лицо, но нервно улыбается.

Девочка напевает себе под нос и продолжает рисовать. Она пририсовывает к руке дяди небольшой мешочек и изображает на нем знак доллара, а к другой руке — бусы и конфеты.

Папа багровеет от злости и уже недвусмысленно смотрит на жену. Та отводит испуганный взгляд и краснеет: «Я все объясню…» — робко говорит жена.

Дочка как ни в чем не бывало дорисовывает дяде колпак и говорит: «Это наш папа дарит нам с мамой подарки на новый год! Вы же не думали, что я до сих пор верю в деда мороза?!»

Муж разворачивается к жене. Жена с заискивающей улыбкой виновато смотрит на него. Немая сцена.

Как-то персонал небольшой фирмы ООО «Альфа-Корпорейтед» дружно выехал на корпоративный пикничок. Повеселились славно: пили, пели, потом попарно разбредались по кустам. Что творилось, под сенью июньской листвы, — можно было только догадаться.

Ну, а когда вволю нагулялись, кое-как собрались и. недружно погрузившись в два микроавтобуса, уже в сумерках укатили восвояси, оставив после себя неубранную поляну со следами пиршества. А еще кого-то забыли под раскидистым шарообразным кустом ивняка, на самом берегу тихо лопочущего ручейка. Это кто-то сладко спал, спрятав голову под лопух и негромко посвистывая носом. Иногда посвист переходил в громкий храп, и тогда спящий вздрагивал от перемены издаваемых им звуков и глаза у него беспокойно бегали под закрытыми шторками век. Наконец, последнее из особенно громких всхрапываний разбудило спящего.

Он открыл мутные глаза, присел и беспокойно заозирался по сторонам, силясь понять, кто он, что он и зачем он. Ярко светила луна, так же негромко бормотал ручей, и вокруг — никого. Что-то вспомнив, мужчина сунул руку под соседний лопух, повозился там и извлек тускло сверкнувшую под луной бутылку водки.

— Ничего, Егор Прокопцов, мы не пропадем! — хрипло рассмеявшись, довольно сказал мужчина. — Значит, оставили меня, сволочи! Одного, на съедение диким зверям… А нам не страшно, вот! Щас вот сориентируемся немного да двинем домой. А еще лучше разведу-ка я костерок, а домой утром пойду.

Прокопцов вылез из своего убежища и направился к давешней поляне, где еще недавно шумело их корпоративное застолье. И вдруг увидел, что там, спиной к нему, кто-то сидит, и чавкает.

— Ага! — обрадовался Прокопцов. — Значит, кто-то еще остался. Неужто Яковенко? Спинища-то могутная — его, ничья иначе.

— Слышь, Яковенко, а почему нас-то не забрали? — хрипло спросил у могучей спины Прокопцов. Чавканье прекратилось, спина зашевелилась, и оборотилась к Прокопцову волосатой физиономией с широкими ноздрями и красными, как угольки, глазами. В мертвенно бледном свете луны субъект этот выглядел как самый настоящий питекантроп.

«Екарный бабай, дак это же никак этот, как его… йети, снежный человек!» — вдруг понял Прокопцов и буквально обомлел от страха.

Йети негромко ухнул и даже как будто ухмыльнулся — похоже, он был доволен произведенным впечатлением. Разглядев в руке Прокопцова бутылку, снежный мужик отшвырнул в сторону консервную банку с остатками шпрот и в два прыжка оказался рядом. Он протянул свою волосатую лапу к Прокопцову и осторожно вынул из его руки бутылку. Прокопцов, обмерев, стоял молча, опустив руки по швам. и чувствовал, что сейчас с ним может приключиться детский грех.