Остин Сигмунд-Брока - Навеки не твоя

Читаю дальше и вижу имя «Кейси Марковиц», и радуюсь, что она последовала моему совету записаться, и еще «Дженна Чоу», написанное ее чрезмерно витиеватым почерком.

Затем в самом низу списка – «Оуэн Окита».

Он написал свое имя темно-синими чернилами, которые мне знакомы по его бесчисленным заметкам в блокнотах. Я чувствую, как в груди становится тепло от благодарности. Он мне даже не сказал, что запишется, и я не знаю, почему боящийся сцены Оуэн добровольно вызовется играть, а потом соображаю, что конечно же вызовется. Он настолько хороший друг.

Но это чувство длится всего мгновение, пока я не понимаю, что одного имени не хватает – того, которое я очень надеялась увидеть. Уилл же говорил, что собирается записаться.

Дверь в театральный класс распахивается, и выходит Оуэн, набросив рюкзак на плечо и сжимая в руке блокнот.

– Оуэн! – кричу я. – Ты записался в мою сцену!

Он разворачивается лицом ко мне, глядя мне в глаза.

– Так и есть. Записался, – отвечает он весело. – Я хотел узнать лично, какова Меган Харпер в роли режиссера.

– Это до или после того, как ты увидел мою режиссуру в том, что я заставила актера меня поцеловать? – Я должна была пошутить, не смогла сдержаться.

Но на этот раз Оуэн не краснеет. Вместо этого он закатывает глаза.

– До, Меган. Козима – помнишь ее?

– Да ладно, Оуэн. На сцене не считается.

– Учту, – говорит он, и я клянусь, в его глазах мелькает искорка. Он подходит и читает через мое плечо. – Кто там еще? Я не успел тогда проверить, слишком торопился.

– Тайлер, само собой… – говорю я тихо. Я не могу перестать думать о том, как Оуэн близко, его лицо совсем рядом с моим.

Он отступает на шаг, и я вижу, что хмурится, когда поворачиваюсь к нему лицом.

– Почему это само собой? – спрашивает он.

– Ну, дело в том, что у моих сцен есть известное свойство становиться хитами… – Я знаю, как самодовольно это звучит, но к черту. Это же правда.

Оуэн ухмыляется.

– Ну да. Само собой. – Он наверняка заметил, что я не улыбаюсь в ответ, потому что лицо его сразу приобретает обеспокоенное выражение.

– Эй, что случилось? Ты выглядишь расстроенной.

– Это глупо, но я надеялась, что Уилл запишется, – бурчу я. Это не проблема Оуэна, понимаю я, пока говорю это. Я вытаскиваю телефон и пишу Уиллу.

«запись в сцену??» – отправляю я и поднимаю глаза на Оуэна.

– «Смерть коммивояжера» не совсем в его вкусе, – предполагает он.

– Наверное, – отвечаю я. Спустя секунду мой телефон вибрирует. Я смотрю на экран и вижу ответ Уилла.

«Блин, я забыл!! Я заглажу потом свою вину?;)»

– Он забыл, – говорю я бесстрастно, убирая телефон обратно в карман. Оуэн прикусывает губу, будто пытается придумать, что сказать. Но не успевает он ответить, как мой телефон снова жужжит.

– Кто-то мне звонит, – говорю я, вытягивая его снова.

– Это Уилл?

Я проверяю экран.

– Э-э, нет, – отвечаю я с удивлением. – Это мамин бойфренд. Наверное, мне надо ответить.

– О, ну конечно, – кивает он. – Потом поговорим.

Я начинаю подносить телефон к уху, но глядя на то, как Оуэн открывает дверь Центра искусств, я кричу ему:

– Эй! – И поднимаю лист со списком записавшихся. – Спасибо. Из тебя получится идеальный Биф Ломан.

Он расплывается в улыбке, а потом разворачивается и уходит, оставляя меня наедине с телефоном.

Я отвечаю.

– Привет, Рэндалл, – говорю я.

На другом конце я слышу щелчок, а потом голос Рэндалла.

– Меган, привет! Я надеюсь, тебе удобно говорить? – Он кажется удивленным, будто не ожидал, что я сниму трубку. – Твоя мама сказала, что у тебя после школы репетиция, и я не знал, закончилась ли она уже, плюс еще разница во времени…

– Удобно, – обрываю я его.

На фоне я слышу неожиданно громкий возглас.

– Рэндалл, друг! Ты нам нужен! Эппс тут второй раз сбил все кегли за два удара. Где наш Мастер Страйков?

Я невольно улыбаюсь. «Мастер Страйков?»

– Ты играешь в боулинг? – спрашиваю я Рэндалла.

– Да, э-э, извини, – запинается он. – Я, моя команда, мы во втором туре регионального турнира. Я отлучился пораньше. Хотел с тобой перемолвиться словечком.

– Хорошо… – Я так и не поняла, как мне общаться с Рэндаллом. Я не знаю, как мама это делает. Честно говоря, Рэндалл не особо вписывается в жизнь мамы – бывшей художницы-авангардистки, которая всегда отвечает сарказмом на мой сарказм. А Рэндалл – бухгалтер, и очень стеснительный. Когда мы с ним познакомились, у него на ногах была обувь с пальцами – такие странные кроссовки, которые выглядят, как перчатки для ступней, и он носил их по дому, хотя я почти уверена, что они предназначены для бега, – и он многословно хвалил все, что мама приготовила в тот первый вечер, будто боялся, что она его иначе выгонит. У него постоянно появляются странные новые хобби, сначала лепка из глины, теперь вот это. Как моя мама ложится в кровать с парнем, который проводит вечера будней, играя в региональном турнире по боулингу?

– Что стряслось? – спрашиваю я, потому что он молчит.

– Я приеду в Стиллмонт через пару недель, – говорит он чуть громче, чем следовало бы. – Я надеялся, что ты, может, захочешь встретиться на кофе?

– Ага. Э-э. Ладно. – Я не знаю, почему мама не могла меня сама спросить. Затем мелькает пугающая мысль. – Погоди, а мама с тобой будет?

– Нет! Я, э-э, нет, это командировка, – разъясняет он. – Я пробуду в Орегоне всего день или два, но я бы себя отпинал, если бы не провел немного времени с моей – э-э, с тобой. Но твоя мама с большим нетерпением ждет приезда в декабре на фестиваль!

– Ну да… – Если этот телефонный разговор показателен, то кофе наедине с Рэндаллом возьмет новый рекорд в неловких светских беседах. Но я должна дать ему шанс. Он хороший и, видимо, каким-то образом делает маму счастливой. – Хорошо, да, – говорю я чуть более убедительно. – Напиши мне, когда приедешь, и что-нибудь придумаем.

– Отлично! Я… я тогда тебе напишу, – восклицает Рэндалл так, будто ему самому эта идея не приходила в голову.

– Класс. – Я собираюсь повесить трубку. Но вместо этого добавляю: – Ни пуха ни пера. Ну, в турнире.

– Спасибо за предупреждение, мам.

На часах 5:13 вечера пятницы. В зернистом изображении окошка FaceTime на моем компьютере мама поднимает брови.

– Предупреждение? – упрекает она. – Тебе нужно предупреждение для разговора с Рэндаллом? Меня никто никогда не предупреждал, когда я приходила домой и видела, как моя дочь целуется на диване с новым бойфрендом. У меня тоже есть личная жизнь, Меган.

«Черт, мам».

– Я не это хотела сказать, – отвечаю я с досадой. – Ну, что у нас вообще есть общего? Это будет так нелепо.

– Из общего у вас – я!

Я закатываю глаза.

– Это не та тема, которую я бы хотела обсуждать с парнем своей матери. Наверное, придется освежить в своей памяти новости боулинга, если я хочу поддержать беседу с Мастером Страйков.