Наталья Порядина - Запах Солнца

Дорога тянется вдоль заснеженных озер и все время норовит затеряться в темноте и затерять нас с собой безвозвратно.

Именно поэтому я и была уверена, что коли сейчас так тяжело – то мы с легкостью найдем наш отель, потому что лампландский городок, куда мы едем, должен состоять всего из трех улиц. Но на всякий случай, предвидя заранее фокусы потерявшего дар речи и потерявшего нас навигатора, я специально распечатала две карты с указанием окрестных улиц – побольше с приближением и поменьше, где зеленой точечкой был обозначен наш отель.

Но когда мы въехали поздним вечером в городок, быстро поняли, что названия улиц даже примерно не соответствуют названиям у меня на бумажке, хотя мы поездили и пошарили во всех четырех направлениях.

Приближалась ночь, у нас в машине была наша доченька, которую нужно было уложить в мягкую постель, и перспектива ночевать в машине на неизведанных улицах даже не имела места быть. А дело было еще в том, что в городе в этот час никого уже не было, и когда случайно из темноты мы выудили двух прохожих с собакой и погнались за ними, – после долгого и пристального изучения моих карт лампландская старушка, шевеля губами, наконец разобрала хоть одно ей знакомое название улицы и лишь неопределенно махнула рукой – туда. Следующие трое опрошенных ночных владельцев собак все, как один, показали, что таких мест у них нет и таких улиц они не знают. В последней надежде все-таки добыть для доченьки сегодня мягкую постель, потому что мы уже смирились, что придется ночевать в машине, я обратилась с последней мольбою к навигатору, который вдруг встрепенулся и на чистом русском языке женским голосом мгновенно с нами заговорил: «Двигайтесь на юго-восток, на круговой площади держитесь первого съезда, сверните в него, направляйтесь на север, направо, налево, далее следуйте на северо-запад, налево, налево, потом налево и еще раз налево, ваше место назначения будет слева, левее некуда. Больше за все время нашей жизни в Лампландии он не действовал ни разу.

Дверь в отель открылась нам навстречу сама. Нас ожидала настоящая лампландская красавица в сине-сиреневой шали и с такого же цвета сине-сиреневыми глазами, с заплетенной сбоку русой косой колоском, встретившая нас на русском языке, хоть и немного с лампландским акцентом, и вручила нам наконец-то ключи от той самой комнаты, о которой мы уже и не мечтали. Что характерно, больше ни этой русоволосой красавицы, ни вообще никого мы во всей округе не видели…

Еще немного времени ушло на поиски ближайшего кафе, потому что навигатор к этому времени уже нас безвозвратно покинул, и следуя инструкциям лампландской хозяйки отеля, мы бодро съездили в лес, перед нами выскочил и протрусил через дорогу, тряся ушами, настоящий лампландский заяц, мы дважды повернули налево, как нам было велено, но когда заехали в чащу – оставалось только одно – так же аккуратно, наощупь, не перепутав ни одного поворота, выбраться снова к отелю (ох, уж эти заколдованные места), снова выудить одинокую в темноте местную тетеньку-собачницу (эти собачницы нас спасли) и спросить у нее дорогу по новой. Одним словом, когда в 11 ночи мы сидели в ближайшем (через три км) супермаркете-кафе, где оставался открытым еще салат-бар, наша бедная уставая дочурка уже было сказала: «Мамочка, давай больше сюда никогда не поедем».

Все искупил наш дом и сон.

Когда я бронировала этот отель, мне очень понравилось, что он на берегу озера, описание отеля гласило, что это – бывший дом священника и что у нас будут окна на сад. И вот, когда мы вошли, нас ждало такое уютное, пахнущее настоящим деревянным домом, тепло, незыблемое, как запах огня или хлеба, чистая и такая элегантная комнатка в своей изумительной чистоте и простоте с видом на ночное озеро (и на сад, как оказалось уже с утра). И вот в этом доме начались чудеса.

* * *

Наутро мы проснулись, позавтракали и уже без единой запинки доехали до центра. Все магазины, как выяснилось, были закрыты, в стране были объявлены праздники Ожидания Прилета Первых Птиц – и у входа в каждый магазин стояли кормушки с чипсами «Pringles». Мы не обиделись, мы немножко еще поездили, и, как в озарении, узнавали все вчерашние места, где мы пытались остановится, чтобы вычислить наши координаты – вот тут мы выловили первых прохожих, вот тут у вывески «Julia» (парикмахерская) – вторых, а вот тут настала полная неразбериха, а вот мимо этих домов мы проехали, покружили, вернулись обратно уже в полном помешательстве – перед тем, как нас спас навигатор. Все это было так смешно и приятно, как, наверное, человек при полной потери памяти вспоминает виденные им события и очень удивляется, когда удается как-то их сложить в один ряд. Мы пошли кофе пить, и вот тут и началось самое интересное.

Людей в этот день на улицах не было, поскольку стоял Праздник Ожидания Первых Птиц, людей мы встретили только в кафе, точнее, птиц, которые ожидали людей. Нас встречал большой скворец с черным клювом, сверкнув черными бусинками мудрых и хитрых глаз, он сказал на чистом лампландском языке: «Хей!» – «Хей!» – сказали мы ему.

– А где же все люди?

– А они улетели.

– Мы хотели бы кофе попить.

– А хотите еще и семечек?

– Нет, семечек не хотим, спасибо.

– Ну тогда вот вам жареные грибочки и лук.

На это мы согласились, это было так вкусно, что ничего более вкусного мы никогда в жизни не ели. Кофе у них оказался из кедровых шишек, он отдавал смолой и хвоей и свежим зимним зеленым лесом.

Мы сообщили Скворцу, что приехали сюда купать в аквапарке доченьку, потому что у нее весенние каникулы. Он сказал: «О да, поезжайте, там сегодня плавают мои друзья зайцы и совы, так что вам будет весело».

* * *

Но поразительнее всего был дом, в котором мы оказались. В первое же утро, как только мы пошли на завтрак, а потом мне пришлось вернуться, чтобы сходить за фотоаппаратом, а я очень легко заблуждаюсь и, конечно же, заблудилась и здесь сразу и взошла не на то крыльцо. Я долго искала наш номер на втором этаже, но перед этим внизу я заметила приоткрытую дверь и, конечно же, заглянула, – и уже спешила рассказать своей дочке, что под нами целый зал – настоящая синяя гостиная – как в старые времена – с огромным столом через всю комнату, за которым когда-то собиралось, должно быть, очень много гостей, и у стены стояло настоящее пианино! Наверное, здесь во времена священника были праздничные застолья, улыбки, свечи…

Наконец, я добралась до нашего крыльца, но синяя гостиная так манила меня, что вечером я снова вернулась туда – длинный-длинный коридор – и оказалось, что это место имеет сообщение с нашей половиной; каково же было мое удивление, когда рядом с гостиной я увидела маленькую кухню и в ней в холодильнике – любимый сорт испанского сырокопченого бекона моей доченьки и помидорки черри для нее, сыры д’ор блю и грюйер и мандарины, а также упаковка сливок для кофе – и двухпроцентный зерненый творог, а в ящичке – чай, кофе, сахар, вилочки и ложечки в форме веточек и даже кофемашина стояла у окна.