Юрий Поляков - Парижская любовь Кости Гуманкова [сборник]

Е. Иваницкая, так же в целом критически оценивая повесть, вместе с тем с недоумением признавала, что «…фарсовый прием принес автору редкостную, удивительную удачу. Придуманное им слово «апофегей» (происходящее от сложения «апофеоза» и «апогея») пошло в речь и явно приживается… «Парламентским апофегеем» назвала трагифарсовую историю выборов Янаева в вице-президенты Людмила Сараскина и даже не заключила в кавычки язвительный неологизм…» ( «Литературное обозрение», 1992, № 3–4 ).

Между тем именно аналогии с реально существующими политическими персонажами, а именно – сатирическое изображение Б. Ельцина, и вызвали, по-видимому, негативное отношение либерально настроенной критики к повести. Та же Е. Иваницкая писала: «…в повести «Апофегей» остался абсолютно незамеченным и «невостребованным» тот пласт повествования, в котором автор предлагает свою версию (метонимически прикрепив ее к райкомовским реалиям) известных драматических событий, произошедших в партийных верхах в ноябре 1987 года. Герой считает (всем ходом действия автор поддерживает его точку зрения), что дело всего-то лишь вот в чем: у партийного новатора «напряглись отношения с благодетелем… Что это? Надерзил по врожденной хамовитости или приобрел слишком большую популярность?» ( Там же. )

Однако этот «пласт» был не просто замечен и «востребован». Набиравший политический вес Б. Ельцин неоднократно подвергал повесть резкой критике во время своих многочисленных встреч с общественностью. А подобный «литературоведческий анализ» повести, предпринятый в 1992 г. Е. Иваницкой, более походил уже на донос о «демократической неблагонадежности» автора.

Тем не менее «Апофегей», вопреки скептическим оценкам рецензентов из двух основных идеологических лагерей, стал культовой книгой конца 80-х – начала 90‐х гг. Текст повести превратился в источник цитирования в прессе и в быту, что вынуждены были признать и сами критики. Неологизм «апофегей» вошел в общенародный язык ( см.: В. Мокиенко, Т. Никитина. Большой словарь русского жаргона. СПб., 2000. С. 37 ). Авторская манера ранней прозы Ю. Полякова, наиболее ярко выразившаяся в «Апофегее», – иронизм, скрытая цитата, активное использование сленговых оборотов, – оказала серьезное влияние на формировавшийся в ту пору российский постмодернизм, а также на стиль журнальной публицистики эпохи перехода от гласности к свободе слова.

«Апофегей» вышел отдельной книгой в издательстве Литфонда РСФСР в 1990 г. Многократно переиздавался, став знаковым литературным произведением рубежа восьмидесятых и девяностых годов. Переведен на иностранные языки. Инсценирован. В 2011 г. по повести режиссером С. Митиным снят одноименный 4-серийный художественный фильм, премьера состоялась в апреле 2012 года на канале «Россия‐1». В главных ролях: М. Миронова, Д. Страхов, В. Сухоруков и др.

Первый вариант эссе «Что такое “Апофегей”?» был написан автором в 1993 году по предложению издательства «Русская книга» специально для популярной «Джинсовой серии». Книга вышла в 1994 году тиражом 15 тысяч экземпляров и стала шестым изданием знаменитой повести. Впоследствии это эссе неоднократно дорабатывалось и расширялось, включалось в многие переиздания «Апофегея», в том числе в избранное и собрания сочинений. Для настоящего 12-томного издания автор подготовил новую, расширенную и дополненную версию эссе.

Сама идея рассказать, как создавалось то или иное произведение, как восприняли его критики, власть, читатели, показалась Ю. Полякову плодотворной, особенно в условиях «либерального бойкота» вокруг его творчества в 1990‐е годы. Со временем он написал очерки почти о каждом своем известном сочинении и собрал эти эссе в книгу «По ту сторону вдохновения», выпущенную АСТ в 2017 году.

Повесть написана в 1990–1991 гг. по заказу французского издательства «Робер Лафон», но впоследствии отклонена, как «слишком советская». Вышла на французском языке в парижском издательстве «Ашет» летом 1991 г. Фрагмент повести опубликован в газете «Московский комсомолец» 15 мая 1991 г. Полностью повесть увидела свет в журнале «Юность» в том же году ( № 6, 7, 8 ). Отдельной книгой выпущена Литфондом РСФСР в 1992 г. Многократно переиздавалась. Инсценирована.

Несмотря на большой читательский успех, повесть была практически не замечена критикой. Е. Иваницкая писала в большой статье «К вопросу о…», посвященной творчеству Ю. Полякова: «Парижская любовь Кости Гуманкова» тихо разваливалась в летних номерах «Юности», и теперь читатель, у которого хватило терпения дождаться последней фразы, может окинуть взглядом всю груду кирпичей, из которых автор пытался свое произведение сложить. Замысел, кажется, был грандиозен: показать на примере некоей «специальной» туристической группы все предперестроечное общество и эпилогом дать его перестроечную судьбу… А пока я пишу это, приходит номер «Литературной газеты», где Б. Кузьминский в статье «Прокрустов престол» язвит журнал «Юность» за публикацию «Парижской любви», включая Полякова в обойму «уважаемых не за качество текста, а за прежние заслуги»… «Прежние заслуги» писателя заключались, однако, тоже не в качестве текста. Его повести были явлением не столько литературы, сколько литературно-общественной жизни…» ( «Литературное обозрение», 1992, № 3–4 ).

Стойкий читательский интерес к ранним повестям Ю. Полякова, феноменальное количество переизданий, в особенности «Апофегея» и «Парижской любви Кости Гуманкова», свидетельствуют как раз об обратном: не проза писателя, а эти критические разносы были скорее характерным «явлением литературно-общественной жизни» того времени, когда критики подгоняли эстетическую оценку произведений под свое неприятие политической позиции автора.

Совсем иную оценку «Парижской любви…» дал критик В. Куницын в статье «Феномен Юрия Полякова»: «… должен с радостью заметить, что от повести к повести он пишет вес насыщеннее, все ярче, явно прогрессируя в художественном плане. И как мне кажется, на день сегодняшний вершиной его литературной работы над выработкой своего, поляковского стиля является последняя повесть «Парижская любовь Кости Гуманкова…» ( Ю. Поляков. Избранное. СПб., 1994. Т. 1. С. 500 ).

Окончание «Парижской любви» было напечатано в «Юности» в августовской книжке 1991 года и пришла к читателям уже после победы демократии, когда спешно демонтировался СССР и распиливалась социалистическая собственность. Эту вещь можно назвать без преувеличения последней повестью советской эпохи. Однако в отличие от опубликованных в этот же период сочинений она выдержала испытание временем и сегодня является одной из самых часто переиздаваемых книг.