Миа Канкимяки - Женщины, о которых думаю ночами

Спрашиваю у Хилкки, боится ли она. Говорит, что нет, мол, она не трусиха.

В последний день своего путешествия я воплощаю главные «мечты белого туриста об Африке». Посещаю приют для слонов, а до отправления в аэропорт устраиваю себе обед в роскошной английской усадьбе, где ночь стоит 800 евро. Стены снаружи обвиты плющом, по лужайкам гуляют редкие жирафы Ротшильда – утром они приходят к ресторану, просовывают головы в окошко и выпрашивают у завтракающих гостей лакомства.

Метрдотель приветствует меня и предлагает аперитив. Я усаживаюсь в кресло в саду с видом на лужайку. Дождь, шедший два дня, закончился, сквозь сине-фиолетовые тучи начинает проглядывать солнце, а я погружаюсь в тонкую паутину начинающегося вечернего опьянения в невероятной, дышащей историей усадьбы с жирафами.

Я думаю, Карен, ты была совсем не такой, как я тебя себе представляла. Ты не была безудержно смелой, сильной, независимой, умной и хорошей чудо-женщиной, какой я представляла тебя. Ты была человечнее, слабее, болезненней, подверженной страстям и эмоциям, депрессии и эгоизму, желавшей обладать и быстро утрачивающей надежду, ты любила охоту и всякие безделушки.

Но это ничего, Карен. Мы все такие.

22.1.1928. Дорогая матушка… Я пришла к выводу, что все страхи от нервов, ибо на самом деле бояться нечего. Естественно, я могу бояться, что меня убьют, или что я заболею воспалением легких, или врежусь на автомобиле – есть такой риск, но бояться не стоит, ибо в жизни бояться нечего… Весь страх есть страх тьмы: пролейте на нее свет – и он исчезнет, и можно будет узреть, что бояться нечего.

Через полтора года я стою перед могилой Карен в Рунгстедлунде. Январь, слякотно, ледяной ветер дует прямо с моря. Большое плоское надгробие под трехсотлетним ореховым деревом. Я останавливаюсь, мимо проходит одинокий человек с собакой.

Привет тебе с Нгонга, Карен!

Невероятно огромное дерево начинает шуметь на ветру, словно пытаясь что-то сказать в ответ.

В этот дом детства Карен вернулась в 1931 году из Африки. Без денег, подавленная, больная сифилисом и все утратившая: ферма продана, Денис погиб. Здесь, в этой комнате, за старым письменным столом своего отца, она начала стучать по клавишам своей маленькой пишущей машинки.

Так началась ее третья жизнь – писательская.

Поначалу неизвестной почти пятидесятилетней писательнице никак не удавалось найти издателя своим «Семи фантастическим историям», но когда книгу наконец издали в США под псевдонимом Исак Динесен, она стала бестселлером. Через полтора года истории вышли в датском переводе, выполненном самой Карен. Утомленная проектом, она не верила, что когда-либо сможет написать что-нибудь столь же хорошее, но в возрасте 51 года снова села за работу. Роман «Из Африки» вышел в 1937 году сначала на английском, затем на датском языке.

Остальное – история. Творчество Карен имело ошеломляющий успех, в особенности в США. Популярность изданных в 1942 году «Зимних историй» была настолько велика, что книгу издали специально для армии на тонкой бумаге, чтобы умещалась в кармане гимнастерки. Карен дважды выдвигалась на Нобелевскую премию в области литературы, но в 1954 году уступила Эрнесту Хемингуэю, а в 1957 году Альберу Камю. После выхода в 1985 году фильма «Из Африки» ее история стала знакома многим, и не только книгочеям.

Последняя четверть века ее жизни была наполнена легендами. Карен стала известной баронессой, grande dame и мистической рассказчицей, о которой поговаривали, что ей три тысячи лет и она обедала вместе с Сократом. Карен устраивала утонченные вечера, на которых подавались устрицы, трюфеля, суфле и великолепные бульоны. Она окружила себя кругом молодых литераторов и крутила полный драматических поворотов роман с писателем моложе себя на тридцать лет. Будучи сама почитаемой писательницей, в 1959 году Карен поехала в Америку, где пила шампанское и танцевала с Мэрилин Монро на столе. Карен страдала от массы недугов, вероятно, вызванных сифилисом, ей неоднократно оперировали желудок и позвоночник – в итоге она не могла принимать в пищу ничего, кроме устриц, соков и ампул «Желе-рояль», весила 38 кг и в свои семьдесят выглядела на все сто. Несмотря на все тяготы, Карен испытывала жажду жизни: случалось, в Париже ее тошнило целыми днями. Она лежала в постели в полном изнеможении, но вечером шла на «блистательный праздник», вероятно, наглотавшись амфетаминов. Она писала о себе: «Живущие полной жизнью бегут до тех пор, пока не упадут на землю».

Карен Бликсен скончалась у себя дома в 1962 году в возрасте 77 лет, всего через месяц после Мэрилин. Незадолго до смерти она не могла ходить и стоять, но продолжала писать, а свою последнюю книгу диктовала секретарю, лежа на полу или в постели. Свой последний договор с издательством Карен подписала за два дня до кончины.

Я стою в имении Рунгстедлунд перед письменным столом Карен, смотрю на бушующее за окном море и думаю, что не ее жизнь в Африке и уж не те менее привлекательные стороны того периода, вскрывшиеся в ее характере, стали образцом для подражания. Таковым является то, что она в свои сорок лет, без семьи, отринув дом и труд всей жизни, сумела найти себя заново. Карен в свои 46 лет занялась тем, что сделало ее известной нам.

Она начала писать.

И в итоге после всего, что с ней случилось, она стала писательницей. Одной из великих.

Советы ночных женщин:

Будь смелой. Не беда, что тебе страшно.

Играй теми картами, что имеешь на руках.

Даже если ты больна, все равно ты можешь жить в полную силу.

Если все потеряешь, начни писать.

Дорогие Изабелла, Ида и Мэри!

Пишу вам на чердаке родительского дома в таком напряжении, что почти задыхаюсь. Мне 42 года, не замужем. Страдаю от бессонницы, мигрени, общей опустошенности, периодически впадаю в депрессию и размышляю, куда бы такая женщина, как я, могла применить свою жизнь. Продолжать существовать, не привлекая к своей персоне никакого внимания? Заняться обстановкой дома и накопительной частью пенсии? Исполнить гражданский долг налогоплательщика? Заботиться о больных родственниках и заниматься благотворительностью? Истерить по поводу невозможности реализоваться в качестве жены и матери? Надеяться, что еще найдется супруг и для такой переспелой старой девы?

Нет, конечно, я преувеличиваю, мы же не в XIX веке, но исходя из того, что для современной женщины нет ничего невозможного, взять собственную жизнь под контроль оказывается неожиданно сложно. Откуда мне знать, что мне делать с этой моей единственной жизнью? Я испытываю потребность в образцах для подражания, во вдохновении, в практических советах, мне нужны ночные женщины, которые укажут мне путь!