Николай Пономарев - Точка бифуркации

Мы, как обычно, поприветствовали друг друга. Марина вместо штормовки надела зимнюю куртку камуфляжной расцветки. Похоже, куртка была перешита из взрослой. Выйдя на своей остановке, Марина забыла папку с бумагами. Папка лежала отдельно – скорее всего, просто не поместилась в рюкзак. Я схватил папку, посигналил водителю, тот остановился, поучив меня жить, но всё же открыл двери. На остановке было пусто. Я, в надежде, что Марина услышит, громко покричал в осеннюю темноту. Тщетно. Из глубины городского квартала доносились лишь звуки капели, со стороны дороги слышался только шум машин. Она не вернулась за злосчастной папкой. Сунув её к учебникам, стал дожидаться маршрутки.

Кстати, эта остановка называется «Газтехкомплект».

Валерка, судя по молчавшему домофону, не дожидаясь меня, ушёл в школу. Мурзя напрасно ела мороженое и вместо школы с высокой температурой ждала визита педиатра. Вжик не стала тормозить о Валерку, кинула ему сумку с учебниками, а сама убежала по делам. Варвара, вместо дешёвого серого костюмчика а-ля деловой стиль, пришла в джинсовом сарафане, да ещё и улыбнулась мне. Историчка, сославшись на открытый урок в их методическом объединении, дала нам самостоятельное задание и ушла. Я сидел и думал о том, что стоило мне нарушить обычный распорядок, как стала происходить ерунда. К тому же меня записали на школьный тур олимпиады по математике. Это как раз обычно, я и на районную, и на городскую ездил. Но и тут на неделю раньше, чем в прошлом году.

Зато вернулся отец. По расписанию. В принципе, в его возвращении нет ничего романтического. Никто не бросается ему на шею и всё такое. Первый день он вообще отсыпается.

– Что-то давно Оксана в гости не приходила, – огорчился он, не найдя знаменитых Мурзиных бутербродов.

Я объяснил, что все каникулы у меня были напряжённые тренировки и нормально собирались мы только один раз, да и то у Валерки. А сегодня Мурзя заболела.

– Везёт Валерке, – заметил отец, – до середины месяца пайком обеспечен.

Пришлось варить суп. Не бросать же родителя голодным. Он сам готовит, когда дома, но, когда прилетает, принципиально ждёт, пока его накормят. Пара куриных запчастей, пара картофелин, морковь и лук, разжаренные на масле. Ещё немного чабреца с крыши дачного ящика под компост.

О папке я вспомнил только поздно вечером, когда сел за домашнюю работу. Синим фломастером на ней было выведено «Смоленицына». Почерк корявый, надпись немного размылась. Повертев её в руках, сунул обратно в рюкзак. Утром верну.

– Может, обменяемся номерами телефонов? – сказал я Марине, когда возвращал папку. – Вдруг ты ещё что-нибудь забудешь?

– У меня нет телефона, – ответила она, пытаясь засунуть папку в рюкзак.

Цветнополье – сборище неустроенных в жизни людей, это известный факт, но такой бедности я не предполагал. Думаю, что и у стоящих в переходах нищих в карманах есть мобильные. Тут всё оказалось гораздо более запущенным.

Видимо, моё лицо настолько вытянулось от удивления, что она добавила:

– Мне не нужно.

Вечером я нашёл в коробке свой первый телефон, кнопочный, мама мне в первом классе купила, чтобы я ей звонил, когда освобождаюсь. Она меня первые два месяца встречала из школы. Потом решила, что я уже вырос и могу ходить самостоятельно. Отныне мы созванивались. Зарядка от него нашлась не сразу, почему-то она лежала в ящике отца. Тот удивился. И зарядке, и тому, что я вдруг вспомнил о старом мобильнике. Тогда я рассказал ему о Марине. Отец ещё раз удивился, что у кого-то нет своего телефона, а мою благотворительность одобрил. Всё равно без толку валяется.

– Мне не нужно, – повторила Марина, когда я попытался отдать ей телефон.

Акт благотворительности не состоялся.

На следующий день я демонстративно сел на переднее сиденье.

И на следующий тоже. Сиди, кукушечка, на своей ветке и кукуй. Но я хотя бы попытался.

Тогда Марина пришла и села рядом.

– Я не хотела тебя обидеть, – сказала она. – Просто мне не нужен телефон.

– Ну, не нужно так не нужно, – пробурчал я, глядя в окно.

Марина мягко повернула меня к себе. Так могли делать только Мурзя и Вжик. Никто более. Я открыл рот, чтобы обругать её за такую бесцеремонность.

– Мне правда не нужно, – сказала она своим ровным металлическим голосом. – Извини.

Прямо сейчас можно было обложить её. В нашей компании крепкие слова принципиально не употребляет только Мурзя. С Вжик по сквернословию могут соперничать обитатели общаги, а мы с Валеркой между собой тоже, бывает, пропускаем неприличное. Не в общественных местах, разумеется. Но тут был просто вопиющий случай. Привязалась кукушечка, которой хотел было сделать доброе, но зря. И она закуковала: «Не нужно! Не нужно!» С первого раза было понятно. Девчонка выжидающе смотрела, а я подбирал слова поострее, но как-то они не складывались вместе. И я сказал просто:

– Хорошо.

Приближалась её остановка. Марина улыбнулась, кивнула и пошла к выходу.

Фэйспалм.

Многие люди знать друг друга не знают. Обычное дело. Мы разные, интересно быть только с некоторыми. Свой круг общения. Но, бывает, ездишь постоянно с одним и тем же человеком и привыкаешь к нему. Он уже не просто неизвестный пассажир на твоём пути – сойдёт на своей остановке и уйдёт в небытие. Он человек со своей историей, со своими проблемами. В изношенных сапогах, перешитой куртке военного образца. Пусть обычно таких характеризуют одним словом – нищеброд, тебе его обругать уже сложно. Я сидел на школьной олимпиаде по математике и, странное дело, думал о Марине. Все задания были решены, в коридор идти не хотелось. В голове вертелась только эта Марина и её подозрительно неживой голос. Чем-то она напоминала Варвару. Та тоже странная, сидела неподалёку и ещё писала ответы. Мне нравится помогать, и моя помощь всегда била в точку, а вот с Мариной случилась осечка. Я бы помог и Варваре, но той помощь как раз была не нужна. На городскую олимпиаду попадём мы с ней и ещё парень из химбиокласса.

Вечером, возвращаясь с тренировки, я увидел Марину. В свете фонарей на той самой аллее, где мы пересекались в сентябре. Она шла чуть впереди. Я громко крикнул её имя, но она не замедлилась.

– Привет, – сказала она, когда я догнал её.

Самое обычное дело, что за ней вот так вот бегают. Совсем не удивилась. Но не зря же я бежал, поэтому спросил:

– Тоже нравится гулять по вечерам?

– Нравится, – ответила Марина.

– Я с удовольствием гуляю. После тренировки, свежий воздух, мышцы в тонусе, вот это вот.

– Каким спортом занимаешься?

– Спортивно-бальными танцами.

Обычно девчонки начинают спрашивать, что это за вид спорта. Вжик и Мурзе было очень интересно, я много рассказывал и показывал.