Петр Полухин - Я — гитарист. Воспоминания Петра Полухина

Дирижёр симфонического оркестра Жираудо при встрече всегда меня приветствовал, он знал, что я фаворит губернатора Рамона Местре. Я предложил ему сыграть концерт Эйтора Вилла-Лобоса. Он отказался, сказав, что не знает его и предложил знаменитый «Аранхуесский концерт» Родриго. Теперь отказался я, сказав, что не играл его и предложил «Фантазию для джентльмена» того же композитора. Он согласился. Я работал над концертом много часов в течении двух месяцев. Придя на репетицию в театр «Сан Мартин», увидел афишу, извещавшую о том, что будет исполнятся «Аранхуэсский концерт». Солист — гитарист Жордано.

Я пришёл на концерт. В зале было менее половины публики. Она в последние годы перестала посещать симфонические концерты. Дирижёр Жираудо был почти слепым и не учил новые партитуры. Оркестр играл старый репертуар, год за годом повторяя его и, конечно, публика хочет услышать новые произведения. Гитарист Жордано играл без микрофона и дать оценку его игры было невозможно. Его просто не было слышно. Леонард Вайсман — дирижёр и музыкальный критик в газете «Утро Кордобы» написал: «Гитарист, играя „Аранхуес“, показал великолепную технику, но не было слышно звука». Очень остроумная ирония!..

Когда я играл в итальянском институте культуры концерт из произведений Никколо Паганини, тот же Леонард написал в газете «Утро Кордобы»: «Интерпретация Полухина в прошлый четверг в итальянском институте была энергичной и разнообразной. То, что он включил вариации на «Венецианский карнавал» (оригинал для скрипки) добавило нерв и жизненность в программе. Крепкая техника и музыкальность, продемонстрированная в концерте, исполняя Паганини. Речь идёт — и это делается более интересным для нашей среды — о технике и музыкальном видении, отличном от того, которое мы встречаем в местной гитарной школе». Леонардо Вайсман. Дирижёр камерного оркестра и музыкальный критик».

Моё фото на странице газеты «Утро Кордобы»

После концерта в театре «Сан Мартин» встретил дирижёра Жираудо. Гадко улыбаясь, он кивнул мне. «Смеётся тот, кто смеётся последним», — подумал я, — смогу держать удар и ответить тем же». Работая в киевской филармонии, встречал таких интриганов, что аргентинцы дети по сравнению с ними. У меня созрел план. Мной руководило не столько чувство мести, а, скорее, чувство реальной необходимости: помочь оркестру завоевать любовь публики. И я начал проводить план в действие.

В этом мне помогала концертмейстер вторых скрипок Валерия Мартин. С нею я играл в музее «Кабильдо историк» программу Паганини. Встречаясь с музыкантами оркестра, я говорил: «Ваши концерты проходят в наполовину пустом зале. Я знаю, почему вы играете одну и ту же программу: дирижёр почти слепой, он не в состоянии выучить новую программу. А вы подумали о себе? Придёт на концерт губернатор Рамон Местре и увидит, что зал пустой. Подумает: „Почему мы тратим деньги на оркестр, а публика на его концерты не ходит?“. Вы потеряете работу… Что делать?.. Давайте соберёмся в зале и решим. Надо организовать Совет музыкантов из концертмейстеров групп струнных и духовиков».

Назначили время и собрались. Конечно, там были и сторонники Жираудо, привыкшие работать по-старинке, но желающих перемен было больше. Я им посоветовал: «Напишите коллективное письмо губернатору и укажите, что дирижёр потерял квалификацию, инвалид по зрению, что не позволяет ему учить новые программы. Только письмо не министру культуры. Жираудо его друг. Выберите художественный Совет из двенадцати музыкантов и решайте: кого из дирижёров пригласить на новые программы? Дирижёр приедет, подготовит программу и уедет. Над вами не будет никакого диктата».

Так и решили сделать. Потом иду в редакцию газеты «Утро Кордобы». Журналисты в ней большинство евреи. Они меня знали и много обо мне писали хорошего. Я им говорю: «Открытие театра „Сан-Мартин“ двадцатого апреля музыкой Вагнера. А знаете почему? Это день рождения Гитлера, а Вагнер — любимый композитор Гитлера. У вас столько лет работает итальянский фашист».

Общими усилиями выгнали Жираудо. Пригласили на новую программу бразильского дирижёра. Публики полный зал. Темпераментная бразильская музыка, аплодисменты, цветы. После музыканты мне говорили: «Почему ты раньше не приехал?».

Я играл несколько раз на банкетах губернатора Рамона Местре. Там были чиновники министерства культуры, которые меня посылали на медицинскую комиссию, которая нашла у меня в позвоночнике грыжу. На основании этого сделали заключение, что я инвалид. После, заставляли подписать вторично контракт, в котором указывалось, что я должен работать восемь часов. Моя жена Ольга возразила, сказав, что если весь оркестр подпишет такой контракт, тогда и Пётр подпишет. Если бы я подписал такой контракт, то получал бы половину ставки. А по поводу комиссии она пошла к главному врачу и сказала: «Моему мужу первый контракт подписал губернатор. Почему он должен подписывать второй контракт?». Главный врач заверил Ольгу, что не выдаст справку об моей инвалидности. И вот я с этими сволочами сижу за одним столом. Они мне улыбаются. О люди!.. Ничтожество вам имя! На банкетах попробовал настоящую испанскую паэлью. Я научился её делать, это моё любимое блюдо!

Однажды мы с Ольгой пошли в музей «Кабильдо Историко. Там была выставка фотографий. Тема — «Холокост». Наверное, это были фотографии гитлеровских фотографов. Страшное зрелище! В музее мы познакомились с очень престарелой парой. Подошли они к нам и спросили:

— Вы русские?..

— Да. Мы из Киева, — отвечаем.

— А мы дальние родственники Троцкого… Мы тоже из Киева…

Оказалось, что старушка лидер женской сионистской организации Кордобы — Бродская, родственница сахарозаводчика Бродского. Он построил пять домов в Киеве. В одном из этих домов на улице Саксаганского мы с Ольгой жили. Дом кирпичный, с толстыми стенами, четырёхэтажный. Построен в 1900 году. Он ещё сто лет простоит.

Оркестр «Аргентинское танго» состоял из двенадцати музыкантов, вокалиста и танцевальной пары и меня — солиста-гитариста. Играли мы концерты по городам провинции Кордоба. Большая провинция, территория, не меньше Украины. Длительность выступления — один час, а после — ужин два-три часа. Всегда — «асадо» — национальное блюдо, жаренное куриное мясо на углях, политое лимонным соком. Часто меня усаживали рядом с мэром города напротив Карлоса Нието, замечательного бандеониста, игравшего все танго на память. Возвращались поздно ночью. В Кордобе в это время рестораны все работают, песни, смех. Город жил своей жизнью. Днём сиеста с часу до четырёх. Местное население шутит: «Если аргентинец просыпается в субботу и у него нет денег на асадо и вино — он выходит на забастовку.