Борис Пономарев - Плюсквамфутурум

— Сколько вы хотите за них? — поинтересовался банкир. — Я могу дать вам за них двести тысяч рублей. Эта сумма удовлетворит вас?

Двести тысяч? За двадцать евро? Вот это курс нынче!

Впрочем, тут же сказал себе я, не радуйся заранее. Я помнил времена, когда на четыре рубля можно было проехать в автобусе, и когда на семь тысяч — приобрести лишь бутылку газировки «Колокольчик». Как ценен был рубль сейчас? Банкир истолковал моё молчание по-своему.

— Конечно, вы можете обратиться к теневым кругам. Они даже могут пообещать вам большую сумму, но! — он предостерегающе поднял указательный палец, по-прежнему удерживая банкноту. — Валюта — это не тот товар, которым можно свободно распоряжаться. Крайним же в глазах закона будете вы, и на случай, если вы не знаете, то соответствующая статья, — погладил он двадцатку, — предусматривает до четырёх лет. Незаконный оборот валюты в крупном размере. Напротив, я, — здесь банкир доверительно понизил голос, — имею возможность обеспечить относительную законность нашей сделки. Вы нашли в дедушкином портмоне крупную сумму валюты и как законопослушный гражданин сдали её в банк. Я выплачиваю вам компенсацию по официальному равноценному курсу, двадцать рублей. По рублю за евро. Всё честно и законно. После этого я выдаю вам двести тысяч наличными в качестве оплаты за консультационные услуги. Юридически вы остаётесь абсолютно чисты.

— Это прекрасная схема, — польстил я своему собеседнику, — и в целом я согласен. Но мне хотелось бы знать одну вещь. Дело в том, что мне нужно попасть в Москву. Сколько стоит билет на самолёт?

— Самолеты в Москву не летают уже больше четверти века.

Шпионы попадаются на мелочах, а путешественники во времени — на незнании реалий.

— Как же тогда мне попасть в Москву?

— Поезд, — как будто с облегчением ответил банкир. — Поезд Калининград — Москва. Но с этим обратитесь на вокзал. Скажите мне лучше одну вещь. Почему вы не знаете очевидных вещей? Придя в банк, вы открыто говорите, что хотите обменять валюту. Вы приносите бешеные деньги. Вы хотите лететь на самолёте. Со стороны это выглядит уже не просто подозрительно, это начинает пугать!

Какую бы легенду мне изобрести? Я подумал, что правда может показаться очень странной. В самом деле, если я скажу, что утром ко мне пришёл таинственный Человек в чёрном и перенёс меня на сорок лет вперёд, вручив при этом банкноту в двадцать евро, то мне никто не поверит.

— Знаете, — дипломатично начал я, — я серьёзно занимаюсь историей. Начало двадцать первого века и все такое… Помимо изучения этой эпохи по учебникам и историческим свидетельствам, я практикую погружение в быт. Это называется историческая реконструкция. И должен сказать, бывает очень трудно выйти из образа. Очень сильно затягивает.

Банкир внимательно выслушал меня, время от времени кивая головой.

— Я сделаю вид, что поверю вам, — сказал он, потирая подбородок. — Когда в прошлом году я назначил своего сына руководителем кредитного отдела, мотивировав это тем, что он обладает высокой квалификацией и профессионализмом, то мои коллеги притворились, что поверили. Так что сейчас я поступлю аналогично. Вы — исторический реконструктор, очень хорошо. Кстати, про реконструкцию. Ваши джинсы — тоже реконструкторские? Судя по всему, они заграничные? Скажите, какой у вас размер брюк?

— Тридцать три.

— Жаль, для меня они малы. А ботинки?

— Сорок третий.

— Тоже малы, — расстроенно произнес банкир. — Давайте договоримся: если вы вдруг найдете в бабушкином шифоньере какието вещи зарубежного пошива, подходящие мне по размеру, я с большим удовольствием приобрету их по сходной цене. Кстати, если вы вдруг обнаружите в кармане дедушкиного пиджака еще одну банкноту, немедленно несите мне. Вот моя визитка, возьмите.

Я убрал визитку в карман, бегло глянув на неё.

— Итак, вот двадцать рублей равновесного курса, — сказал банкир, кладя на стол две монеты, — а вот двести тысяч, — банкир похлопал по одной из папок. — Вы оказали Госбанку консультативные услуги и получаете гонорар по акту. стати, у вас документы с собой?

Мысленно ругая бюрократизм, я достал из кармана загранпаспорт и открыл его, не выпуская из рук. Банкир замер. Кончик золотого пера повис в воздухе. Пододвинув лупу, он протянул руку за моим паспортом.

— Дайте посмотреть, — его голос стал недовольным. — Когда—то и у меня был загранпаспорт. Вот только его срок вышел тридцать лет назад, а новых потом уже не выдавали.

Очень бережно, удерживая его через салфетку и испытывая большие неудобства, банкир осмотрел мой паспорт через лупу, после чего перелистал страницы. Дойдя до вклеенной шенгенской визы (у меня в моем оригинальном паспорте была точно такая же), рядом с которой чернели несколько польских штампов, он остановился. Закрыв паспорт и на всякий случай протерев от отпечатков пальцев обложку, банкир положил его на стол и ногтём придвинул ко мне.

— В третий раз я говорю, что не знаю, кто вы и откуда, — ещё раз резюмировал он, — и я не хочу этого знать. У вас настоящие бумаги. Будь они поддельными, я бы это понял, это дело житейское. Но они настоящие. Я уже говорил, что вы не провокатор. Видимо, я ошибся, вы провокатор. Вы тоже ошиблись, только кабинетом. Это уровень федерального министра, а не директора банка…

Я осторожно заглянул в паспорт. Не появились ли там какие-то антихристовы письмена?

— В общем, вы предъявили мне обычный паспорт. Этого, — указал директор банка на красную книжечку в моих руках, — я не видел. И, прошу вас, уберите его. Вы пришли сдать деньги по акту. Вот акт. Вот рубли.

Мрачно вздохнув, я взял протянутую мне ручку и в знак протеста оставил на обоих документах подпись Остапа Бендера, после чего, не считая, положил объемную, приятную на ощупь пачку банкнот в сумку. Тем временем банкир о чём-то настороженно думал.

— Вы хотите ехать в Москву с этим паспортом? — осведомился он с какой-то ноткой в голосе.

— Других документов у меня нет, — честно признался я.

— Давайте тогда мы сделаем так, — сказал он с видимым облегчением. — У меня есть друг на железной дороге…

Банкир достал из ящика стола, словно из машины времени, кирпичеобразный сотовый телефон, похожий на уокитоки. Выдвинув вверх длинную антенну, директор банка набрал номер. Кнопки пощелкивали под его пальцем.

— Слава, здравствуй, — сказал банкир в трубку. — Это я тебя беспокою. Как у тебя? Да, у меня тоже всё хорошо. У меня к тебе важное дело: нужно отправить ценную посылку в Москву наложенным платежом. Только бандероль? Какая жалость. Ну, хотя бы так. Да, по описи. Разумеется, по описи. Когда ближайшая отправка почты? О, а когда следующая? Тогда лучше сегодня. Да, хорошо. За мной будет. Ага. Спасибо. До свидания.