Александр Цыпкин - Полное собрание беспринцЫпных историй [litres]

– Я за вами заеду и мы… мы что-нибудь будем делать. Не знаю даже, что пока.

– Давайте и правда сделаем что-нибудь. А я согрелась. Хорошо все-таки, когда печка работает нормально.

Она сняла шерстяные перчатки и на безымянном пальце грустно блеснуло кольцо. Оно, как часто это бывает с такими кольцами, пыталось спрятаться, но не удалось.

Вадим застыл. Крылья бабочек осыпались. Соне стало неожиданно стыдно и неудобно. Она так привыкла, что мужчин ее кольцо скорее успокаивает, что забыла о возможной обратной реакции. А Вадим на глазах терял юность, возвращаясь в реальный возраст, но процесс шел неравномерно и в итоге в машине оказался старый мальчик, которого опять не взяли на каток.

– Мы не живем вместе, просто мой муж не самый простой человек, и мне пока не удается развестись. Чтобы его не злить, я ношу кольцо, да и лишних предложений меньше.

Соня осеклась, но было поздно.

– Значит, мое лишнее. Извините, конечно, нужно было спросить.

– Ваше не лишнее. Это вы меня простите, я должна была сразу сказать, но как-то все быстро получилось. Правда простите, если для вас это неприемлемо, то я пойму, но мы действительно не живем вместе. Господи, что я несу. Мы же просто собрались увидеться. Короче, я не только водить не умею, как оказалось, но и на свидания ходить.

Соня смущенно, но с какой-то надеждой посмотрела на полностью вернувшегося в свои 55 одинокого человека. Вадим ответил одним из самых удивительных человеческих взглядов. Взглядом живого существа, ощутившего свою нужность.

В окно постучал сотрудник ДПС.

Через полгода они поженились. Вадим, обогащенный опытом бизнеса сложных девяностых, очень быстро разрулил ситуацию с Сониным бывшим уже мужем. Да так, что Соня осталась еще и со значительной по ее понятиям суммой денег. Мальчики, которых сверстники не берут играть в футбол, иногда вырастают в акул.

Однажды Соня услышала, как Вадим разговаривает с теми, кого считает врагами. Это было одно из самых больших удивлений в их совместной жизни, потому что в остальные дни с ней был все тот же несуразный старый мальчишка с первого свидания. Соня стала свободной и, главное, финансово независимой. После этого Вадим, который, может, и имел некоторые сомнения в ее мотивации, не долго думая, сделал предложение. Он прямо и четко сказал, что в таком возрасте все понятно с первых трех встреч. Как с музыкой. Либо да, либо нет.

В ответ Соня улыбнулась и согласилась, хотя странный ветер опять подул в ее лицо.

Она была бесконечно права: музыка и секс. Эти две материи очень сложно обмануть. Практически невозможно, если ты не гений лжи.

Необычная для двух абсолютно немодных людей любовь к модной группе и непрекращающееся физическое притяжение опять же двух далеких от Камасутры мужчины и женщины спаяли их судьбы больше, чем это могли бы сделать интеллект, деньги или уважение. Вадим однажды спросил Соню:

– А музыка и секс всегда переплетаются? То есть как ты думаешь, если людям нравится одна и та же музыка, между ними обязательно будет страсть?

– А у нас страсть?

Соня засмеялась.

– Да шучу, ну знаю, нам же хорошо вместе и музыка нравится одна и та же, значит, работает моя теория.

В постели им было и правда хорошо. Не страстно, Соня не шутила, а просто легко, приятно, свободно и тепло. Есть такая глупая фраза – хороший любовник. В ней все фальшиво. Это всегда зависит от двух людей и их воздушных переплетений.

Итак, совершенно неожиданно перед самым наступлением ранней старости Вадим стал счастлив. По-настоящему. Он был нужен, его любили, он в это верил. И, как часто это бывает, несчастье не заставило себя долго ждать. Сердце. Неотложка его вытащила. Но вскоре врачи сказали, что нужно сделать не самую сложную, но все-таки рискованную операцию.

Вечером Соне позвонили с закрытого номера, подул ветер. Утром она поехала на встречу.

– Соня, сейчас самое удобное время. Тебе повезло, контракт закончится раньше.

Сергей Петрович, как и в первую их встречу, был весел, легок и совершенно беспощаден в выражении своих казавшихся искусственными глаз.

Соня вспомнила, как он буднично предложил ей необычный контракт. Брак с хорошим человеком и 30 % наследства после его ухода. Никто не говорил об убийстве, но почему-то Сергей Петрович уверенно предсказывал недолгую семейную жизнь.

В этом же ресторане она впервые изучала его жизнь, музыкальные и сексуальные пристрастия, любимые книги, характеристики бывших подчиненных, слушала запись телефонных разговоров и уже тогда начала испытывать к нему какую-то симпатию. Ну какую могла. Несколько прошлых личных историй избавили Соню от каких-либо сантиментов или рефлексий. Она верила только в себя и в наличные деньги. Цитата старая, но верная.

– Вы его убьете?

– Нет, конечно, просто несчастный случай на операции. Мы стараемся не особенно торопить время, но, если все складывается, то чего тянуть. Все договоренности в силе. 30 % наследства оставь себе, остальное мы выведем, скажу как. А что, ты уже привязалась? Так бывает в первый раз… Да и потом он и правда неплохой мужик. Даже странно, что это так в итоге никому и не понадобилось… Молодой человек, я определился – буду «Вителло Тонато».

Профессионалом был Сергей Петрович. Никаких дребезжаний.

– Да, наверное… Вы правы. Он хороший человек.

Я привязалась, что ли, это U2 еще. Сама теперь слушаю каждый день. Слушайте, а можно…

– Контракт отыграть назад?

– Глупый вопрос, понимаю… Автокатастрофа для двоих?

– Ты о нас плохо думаешь. Мы же не звери. Тем более, повторюсь, у тебя первый опыт. Можно было предположить, что ты не справишься. Отыгрывай. Расскажи ему все.

От Сергея Петровича остались только бездонные глаза, и две пропасти посмотрели прямо на Соню.

– Он от этого сам умрет. Нам работы меньше. Он же почти год уже в абсолютном счастье. Поверь, если ему сейчас дать право выбора, он сам с анестезией нахимичит, чтобы только ничего не знать и уйти счастливым. Ему 56, он любим, по-настоящему любим, как ему кажется, мы со всех сторон его проверяли, даже в самолете попутчик его разболтал. Он тебе абсолютно верит. А в твоем лице – всему миру.

Соня как будто поняла, что такое быть всем миром для одного человека, ноша, которую не очень хочется нести. Сергей Петрович продолжил:

– Да я знаешь сколько бы отдал на его месте, чтобы меня так развели, и я бы спокойно умер в иллюзиях. И еще пойми, его смерть никого не огорчит. Понимаешь? Вообще никого. Ты не в счет. Так что все счастливы будут. А ты хочешь его сжечь заживо, изнутри. А зачем ему тогда жить вообще потом. Или думаешь просто промолчать, что-нибудь придумать? Так не получится. Уж прости. Будешь юлить, мы все сами ему сообщим, и еще на этой информации в доверие войдем, ну а тебе, тогда извини, на операцию придется лечь. – Профессионал был настроен решительно, он говорил, как человек, идущий ва-банк, с какой-то одержимостью. – Хочешь, завтра ему все расскажи. Давай. Мы тебя тогда не тронем. Ты достаточно уже нам дала информации, придумаем, как с деньгами вопрос решить. Отработаешь нам по-другому. Ты же все-таки гений. Ты мне вот что скажи, ты его любишь хоть немного?