Алиона Хильт - Любовь с немецким акцентом [litres]

На мне было свадебное платье, купленное еще в то время, что я собиралась замуж за Алту. Оно было недорогое, состояло из двух юбок: мини и длинной фатиновой и расшитого бисером и стразами корсета. Платье было бывшим в употреблении, и, судя по его состоянию, не единожды: корсет помялся, а юбка была порвана и чем-то залита, но мне оно так понравилось и стоило это чудо текстильной промышленности так дешево, что я не думала ни минуты, написала его владелице и купила в тот же вечер в переходе на Техноложке. Сдать в химчистку его не составило труда, но вот юбку отремонтировать было невозможно. Не долго думая, я взяла большие хозяйственные ножницы и просто обрезала наискосок порванную и залитую чем-то непонятным часть подола. Фасон получился очень интересным, чем-то напоминая мне платье любимой Милагрос из «Дикого ангела».

– В самый раз! Ни у кого такого платья точно нет! – подумала я тогда, и платье поселилось в моем шкафу ждать своего звездного часа, который так и не наступил…

В день нашей фотосессии я была так рада, что наконец-то платье не будет висеть без дела! Армин зашнуровал мой корсет и сказал:

– По-моему, ты сумасшедшая! Но очень красивая!

– Я знаю! – засмеялась я, поправляя его галстук на свадебном костюме.

Я взяла тот самый букет, который он подарил мне на второй встрече, он был точь-в-точь как свадебный, а цветы казались совсем настоящими!

Выйдя на улицу, мы держались за руки, и все происходящее мне казалось таким естественным: внимание прохожих, их искренние пожелания, крики «горько!»…

– А что они кричат? – спросил Армин, услышав это в двадцатый раз.

– Горько! Это значит… горько… обычно на свадьбах гости таким образом просят молодоженов поцеловаться, а потом еще считают, насколько поцелуй долгий.

– А у нас ложкой по бокалу стучат в таком случае. А это нормально, что нам кричат «горько!» абсолютно посторонние люди на улице?

– Честно? Не знаю! Я никогда не ходила по улицам в свадебном платье и с женихом. Но думаю, что ничего такого в этом нет, нас поздравляют.

– Какие вы, русские, интересные! Надо же! – сказал Армин и улыбнулся. – Мне это нравится!

В тот день мы обошли весь центр, сфотографировались у каждого музея, прогулялись по Эрмитажу, и все вокруг говорили, какая мы красивая пара, и желали нам долгих лет жизни! Мне и вправду на какое-то мгновение показалось, что это наша свадьба. Мы с Армином кружились в танце прямо на Малой Садовой улице, и вместе с нашим фотографом толпа китайских туристов щелкала нас на свои телефоны и фотоаппараты.

Армин все время боялся сделать слишком длинный шаг и наступить на мой подол или на белые туфли, он развернул меня, чтобы обнять сзади, как вдруг я почувствовала, что каблук застрял между плитками. В то время, пока он меня разворачивал, каблук прочно сидел в щели, и к концу поворота я услышала треск, и вдруг вместо правой туфли на мне оказалась балетка на плоской подошве. Туфли были безнадежно испорчены, ходить в них было невозможно!

Нет, я не расстроилась, а даже наоборот, ведь домой Армин меня нес на руках.

– Ты сегодня как Золушка! Потеряла туфельку, – сказал он, поднимая меня своими большими сильными руками.

– Вообще-то, это ты ее сломал! – Я посмотрела на него и скорчила недовольную гримасу.

– Зато тебе домой идти не придется. Я тебя отнесу!

«Какой же он заботливый!» – подумала я и еще крепче обняла его за шею.

– В следующий раз ты прилетишь ко мне, хорошо? – сказал Армин, прощаясь со мной в холле отеля.

– Почему бы и нет? У меня есть шенгенская виза, только надо ее открыть, съездив в Финляндию. Если я этого не сделаю, меня могут развернуть на границе.

– Странные какие у вас правила, – округлил он глаза.

– Да нет, не у НАС, а у ВАС, – засмеялась я. – Но ничего, я могу одним днем смотаться, no problem!

Уже через неделю я сидела в автобусе с однодневным туром в Лаппеенранту. Обычно эти автобусы отходят примерно в шесть утра от площади Восстания, а возвращаются обратно около полуночи, билет нужно обязательно купить заранее, так как в день отъезда свободных мест может не оказаться. Люди, как правило, ездят, чтобы купить кофе, чистящие средства и какие-то продукты, ну и заодно, чтобы «откатать» визу, ведь многие оформляют финский шенген с целью ездить по всей Европе. Я поехала с целью полететь через неделю в Германию на свидание с моим женихом, но не только для этого, – он хотел показать меня своей родне.

Авиабилеты в Дюссельдорф были у меня на электронной почте, Армин их купил, и это даже не обсуждалось. Мне нравилось чувствовать, что кто-то вот так просто берет все в свои руки и все организует. Я думала, как прекрасно, можно расслабиться, а у самой с каждым днем напряжение росло и росло! Мне так хотелось произвести впечатление на его родственников! Я выучила несколько фраз на немецком, купила подарки, сняла африканские косички и вынула пирсинг из носа, потому что мне казалось, что невеста Армина не может выглядеть так несерьезно. Кстати, косички я заплетала впервые для какой-то фотосъемки, и они мне ужасно шли. Я смотрела в зеркало и казалась себе невероятно хорошенькой, хоть немного и неформальной. «Ладно, короткую юбку и каблуки они, наверное, переживут, а афрокосами и пирсингом пугать не буду», – сказала я себе и попросила подругу расплести меня прямо в офисе, благо в тот день мы никого не ожидали с визитом.

Как оказалось, купить билеты и полететь с финской визой в Германию – это полдела, основное испытание меня ожидало на паспортном контроле. Я видела, с каким пристрастием и даже немного с садистским упоением инспекторы на контроле расспрашивали вновь прибывших русских граждан, не говорящих ни на каком языке. Очередь не уменьшалась, они просили показать документы, карты, наличку. Одна женщина никак не могла понять, что от нее требуется. Судя по всему, это была русская бабушка, приехавшая навестить своего новорожденного внука и помочь дочке по хозяйству. Молодой человек в форме задавал ей вопрос за вопросом, а она его не понимала. Выложив папку с документами на стойку контроля, пожилая женщина так разнервничалась, что уже готова была заплакать.

– Могу я ей помочь? – крикнула я по-английски с конца очереди, удивляясь, что никто этого не сделал до меня.

– Подойдите сюда! – сказал инспектор.

Оказалось, он всего-то требовал показать обратные билеты и приглашение дочки. Женщина отныне могла идти дальше, а вся очередь облегченно вздохнула. Я думала вернуться на свое место, но человек за стеклом в форме меня остановил:

– Останьтесь. Спасибо за помощь. Ваш паспорт! – сурово сказал инспектор.