Алексей Понедельченко - ПропиСТОны

— Донёс?

— Донёс! Припёр я эту гирю домой, поставил на кухне. Думаю, буду по утрам у окна курить и физкультуру делать сразу. Поставил её под окно, картошки пожрал и спать. Спал тогда без задних ног. Я за два года на заводе этом так не впахивал, как в тот вечер с гирей.

Проснулся утром, всё болит. Спина болит, руки, плечи, ноги даже. Еле расшевелился. Кое-как отработал, помню. И на следующий день такая же херня. Потом болеть перестало вроде, но как на эту гирю погляжу, никакой физкультуры не хочется. Так и стояла она у нас до осени. Осенью на картошку ездили, тоже там три дня не разгибался, не до гири было. А потом и похолодало как-то резко. Дома дубак, у окошка не постоишь.

И вот уехали мы на Новый год к моим старикам в деревню. Приезжаем обратно — гири нет. Куда делась? А хер её знает. Спиздили! Говорят, пока тут пьянка новогодняя была, через нашу общую кухню весь жилмассив прошёлся. Сосед говорил, что видел гирю эту, но куда делась — не помнит. Да я и сам виноват, надо было своё имущество в комнате закрывать, а не бросать на общей кухне.

— Да. Ну и история.

— Ага. Мне только один вопрос покоя не даёт. Знаешь, какой? Какому дебилу пришла в голову идея гирю эту спиздить у меня? Кому понадобилась?

Автослесаря Костю преследовало географическое невезение.

Когда Костя был ребёнком, его возили в детский сад на трамвае, потому что в детском саду по месту жительства плохо кормили.

С образованием у Кости тоже не задалось. На семейном совете выбор стоял между школой через двор и школой в соседнем районе. До первой было пять минут ходьбы, а во второй Костина тётя Эмма работала учительницей рисования.

— Пусть будет у тётки под присмотром! — заключил тогда Костин отец, чем обрёк своего сына на пешие прогулки продолжительностью сорок минут в одну сторону. К слову, тётя Эмма уволилась, когда Костя пошёл во второй класс, но батя сказал, что на переправе коней не меняют.

Отучившись девять классов, Костя поступил в техникум на соседней остановке, но остановка была соседней всего один семестр. Уже на следующий год Костин дом (барачного типа, тридцатых годов постройки) каким-то внезапным образом попал под расселение. Вся семья радовалась переезду в новую квартиру, находящуюся на другом конце города. Костя большой радости не испытывал и последующие три года ездил в техникум на автобусе. А точнее, на двух автобусах, с пересадкой.

После техникума Костю призвали в армию и отправили на полгода в учебку за три тысячи километров от дома, а после учебки распределили в полк в другой части света. Костин дембель превратился в несколько суток на верхней боковушке.

После армии Костя устроился слесарем в ПАТП, а чуть позже влюбился в Галю, студентку четвёртого курса колледжа связи. Счастье было недолгим. Галя получила диплом, покинула стены общежития и отправилась на малую родину, в село со звучным названием Кирза, которое находилось за двести километров от Костиного дома. По будням Костя страдал и работал, а в выходные летал в Кирзу на крыльях любви и пригородном автобусе марки ПАЗ.

После полутора месяцев такого выездного сожительства Костя предложил, наконец, вернуться в город и жить как нормальные молодые люди, в съёмной квартире на выселках.

— Соглашайся! — сказала Гале ее мама, и Галя согласилась.

А дальше для обоих началась взрослая жизнь с доходами, расходами, дебетами, кредитами и планами на жизнь. Галя устроилась работать оператором в почтовое отделение, а Костя мотался через весь город крутить гайки в ПАТП. Через пару месяцев совместной жизни Костя и Галя осознали, что их совместного дохода хватает на аренду квартиры, проезд и еду по ценникам с надписью «АКЦИЯ». Взрослая жизнь представлялась как-то иначе.

Оформив в ПАТП двухнедельный отпуск, Костя начал искать новую работу, которая будет находиться как можно ближе к дому, и на которой будут платить более высокую зарплату.

Костя составил резюме и разместил его в общем доступе на паре сайтов по поиску работы.

Первой откликнувшейся компанией была обувная фабрика.

— Алло, здравствуйте! Константин Сергеевич?

— Да! — ответил Костя.

— Меня зовут Мария, я специалист по подбору персонала обувной фабрики «Горожанка».

Косте послышалось «Каторжанка».

— Наша фабрика занимается производством современной и качественной женской обуви под брендом «Сапожок»!

— Ладно… — неопределённо ответил Костя.

— Вы уже нашли работу?

— Нет, я только начал.

— Скажите, у вас есть собака?

Костя подумал, что ему послышалось.

— Что есть?

— Собака. Собака есть у вас?

— Собака? — переспросил Костя и растерянно осмотрелся вокруг.

— Ладно… В структуру нашей фабрики входит транспортный отдел…

Костя представил, как по заснеженной Тундре мчится собачья упряжка с грузом кирзовых сапог. Голос в динамике телефона продолжал:

— … и в связи с расширением его штата мы разыскиваем автослесаря. Ваше резюме нас заинтересовало, и мы хотели бы пригласить вас на собеседование.

— Да, конечно. Я только про собаку не понял. И скажите, сколько у вас платят?

— Мы не озвучиваем размеры зарплат по телефону. Только лично. Сможете подойти завтра? Я сейчас продиктую адрес. Вы готовы записывать?

Собеседование было назначено на восемь часов утра.

— Даже почта не работает в восемь утра! — сказала Галя.

— Почта вообще никогда не работает! — ответил Костя. — Я как-то заказывал из Китая игрушку коту, так и не смог забрать, назад уехала.

— Бедный кот.

— Это мы бедные.

В половину восьмого утра Костя уже подходил к проходной «Горожанки».

— Хорошо! -думал Костя. — Полчасика пешком и уже на работе.

— Вы сюда зачем? — спросил Костю охранник лет шестидесяти.

— Я на собеседование.

— Зачем?

— В смысле?

— Ай! — охранник махнул рукой и начал тыкать кнопки стоявшего перед ним телефонного аппарата, — Тут молодой человек на собеседование пришёл. Пускать или сразу пусть идёт?

Костя удивлённо посмотрел на охранника. Тот положил трубку и начал заполнять разовый пропуск.

— Ты мне, главное, пропуск подпиши. А то вы тут шастаете все туда-сюда, а я потом после вас к кадровикам бегай. А я их рожи терпеть не могу, они там все проститутки! — охранник протянул Косте пропуск.

— Спасибо! — зачем-то сказал Костя.

Отдел кадров располагался в главном корпусе. Слева от входа был растянут большой клеёнчатый баннер с надписью «Сапожок» и изображением улыбающейся женщины. С правой стороны был аналогичный по размеру баннер, только вместо женщины были нарисованы всякие разные сапоги, а надпись говорила о настоящем испанском качестве.

Стены коридоров были увешаны разными дипломами, сертификатами и фотографиями с каких-то мероприятий. На полу лежал порядком потёртый ламинат — привет из «сытых нулевых». На потолке зияли местами отсутствующие квадратные элементы подвесного «армстронга». Над дверью отдела кадров висела подкова, а справа от неё — огнетушитель.