Павел Балёвин - Бизнес по-московски

— Думаешь, он не одобрит наших благородных порывов?

— Не одобрит. Он меня сюда и отправил, полагаясь на мою устойчивость к подобным благородным порывам.

— Где же борьба за справедливость?

— Ещё скажи, ты сейчас удивишься, если узнаешь, насколько быстро она заканчивается, стоит только начаться интересу собственного кармана.

— Ты сейчас говоришь словно Зацепина.

— От общения с ней и впрямь становишься прожженным циником, но я и без неё знаю, шеф не станет рисковать репутацией компании ради неизвестного и ненужного ему русского коррупционера. Ему не нужны подозрения в связях с российскими спецслужбами. Подобное сомнительное удовольствие вообще никому не нужно.

— Ладно, значит, обойдёмся без его одобрений.

— Ты спятил, — констатировал Деймос, — если от наших фортелей обвалятся акции, нас с тобой выкинут на хрен из Delta Group, особо не задумываясь.

— После того как я выиграю конкурс, избавиться от меня он не сможет, поэтому предлагаю всё свалить на меня.

— Самомнение у тебя, конечно… Но допустим, не уволит, да.

— В крайнем случае ему можно пригрозить, что мы запросто откроем свою собственную конторку, и мегакрутой проект научного городка перекочует вместе с нами с легкой руки знакомых генералов из ФСБ.

— Думаешь, он купится на такой шантаж?

— Задумается точно, тем более учитывая российские реалии, почему нет? Рисковать он точно не захочет.

— В общем, ты уже всё решил, — усмехнулся Деймос. — Может, у тебя и в Германии знакомые журналисты имеются?

— У меня нет, а вот у Журавлёва найдутся, — Филипп рефлекторно потянулся за телефоном, но, заметив взгляд Деймоса, руку одёрнул. — Но сначала мне надо выиграть конкурс, да?

— Потрясающая проницательность, Филипп Константинович.

Выпроводив архитектора, Деймос почувствовал настойчивое желание позвонить Аркадию Варфаламееву и поинтересоваться, о чём он думал, когда заказывал его, а не своего бывшего сотрудника.

— Ты уже слышал? — накинулся Слюнкин на Некрасова, едва тот зашёл в кабинет.

— Ничего я не слышал, — напарник с подозрением посмотрел на Василия. — Неужели опять убийство?

— Лучше! — Слюнкин выглянул в коридор и, убедившись в отсутствии свидетелей, быстро заговорил:

— Шефа снимают!

— Да ладно, — оторопел Некрасов. — Ты шутишь, что ли?

— Нет! — пребывая в страшном возбуждении, Вася безостановочно размахивал руками. — И я знаю из-за чего — из-за ареста Золотова!

— А что с ним не так? — ещё больше удивился Иван. — Мы же всё как положено сделали.

— Вот именно, — Слюнкин сел за свой стол, выудил яблоко и весело им захрустел. — Крутые друзья Золотова остались очень недовольны таким поворотом. Понял, да? — он поднял вверх указательный палец. Можно сказать, шефа сняли из-за нашей операции. Просто удивительно, почему за нас не взялись. Вообще ни слова не сказали.

— Откуда ты знаешь? — недоверчиво смотрел на него Некрасов.

— Я подслушивал!

— Чёрт побери, — неожиданно выругался напарник. — Вот ведь!

— Ты что же, недоволен? Я там от радости чуть себя не выдал. Да он здесь всех достал!

— Ещё неизвестно, кого пришлют, — Некрасов настроился отнюдь не оптимистично. — Либо ещё большего халявщика, либо, еще того хуже, энтузиаста. Тьфу! А если учесть, что именно мы всю кашу заварили… Нас точно не оставят в покое, Вась.

— Мне кажется, ты… — Слюнкин на секунду задумался, подбирая слова, — ты излишне драматизируешь!

Иван сердито на него взглянул.

— Прекращай бросаться умными фразами, они с тобой плохо сочетаются.

— А профессорша меня хвалит, — возразил Вася. — Ты просто завидуешь.

— Больно надо.

— Он сегодня придёт, — добавил Слюнкин, — после четырёх. Новый шеф.

— Так быстро?

— Ты бы слышал крики! — заулыбался Василий.

В кабинет заглянул дежурный.

— Собрание у шефа, — сообщил он, — срочное.

— Час от часу не легче, — вздохнул Некрасов. — Уже идём.

Весь последующий за судом месяц Бельский сидел в Наташином загородном доме без телефона, без телевизора и интернета. Из развлечений имелся старый досовский компьютер, по счастью оказавшийся с древней игрушкой Pacman. Дальше пятого уровня продвинуться не удавалось — подлая капторинида, сбагренная хозяйкой, то ли болела за привидения, то ли скучала без внимания — и начинала активно кусаться. К слову сказать, вела она себя крайне нахально — таскала забытые вещи с чужих участков и держала в страхе не только местных котов и йоркширских терьеров, но и живность покрупнее. Украденные вещи Афанасий с извинениями отдавал обратно, завел парочку знакомств и даже отремонтировал насос местной бабуле.

К концу четвертой недели заявилась Наташа.

— Ну вот что ты здесь забыла? — с недовольством, встретил её Афанасий, — Хочешь, я тебе ключи от своего дома отдам?

— Сдался мне твой Лазурный берег. — И ты зря переживаешь, я на пару дней. И потом, разве тебе не интересно, чем всё закончилось?

— Ни капельки.

— Очень зря — закончилось всё куда лучше, чем начиналось — Золотову дали неслабый срок, всё ради наших европейских друзей, надо полагать.

— Сколько?

— Десять.

— Надо же, — хмыкнул Бельский, — я думал меньше, учитывая, что кроме как фарсом наши судебные процессы назвать никак нельзя.

— Нам-то грех жаловаться, мы же сами всё и срежиссировали. Попробовали бы мы выдать желаемое за действительное, имейся у нас в наличии адекватно работающая судебная система.

— Будь она адекватной, нам бы и не пришлось ничего режиссировать, — продолжал ворчать Афанасий.

— У нас в деревне начали продавать «Новую газету»? — поинтересовалась Наташа. — И вообще, чего ты разволновался, гражданин Евросоюза? Лучше порадуйся: тебе не придётся ехать в противный Лондон — Воронкова вчера выслали из Англии от греха подальше.

— Удивительно.

— Не скажи — после представления, устроенного Филиппом Константиновичем, у них просто не осталось другого выхода. Расследование немецких журналистов, инициированное с легкой руки твоих федералов и приправленное его откровениями, произвело эффект разорвавшейся бомбы. Нескольких увязших по уши выгнали из партии консерв с позором и даже собираются начать против них расследование.

— Не понимаю, почему Аркадий расстроился после его ухода, по мне, так он должен был пить как минимум неделю от радости. Ладно, зачем ты сюда приехала? Вряд ли ради отчёта о последних новостях.

— Разумеется, нет. Я собираюсь высаживать помидоры, и если ты хочешь от меня быстрее избавиться, тебе придется принять в процессе активное участие.

— Я на самом деле не против, но при одном условии: увези отсюда своё животное.

— Невозможно, у меня через несколько дней конференция в Швейцарии.