Ирина Щеглова - Кот для двоих [litres]

Она проводила Клауса на кухню, которую назвала «гостиной», смущаясь, усадила за стол: «надо бы купить что-то поприличнее». У нее сохранилось несколько тарелок из древнего сервиза, пара хрустальных фужеров, тончайшие фарфоровые чашечки на изящных ножках. В холодильнике нашлась банка красной икры, сыр, фрукты, завернутая в фольгу кулебяка – Ольга привезла, только разогреть.

Клаус достал из портфеля бутылку вина и коробку шоколада.

– Это тебе на новоселье. – Он осторожно развернул длинный сверток, Люся невольно ахнула – Клаус поставил на стол изумительный бронзовый канделябр – три грации держали над головами амфоры-подсвечники. Клаус не забыл и свечи. Люся, качая головой и восхищаясь подарком, поставила свечи и зажгла их.

Все это время Базиль не показывался на глаза. Но как только Люся и Клаус сели за стол, чтоб насладиться романтическим ужином при свечах, из прихожей донеслось характерное шуршание. Люся повела носом – понятно, Базиль опорожнил кишечник.

Клаус наполнил фужеры вином, рубиновые блики засверкали в гранях хрусталя.

– Тост! – торжественно провозгласил Клаус.

Базиль сопроводил его слова громким скрежетом.

Люся хихикнула:

– Минуточку. – Она быстро поднялась из-за стола и выглянула в прихожую. Базиль яростно рылся в лотке, разбрасывая наполнитель по полу. – Базилька, – шепнула она, – нашел время! – И, прикрыв дверь, вернулась к столу.

– Базил порвал обои, – заметил Клаус, все еще держа фужер на весу, – надо показать владельцам, они должны компенсировать ущерб.

Люся поморщилась, подняла свой фужер:

– За дружбу…

– Я-я! За дружбу! За тебя, за нас! – воскликнул Клаус.

Они пригубили вино. Люся принялась потчевать гостя Ольгиной кулебякой. Немец ел не торопясь, отрезал маленькие кусочки и тщательно пережевывал их, прислушиваясь к своим ощущениям.

Дверь в кухню бесшумно отворилась, впуская кота. Базиль молча прошмыгнул к подоконнику, вспрыгнул и разлегся, повернувшись к людям спиной.

Клаус с недовольством проследил взглядом за котом и заметил:

– С самого детства коты вызывают во мне неприязнь, я люблю собак.

Люся оглянулась на кота, чуть развернула стул.

Базиль и ухом не повел, наблюдая за происходящим за окном. Сосед вернулся с работы, машина вкатила во двор, и сразу же донеслись звуки вездесущей попсы: бус-бумс-бумс…

– Это те самые соседи? – Клаус отставил фужер и подошел к окну. – На них надо повлиять с помощью закона! Ты должна позвонить в полицию.

Люся усмехнулась:

– У нас полиция каждый день бывает.

– Хочешь сказать, на этих людей невозможно найти управу? Я правильно выразился?

– Правильно, – вздохнула Люся.

– Это говорит о том, что ваши граждане не уважают закон, – с сожалением произнес Клаус, – русские плохо управляемы.

«Угу, зато хорошо воюем», – подумала Люся с раздражением. Базиль негромко зарычал на гостя. Клаус покосился на кота и вернулся к столу.

– Я подарю тебе милую маленькую собачку, – пообещал он Люсе.

– Нет-нет, – испугалась она, – пожалуйста, не надо!

– Ты бы полюбила ее, – мягко настаивал Клаус. – Разве тебе никогда не хотелось иметь домашнего любимца?

– В детстве, – нехотя призналась Люся, – я очень просила родителей разрешить мне завести котенка или щенка, но мама была категорически против, у нее аллергия на шерсть… во всяком случае, она так утверждает.

Клаус кивнул со всей серьезностью:

– О, да, аллергия – это аргумент. Но у тебя нет аллергии, и теперь, когда ты сама можешь принимать решения, почему бы не завести собаку?

– Вот и наш участковый тоже спрашивает, почему бы не завести, – под нос себе пробормотала Люся.

Клаус взглянул вопросительно.

– Я говорю, что если заведу, то сторожевую, – объяснила Люся.

– Сторожевая собака требует дрессировки, тебе придется ходить с ней на занятия, нанимать тренера, – пустился в объяснения Клаус.

Люся бросила взгляд на часы на стене – старые ходики с кукушкой стояли. Надо бы починить, да все некогда. Клаус заметил. Принял на свой счет, опустил голову, скомкал салфетку, постучал пальцами по столу.

– Я не об этом хотел поговорить. – Он как будто оправдывался, и Люсе стало его жаль. Нелепый получился разговор. Она знала, что нравится Клаусу, да и он ей нравился, может, не совсем так, как ему хотелось бы, но она думала, что со временем привыкнет к нему, говорят же: стерпится – слюбится. И тут же будто внутри сжалось что-то, то ли испуганно, то ли радостно. Предчувствие?

Она заставила себя внимательно посмотреть на Клауса, заглянуть ему в глаза, попытаться прочесть в них – что прочесть? Гость вспыхнул, потянулся к ней, прямо весь надеждой переполнился.

– Людмила, я так долго готовился к нашей встрече! – жарко зашептал он. Вскочил, пододвинул стул ближе к ней. Сел, взял за руку.

– Я много думал, но когда увидел тебя, совсем потерял голову. Наверно, я кажусь тебе смешным, прошу, не смейся, выслушай. Когда ты была в Германии, я пообещал, что не буду говорить о чувствах, как ты и просила. Ты обещала подумать. И вот – я здесь, с тобой, в твоем доме. И, мне кажется, я уже могу спросить… попросить… – Он запнулся и опустил голову, явно подыскивая слова, волновался. Люся молча ждала, не пытаясь ему помочь.

«Все-таки я сволочь малодушная! Ведь знаю, что влюблен в меня… ладно, может, не влюблен, просто нравлюсь. Сидит сейчас и думает, раз я пригласила его домой, да еще на ночь глядя, значит, приняла решение. А я никакого решения не приняла! – Люся поежилась и обхватила себя руками за плечи. – Как же все сложно!»

Она стала пристально всматриваться в лицо Клауса, чем смутила его или взбудоражила еще сильнее.

– Людмила, – чуть не взмолился он, – ты очень умная девушка и не можешь не знать, что я давно испытываю к тебе чувства… – Он снова задохнулся от волнения, открыл рот и выпучил глаза, теперь он стал похож на рыбу, сходство было столь велико, что Люся прыснула, едва успев зажать рот ладонью.

Клаус поник:

– Я сейчас очень смешон, – его голос прозвучал обреченно.

Люсе стало стыдно:

– Вовсе нет! – Она вскочила, схватила тарелку, бросилась к раковине, включила воду, лишь бы что-то делать, лишь бы не отвечать на вопросы влюбленного немца.

Клаус молчал. Люся медленно обернулась. Он стоял у двери.

– Ты еще не готова к разговору, – с грустью произнес он, – мне сейчас лучше уйти.

Люся бросила тарелку, наспех вытерла руки. «Какой же он все-таки умница!» – подумала с облегчением.

– Прости, – пробормотала она, смущаясь, – мы знакомы несколько лет, и я очень уважаю тебя, как коллегу, как человека, как друга! И мне трудно представить тебя в качестве моего, хм… парня. – Прозвучало так, будто она оправдывалась.