Джоди Пиколт - Девятнадцать минут [litres]

Джордану невольно вспомнилось, как его сын Томас переходил из начальной школы в среднюю. Они тогда только переехали из Бейнбриджа в Сейлем-Фоллз – маленький город, где все подростковые компании давно сложились и крайне неохотно впускали чужаков. Поэтому некоторое время Томас вел себя как хамелеон: после занятий запирался в своей комнате, а потом выходил из нее то футболистом, то актером, то математиком. Он несколько раз менял кожу, ища компанию, которая его примет и со временем позволит ему быть самим собой. Поиски увенчались успехом, и поэтому старшие классы он прожил вполне благополучно. Но что было бы, если бы он так и не нашел друзей? Если бы он снимал с себя кожу до тех пор, пока под ней не оказалась бы пустота?

Питер вдруг посмотрел на своего адвоката так, будто прочел его мысли:

– У вас есть дети?

Джордан не обсуждал с клиентами свою личную жизнь. Он решал их юридические проблемы и ни на шаг не выходил за профессиональные рамки. Это правило он нарушал крайне редко и в результате каждый раз оказывался на грани личностного и профессионального краха. Тем не менее сейчас он встретил взгляд Питера и сказал:

– Двое. Младшему шесть месяцев, старший уже учится в Йеле.

– Тогда вы должны понимать. Все хотят, чтобы их ребенок, когда вырастет, поступил в Гарвард или стал квотербеком клуба «Пэтриотс». Никто не смотрит на своего младенца и не думает: «Пусть он будет изгоем, пусть каждый день по дороге в школу молится, чтобы не привлечь ничьего внимания». Однако знаете что? Такие дети рождаются каждый день.

Джордан не нашелся с ответом и задумался о тонкой грани между уникальным и ненормальным, между тем, что получилось из Томаса, и тем, что получилось из Питера. Неужели все подростки ходят по краю пропасти? Можно ли определить, в какой момент они теряют равновесие?

Сегодня, когда Джордан менял Сэму подгузник, малыш схватил себя за пальцы ног и, придя в восторг от находки, засунул их в рот. «Ты только посмотри на него, – пошутила Селена, глядя на ребенка через плечо мужа, – весь в отца». Одевая Сэма, Джордан подумал о том, каким огромным и загадочным кажется мир тому, кто живет всего несколько месяцев. Кто, проснувшись утром, может обнаружить часть себя самого, о существовании которой раньше даже не догадывался.

Если ты в этот мир не вписываешься, то становишься сверхчеловеком. Ты чувствуешь, что, как липучка, притягиваешь взгляды окружающих. Ты за милю слышишь, как о тебе шепчутся. Ты можешь исчезнуть, хотя кажется, будто ты стоишь на месте. Можешь закричать, но никто не услышит ни звука.

Ты превращаешься в мутанта, который упал в кислоту, в Джокера, который не может снять маску, в бионического человека, у которого нет ни рук, ни ног – только сердце.

Ты был когда-то нормальным, но так давно, что уже и не помнишь.

Когда Питер пошел в шестой класс, он с первого же дня понял, что обречен. За завтраком мама вручила ему подарок.

– Я знаю, тебе это очень понравится, – сказала она, глядя, как он снимает обертку.

Внутри оказалась тетрадь на трех кольцах с Суперменом на обложке. Питер действительно хотел такую. Три года назад. Тогда это было круто – иметь тетрадку с картинкой.

– Спасибо, мам, – сказал Питер, заставив себя улыбнуться.

Она просияла, а он стал представлять себе все те издевательства, которые ему предстояло выдержать из-за этой дурацкой тетрадки.

Джози, как всегда, пришла на помощь. Сказала школьному сторожу, что у ее велосипеда совсем разболтались ручки и ей нужно замотать их изолентой, чтобы доехать до дома. На самом деле она не ездила в школу на велосипеде, а ходила пешком вместе с Питером, дожидаясь его по утрам, так как Питер жил дальше от центра города. Они давным-давно не встречались после уроков – из-за какой-то ссоры между их мамами. Подробностей ни он, ни она уже не помнили. Тем не менее Джози продолжала дружить с Питером, и он был ей за это очень благодарен, потому что, кроме нее, с ним никто не общался. Они вместе обедали, вместе делали лабораторные, читали друг другу черновики сочинений. Летом бывало тяжело. Они могли только обмениваться электронными письмами и изредка видеться на городском пляже. Все. А потом наступал сентябрь, и они снова шагали вместе в школу, как будто не расставались. Питер считал, что это и есть настоящая дружба.

Сегодня благодаря Супермену учебный год начался с приключения. С помощью изоленты они соорудили из газеты, украденной в кабинете естествознания, нечто вроде суперобложки. Джози все продумала: «Дома будешь ее снимать, чтобы мама не обиделась».

У шестиклассников ланч был после четвертого урока, в одиннадцать часов. К этому времени им уже казалось, будто они не ели несколько месяцев. Джози все покупала в кафетерии, поскольку кулинарные способности ее матери, как она говорила, ограничивались подписыванием чеков. Питер занимал очередь за ней, чтобы взять себе молока. Ему мама давала с собой сэндвич, предварительно срезая корки с хлеба, пакетик морковных палочек и какой-нибудь фрукт, который часто мялся в портфеле.

Тетрадка, лежащая у Питера на подносе, была уже обернута, и все-таки он дико переживал по этому поводу.

– Да забей ты на нее, – шепнула ему Джози, когда он протыкал соломинкой коробочку с молоком. – Тебе должно быть все равно, что они подумают.

У столика на Питера налетел Дрю Жирар.

– Смотри, куда прешь, тормоз! – крикнул Дрю, но было поздно: Питер уже уронил поднос.

Молоко разлилось, и из-под промокшей газетной обертки проступил Супермен. Дрю расхохотался:

– Хоутон, а трусы у тебя тоже с картинкой?

– Заткнись, Дрю!

– А то что? Уничтожишь меня своим суперменским взглядом?

Миссис Макдональд, учительница рисования, дежурившая в кафетерии (Джози уверяла, что однажды видела, как она нюхает клей в подсобке), нерешительно шагнула вперед. Семиклассники, такие как Дрю и Мэтт Ройстон, уже были выше учителей, разговаривали басом и брились, а другие, такие как Питер, только тщетно молились о появлении первых очевидных признаков полового созревания.

– Питер, – вздохнула миссис Макдональд, – давай ты просто сядешь… а Дрю купит тебе новую коробочку молока.

«Отравленного», – подумал Питер, вытирая тетрадь салфетками. Он мог ее высушить, но она все равно будет доставлять ему неприятности. Может, стоит сказать маме, что он пролил на нее молоко? Ведь это была правда (ему немножко помогли, но это уже детали). Тогда, вероятно, мама пойдет и купит ему нормальную тетрадку. Питер мысленно усмехнулся: Дрю Жирар оказал ему услугу.

– Дрю, – сказала учительница, – ты меня слышал?

Когда Дрю направился к прилавку, на котором пирамидкой были выложены коробочки с молоком, Джози незаметно подставила ему подножку. Он растянулся плашмя, вся столовая захохотала. Вот так работал школьный социум: если не хочешь быть в самом низу, позаботься о том, чтобы на этом месте оказался кто-нибудь другой.