Антон Леонтьев - Гордость и преступление

К ее страсти к компьютерам, к пяти фирмам, к тому, что все ее коллеги по работе и партнеры по бизнесу мужчины, они уже худо-бедно привыкли.

И к тому, что она в тридцать четыре не замужем и без ребенка.

А тут их дочка — «синий чулок» звонит им посреди ночи и объявляет, что выходит замуж. И что ее мужем станет принц. Причем принц — это не фамилия, а титул. И что это самый настоящий принц. Сын той самой британской принцессы, над судьбой которой, погибшей в автокатастрофе, мама когда-то заливалась слезами. И над ее оставшимися сиротками двумя сыночками-подростками.

И за одного из этих сыновей, правда, уже не подростка, а бородатого генерал-капитана Корпуса королевских морских пехотинцев в отставке, она и планировала выйти замуж. Причем еще до конца года.

— Так кем ты будешь тогда? — продолжал настаивать отец, и Вика вздохнула.

— Он принц, но жена принца не автоматически принцесса. Потому что у них принцесса по рождению, а не по замужеству. А в день свадьбы королева даст Питеру титул герцога…

— Так, значит, я был прав! — загремел отец. — Он герцог, а ты герцогиня! Что же ты мне тогда голову морочишь , Виктория!

Вика тактично не стала спорить с отцом, тем более никакого смысла это не имело. Правда, узнав, что будущий зять военный, как и он сам, отец несколько оттаял, бормоча что-то насчет НАТО и стратегического противника.

Мама же, заинтересовавшись титулами, стала допытываться, станет ли ее дочка королевой. Вика, расхохотавшись, заявила:

— Ни при каких обстоятельствах! Сейчас царствует королева…

— Она королевой стала, когда еще Сталин был жив, — проявил глубокие познания династических фактов отец. — Вряд ли долго протянет…

— Витя, типун тебе на язык! — произнесла в сердцах мама. — Как ты такое можешь говорить!

— Ладно, пусть бабка правит еще лет тридцать, пока правнуки на пенсию не выйдут, мне все равно.

Не давая разгореться ненужной перепалке между родителями, причем по поводу престолонаследия в британском королевском доме, Вика быстро пояснила:

— Питер — второй сын принца Уэльского, наследника престола. Когда ее величество перестанет быть королевой, то сначала королем станет именно он.

— Этот сын королевы меня старше, ему семьдесят! — победоносно вставил отец, а Вика не позволила сбить себя с мысли:

— Это роли не играет. После отца королем станет старший брат Питера, Эдуард. А после Эдуарда — его старшая дочка, Джорджина. Ну, или если не она, то ее братик Ричард. А если не он, то тот ребенок, которым беременна сейчас Кэролайн, жена Эдуарда. Ну, и дети нового короля или королевы, их внуки и так далее. Так что, как видите, путь к престолу прочно занят другими.

— А жаль! — произнес вдруг отец, и Вика никак не могла понять: в шутку ли он говорит это или всерьез.

Мама же заинтересованно спросила:

— А Кэролайн — это такая тоненькая брюнеточка, про которую в интернете постоянно пишут? Господи, она такая худая. Болеет, что ли?

— Все они там вырожденцы! — рявкнул отец, но по его примирительному тону Вика поняла, что он смирился с неизбежным и противиться браку не будет.

Да даже если бы и стал: ей тридцать четыре, у нее пять фирм, она давно живет своей жизнью.

И теперь будет жить жизнью Питера.

Как раз в этом, как понимала Вика, и заключалась проблема.

С прочими родственниками Вика повидаться не успела, в тот же день улетев в Лондон. Питер обещал: как только вакханалия, которая сразу после объявления их помолвки и скорой свадьбы возникла в Британии, уляжется, она сможет видеться с родителями и прочими родственниками так часто, как пожелает.

Но не сейчас, а потом.

С бизнесом же обстояло сложнее.

— Понимаешь, — сказал ей Питер, — члены королевской семьи, вернее, ближайшие родственники правящего монарха, не могут работать.

— Но как же так? — удивилась Вика, вспомнив кое-что из прочитанного в интернете. — Ведь твой дядя, герцог Кларенс, кажется, был каким-то советником по бизнесу и получал за это гонорары…

Лицо Питера помрачнело.

— Дядя Кларенс всегда нуждается в деньгах. Вот и занялся тем, чем не имел права заниматься. А потом еще выяснилось, что его именем прикрывались финансовые мошенники, да и он сам, похоже, тоже был причастен к махинациям. Обвинения ему не предъявили, однако его репутация с тех пор весьма подмочена. И скажу тебе по секрету, раз ты скоро станешь членом нашей «фирмы»: в качестве наказания бабуля, которая была очень разозлена, ведь он ее любимый сын, особым секретным декретом лишила его права на престол. Конечно, дядя Кларенс никогда бы на него не взошел, но это максимальное наказание, которое может применить монарх к своему отпрыску. Декрет обнародован не был, даже не все родичи, в особенности отдаленные, в курсе этого, но это служит предупреждением «ближнему кругу»: никаких эскапад и нарушений традиций! Поверь, наша «фирма» не прощает ошибок и не ведает пощады.

Вика, вздрогнув, произнесла:

— У вас как в тюрьме… ой, извини. Но, выходит, заниматься бизнесом все же не запрещено официально?

— Конечно, нет, но это неписаное правило. Тем более представь, что сын или дочка королевы или ее внук или внучка работают в банке, концерне или крупной фирме. Или даже хотя бы в картинной галерее — разумеется, на руководящих постах, разумеется, с намеком на то, что здесь есть кто-то, кто в состоянии замолвить словечко перед сильными мира сего. Тут не важно, реальна ли опасность или нет, важно, что это не принято. А традиция у нас, как ты понимаешь, это все. Да и отсутствие трудового договора вовсе не означает, что члены королевского семейства бьют баклуши, предаются интригам и ведут сладкую жизнь. Они работают, да еще как. Бабуля ожидает, что каждый из нас берет под патронаж благотворительные организации, культурные общества, спортивные мероприятия. А помимо этого, принимает участие в официальных мероприятиях двора.

— Придворных балах? — спросила с иронией Вика.

— Таковых в Букингемском дворце не было с довоенных лет, — рассмеялся молодой человек. — И я имею в виду Первую мировую. Нет, надо открывать детские сады, визитировать больницы, приветствовать спортсменов-инвалидов, пожимать руки пивоварам, приободрять фермеров, навещать столетних дам в домах престарелых, принимать иностранных гостей, самим наносить визиты. Знаешь, сколько было в прошлом году подобных мероприятий у моей бабули-королевы, которой девяносто два?

— Тридцать? — предположила Вика и, заметив складку на лбу Пита, продолжила: — Пятьдесят? Неужели все сто?

— Четыреста двадцать одно! — заявил он. — То есть по полтора в день, грубо говоря. А так как бабуля, конечно же, все же не может каждый день нестись с мероприятия на мероприятие хотя бы по причине возраста, то иногда в день по пять или даже шесть! А еще десять лет назад она умудрялась посещать больше шестисот мероприятий! Неплохо?