Роберто Савиано - Пираньи Неаполя

– Но если ты его прикончишь вот так, никто и не узнает, что ты убил. Никто не поймет, что это наказание.

– Никто и не должен знать. Он просто исчезнет.

Мараджа знал, что у смерти есть два лица. Убийство и наказание. Каждая смерть лишь наполовину принадлежит мертвым, наполовину – назидание живым.

– А если я этого не сделаю?

– Если ты этого не сделаешь, нашему совместному бизнесу конец.

– Какая связь между бизнесом и фотографией члена, отправленного твоей матери?

– Какой же ты еще мальчишка, Мараджа! Кто оскорбляет твою мать, оскорбляет тебя. Кто оскорбляет твою мать, плюет тебе прямо в лицо. Это значит, он может сделать с тобой все, что угодно. Это значит, ты позволяешь плевать себе в лицо.

– Понимаешь, Кристиан?

Запись закончилась, Николас сунул смартфон в карман, не замечая растеряности брата. Кристиан кивнул: да, понимаю, сказала его голова этим движением вверх-вниз, но все тело говорило обратное. И в горле поднималось что-то вроде крика, а он даже не знал, что это крик. Его бросили в воду на глубине, а он не умел плавать. Он хотел закричать, что Дамбо был другом, братом, а брата нельзя убивать. Он хотел спросить у Николаса: разве можно убивать друга? Разве справедливо? Он-то давно решил для себя, но если Николас согласился на это, значит, можно, да? Может быть, справедливо убить друга, совершившего ошибку? А Зубик, что он знал обо всем этом? Кристиан всегда немного ревновал к дружбе, которая связывала Зубика и Дамбо. Он не мог соперничать с Зубиком, и эта неуместная мысль заставила его покраснеть от стыда, тогда он отвернулся к стене, не обращая на Николаса внимания. Взял телефон, галочки еще не раскрасились. Конечно, он понимал, что Дамбо был приговорен, и понимал, что последней своей фразой брат предпринял жалкую попытку образумить Обезьяну, который, как и все, кого презирал Николас, упорно мешал кровь и бизнес, семью и деньги. Николас их ненавидел, он хотел, чтобы кровь не марала бизнес. Одно дело – деньги, и совсем другое – член. Кристиан очень хотел услышать, что брату удалось убедить в этом Обезьяну, он очень хотел, чтобы Дамбо ответил ему.

Николас повернулся на бок, затем снова на спину. Он собирался говорить дальше, а Кристиану вдруг захотелось что-то сделать, встать, например, и пойти в туалет. У него не было слов, просто ноги хотели вскочить с кровати. И руки, которые он засунул в карманы; у него не было слов, но он знал, что должен сказать, а именно, что Дамбо был для него – не был , а есть – поймал он себя на мысли – больше чем друг, он брат, который в отличие от Николаса позволял себя перебивать. Конечно, Николас ответит ему, что Дамбо создал паранце большие проблемы и его пришлось наказать. Пришлось наказать? Пришлось наказать. Он повторял “наказать”, и это слово прыгало в разные стороны, как мяч. Желтый мяч, который папа купил ему в канцтоварах еще в начальной школе. Наказать. Дамбо. Все. Как долго продолжалось это молчание? Сейчас я скажу, подумал Кристиан, но голоса не было. Тогда продолжил Николас:

– Обезьянодог стал угрожать: “Ну все, хватит. Мой отец давно тебя убрал бы, просто потому что вы знакомы, потому что он твой приятель. Но я не такой, не такой смелый, как Царь. В общем, ты неплохо на мне зарабатываешь, но если не хочешь оказать мне эту услугу, забудь про мой героин, пасись на травке. И еще я также скажу клану Пальма Джульяно, что героин, которым они собирались торговать эксклюзивно, берешь и ты, тогда мне не придется вас наказывать, они сами разберутся с вами”. Все было решено. И я спросил, как мы это устроим. Он сказал, что сообщит мне. Что придется организовать этот праздник.

На этот раз он не добавил “понимаешь?”, и Кристиан подумал, что разговор окончен. Они полежали еще в тишине, слушая, как шумит в трубах вода, как разговаривают за стеной соседи. Потом Николас встал, взял кроссовки, молча вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

Дня через три после того Зубик написал Кристиану, сказал, что срочно надо увидеться. Он беспокоился, где Дамбо. Тот давно не появлялся, и родители уже сходили с ума. Они пришли к Зубику домой, но тот мог ответить лишь:

– Я не знаю, где он. Не знаю, куда он подевался.

– В последний раз, когда я его видела, он попрощался, за ним приехали на мотоцикле, – прошептала мать, пытаясь восстановить события.

– Синьора, постарайтесь вспомнить, кто за ним приехал.

Он показывал ей фотографии в Фейсбуке, потом видео с ребятами из банды, потом Инстаграм. Но она никого не узнала.

– Я чувствую, с ним что-то случилось…

– Да нет, почему вы так думаете? – спросил Зубик.

– Потому что Антонелло всегда звонит, если задерживается. А тут его так долго нет… Значит, с ним что-то случилось. Он ведь даже тебе ничего не сказал. Он бы сказал, если должен был где-то остаться или где-то скрыться, если ему угрожают…

– Скрыться? От кого?

– Ты думаешь, я не знаю, чем вы занимаетесь? – Мама Дамбо пристально посмотрела на него.

– Чем мы занимаемся, синьора?

– Я знаю, как вы работаете…

Зубик не дал ей закончить фразу:

– Мы работаем. Все.

Отец Дамбо не сказал ни слова, смотрел в телефон, размышляя, звонить ли в полицию.

– Не надо никуда звонить, – сказал Зубик и добавил: – Я сам найду Антонелло. Вы же знаете, он мне как брат.

Родители ничего не ответили, и Зубик понимал, что у него есть всего несколько часов до того, как они позвонят в полицию. Он спросил у всех, и все клялись, что ничего не знают. Исчез. Кристиана Зубик оставил напоследок. Это была последняя надежда, если уж и он ничего не знал, значит, дела Дамбо действительно плохи.

Кристиан выслушал все молча, а когда Зубик закончил, сказал, что тоже ничего не знает. Он показал ему сообщения, которые продолжал писать и которые Дамбо никогда уже не прочтет. Тогда Зубик обнял это маленькое напряженное тело и пообещал, что скоро сообщит новости. И на мгновение Кристиану показалось, что все еще может быть хорошо.

Мать Дамбо все-таки заявила в полицию. Интернет-газеты заговорили об этом в тот же вечер. Писали о “белой волчанке” [60] “Белая волчанка” – журналистское выражение, используемое для обозначения убийства мафии, когда имеет место сокрытие тела жертвы. , но эти слова для ребят из банды ничего не значили. На четвертый день поисков Зубику пришло сообщение от Уайта: “Говорят, искать надо в Бронксе”. Это в Сан-Джованни-а-Тедуччо. Территория клана Аканфора.

Зубик пытался узнать что-нибудь еще, но Уайт больше ничего не сказал. Зубик немедленно поехал в Бронкс. Он искал и искал. Ему хотелось кричать имя Дамбо, но вместо этого он заходил в бар:

– Эй, видели этого парня? – И показывал фото в мобильнике. – Нет. Не видели. А кто это? Он местный?