Юрий Коваль - Избранные произведения в одном томе

— Да это дядя Митяй! Третий дом по красному посаду.

Тут вся толпа, дёргая старшину и капитана за локти, повалила вдоль красного посада. Какие-то шавчонки гавкали и вертелись под ногами, галдели Хрипуны, и баба орала про берёзу:

— Не имеешь права мою берёзу пилить! Не сажал!

Добежав до третьего дома, хозяйка берёзы взлетела на крыльцо и принялась колошматить в дверь.

— Выходи, Митяй! — колотилась она. — Выходи! Поговорим про берёзу!

Дверь распахнулась, и на крыльцо вылетела толстая тётка в галошах на босу ногу. Она скрестила руки на груди и закричала с места в карьер:

— А ты мне всю усадьбу истоптала!

И в этот момент, когда всё внимание толпы переключилось на крыльцо, капитан дёрнул старшину за рукав, они нырнули в щель между баней и забором и тут же увидели за баней две фигуры, которые крадучись бежали к скотному двору.

— Стой! — крикнул капитан.

И тут одна фигура поворотила к ним квадратную свою будку, приложила к носу чёрную фигу. Из фиги блеснуло громом, грохнуло огнём, и раздался выстрел.

Пуля ударила в пилу. Пила взвизгнула, а пуля дьявольским рикошетом ринулась на край деревни и перешибла известную нам телевизионную антенну.

Вася видел из бурьяна, как по дороге мчатся к машине два человека. Он сразу узнал Квадратную Будку, за которым скакала Зинка.

Шофёр Басилов по-прежнему спал под разрешением открыть люк. Добежав до машины, Пахан тут же принялся стучать в стекло. Басилов недовольно снял с носа газету:

— Чего такое?

— Подвези до парома! До парома подвези! Даю трёшку!

— Сколько?

— Пятёрку.

Басилов развернул газету и накрыл люком нос.

— Червонец даю, слышишь?

— А на бензин? — спросил Басилов из-под газеты.

— На бензин прибавим.

— Ну ладно, ладно, — сразу засуетился Басилов, скидывая газету. — Скорей, скорей, а то меня начальство заругает. Быстро! Ну!

Пахан, а за ним Зинка, залезли пихаясь в машину. Басилов нажал на педаль, поддал газу, взревел, развернулся, и, вздымая пыль, двусторонняя машина рванула в сторону канала Москва — Клязьма.

Вася не знал, что и делать. В первый момент он хотел прыгать из бурьяна Пахану на загривок, но, пока прицеливался, машина умчалась. Пыль, только пыль стелилась над дорогой. Впрочем, не успела пыль улечься, как поднялись новые клубы, и чудесная двусторонняя машина примчалась обратно. Басилов поставил её точно на то же место, достал газету, накрыл нос и сразу заснул.

Со стороны деревни тем временем послышался гул. На дороге показались два человека, которые стремглав неслись к машине. За ними валила толпа народа, доносились крики:

— Держи пильщиков!

Капитан подлетел к машине, стукнул в стекло.

— Здравия желаю, товарищ капитан! — вскричал шофёр, роняя газету.

— Где Куролесов?

— Здесь я, здесь!

— Скорей в машину! Быстро! Быстро! Разворачивайся!

Пыльная толпа надвигалась. Впереди бежала низенькая старушонка, которая кричала:

— Не дам берёзу пилить!

— Гони! — крикнул старшина, и двусторонняя машина прянула от толпы.

Надоедливая старушонка всё-таки догнала машину, стукнула кулачком в заднее стекло.

— Ты её сажал? — кричала она.

— Плохи дела, Вася, — задыхаясь рассказывал капитан, пока Басилов с трудом отрывал машину от старушонки. — Упустили.

— Да я их видал, — сказал Вася.

— Где?

— Да тут неподалёку. Но не стал с ними связываться. Вы сами не велели.

— Куда же они делись?

— Куда-куда?? — зевнул Басилов. — Я их и подвёз. Попросились до парома, вон до канала Москва — Клязьма, три километра.

— На госбензине?! — вскричал Тараканов. — На госбензине бандитов возишь?

— А мне что? Время у меня было. Пассажир есть пассажир, а на бензин они мне дали.

— Под суд пойдёшь, — спокойно пояснил капитан Болдырев. — Гони! К парому!

— «Под суд, под суд…» — ворчал Басилов. — За что? У меня время свободное, почему бы и не подзаработать? Пассажир есть пассажир, лишь бы платил хорошо и на бензин добавлял. А чего мне, стреляться с ними? У меня и пистолета нет. У Васьки тоже.

— Гони! — кричал капитан.

— Пассажир есть пассажир, — бубнил Басилов. — Довёз до парома, там и ссадил. Ну, рассчитались, всё честь по чести, но и я лишнего не просил. Ну, на бензин добавили, стали парома ждать.

— Так они уже на другом берегу! — кричал Тараканов.

— Вряд ли, — сказал Басилов. — Я на всякий случай канат перегрыз.

— Какой канат?

— Паромный.

— Как перегрыз? Зубами, что ли?

— Зачем зубами? — обиделся Басилов. — Напильником.

Про этот канал рассказывали, что его решил построить ещё царь Пётр Первый, который затеял снабдить Москву водою из Клязьмы, а уж Клязьму — московскими товарами.

Но всё это было вранье и искажение исторической правды. Строил этот канал действительно Пётр, но не Первый, а Перлов — директор заготовительной конторы.

Строить его он начал собственными силами прямо от порога конторы. Налево канал шёл к речке Клязьме, направо — к Москве.

К сожалению, канал не дотянулся ни до Москвы, ни до Клязьмы, Петра Перлова уволили, а кусок канала так и остался лежать на земле.

— Паромщик! Паромщик! — кричали два человека, бегая по бетонному берегу канала.

— Канат лопнул! — сварливо отвечал паромщик с того берега. — Ждите починки.

Когда зафырчал, заревел сзади «Газон», Пахан и Зинка кинулись к машине, на которой приехали. Теперь только Басилов мог их выручить.

— Ложись! Все на дно! — приказал капитан. — Басилов, работай!

— Какая уж тут работа? — ворчал Басилов. — Сейчас кокнут — и вся работа. Зачем, дурак, канат перегрыз?

Машина стала, и Квадратная Будка подскакала к окошку.

— Четвертак! — задыхаясь крикнул Пахан. — Четвертак до Картошина.

— Мало, — зевнул Басилов и прикрыл нос газетой.

— На бензин прибавим.

— Да что вы там прибавите? — твердил Басилов, не высовывая из-под газеты носа. — Прибавят рубль и уже орут: мы прибавили, мы прибавили. Мало. Ясно?

— Червонец добавим! — закричал Пахан.

— Деньги вперёд, — сказал Басилов и откуда-то из-под газеты высунул стакан, который оказался почему-то у него под рукой. — Ложи в стакан.

Пахан полез в карман, достал какие-то рубли, стал пересчитывать, и тут капитан со старшиною выскочили из машины и навалились на него.

Вася замешкался. Ему надо было вывести из строя Зинку, но как это сделать? За руки, что ль, её хватать?! К тому же свербила мысль, что это мамаша Шурочки.

— Ложись, Зинка! — крикнул он. — Ложись! Мы с Шурочкой обо всём договорились!

— Чего? — крикнула Зинка. — Кто?! Ты?

— Ложись! Не лезь в это дело!

Но Зинка в дело влезла немедленно. Она ударила Васе под дых, кинулась к капитану и укусила его за коленку. Капитан ослабил хватку, и Пахан вырвался. Не раздумывая ни секунды, одним махом, прямо с бетонного берега он прыгнул в канал.