Зоя Богуславская - Предсказание

На корешках – нумерация, даты съемок: фототеке здесь уделяется серьезное внимание. Передо мной проходят политические деятели, острые моменты переговоров, семейные группы, словно запечатленные скрытой камерой. Задерживаюсь на нескольких фотографиях Жаклин Кеннеди с детьми.

– Не каждая женщина способна была бы перенести все, что досталось ей, не правда ли? – поднимает голову Бетти. Потом добавляет несколько теплых слов по адресу Жаклин Кеннеди.

– Кто, по-вашему, победит на выборах? – задаю вопрос, когда мы заканчиваем листать альбом. – Интересно, сбудется ли ваш прогноз?

– Уверена, что будет избран Буш, – без заминки реагирует Бетти, уводя нас в сад. – Люди сомневаются, есть ли достаточный опыт у Дукакиса для такого поста по сравнению с Бушем. Возможно, разница при голосовании будет небольшая. Но победит Буш. Кстати, очень неприятная предвыборная кампания, – добавляет вдруг она. – Чересчур много произнесено мелкого, нелестного друг о друге. И как мало обсуждали проблемы страны по существу…

Бетти оборачивается на шаги. Появляется Форд. Он шутит на наш счет, снова приглашая в дом. Но я отказываюсь.

– Вам было интересно? – спрашивает он улыбаясь. – Может быть, вы с Бетти снова увидитесь, когда мы соберемся поехать в Россию.

Обнимаемся, потом еще долго машем издали рукой. Лора провожает нас к машине, и вот уже уплывает вдаль ранчо «Мираж» – островок среди дюн и пальм, словно не связанный с огромным муравейником современного Лос-Анджелеса, насыщенного благами и трагедиями цивилизации, куда нам сейчас предстоит вернуться.

По дороге в многоголосии впечатлений возникает стойкое ощущение подлинности четы Форд, самоценности личности обоих. И мне вдруг вспоминается прочитанный в одном из тонких журналов отрывок из мемуаров охранника президентов Марти Беннера, десять лет прослужившего в Белом доме. За свою многолетнюю «вахту», наблюдая четырех президентов, он выделил и высоко поставил человеческие свойства Джералда Форда. «Он всегда вел себя с нами как равный, – приблизительно так высказался Беннер. – Помню, как-то пришлось нам охранять его в дикий мороз, мы дрожали от холода, не смея уйти со своих постов. Вдруг появился президент, в руках его был поднос с кусками мяса, хлеба и бутылкой вина. Он сказал: «Ребята, вы, наверное, продрогли, подкрепитесь» – и протянул нам поднос. Такое не забывается».

Мне хотелось бы поблагодарить Бетти и Джералда Форд за неформально радушную встречу.

Такое не забывается.

Впоследствии она скажет, что дни пребывания в Москве и особенно в Переделкине были счастливыми днями ее жизни. Для Нэнси Рейган, сопровождавшей президента США в его единственной (к тому времени) поездке в нашу страну в 1988 году (завершившейся столь успешно), многие представления, созданные стереотипами прежнего восприятия нашей страны, были опрокинуты. Привыкшие к кинохронике американцев (как бы в противовес оптимизму картин, создаваемых советскими коллегами), вырывавших из повседневной жизни России хмурые лица вождей во время военных парадов, унифицированно-серую одежду чиновников на официальных встречах, их безучастное «единомыслие» при голосовании, окаменелость женщин в длинных очередях перед открытием магазинов, а потом ожесточенные споры с раздраженно-остервенелыми лицами, когда товары кончаются, и, уж конечно, – бесконечные свалки мусора, – после всего этого Рейганы были ошеломлены бьющей через край активностью людей на московских улицах и площадях, редким дружелюбием по отношению к ним лично. Они подпали под то необъяснимое обаяние атмосферы нашей жизни и общения при встречах, которое испытали на себе почти все побывавшие в Союзе американцы уже в шестидесятых-семидесятых годах, в том числе и корреспонденты, написавшие об этом отрезке времени книги.

Несмотря на краткость визита президентской четы, рассчитанную по минутам программу деловых встреч и мест обзора в Москве и Ленинграде, им удалось «войти в контакт» с людьми, не предусмотренными регламентом, как это было на Красной площади, Старом Арбате и на улицах городка писателей в Переделкине.

Фотографии, присланные Нэнси, запечатлели переделкинских жителей, стоявших по бокам улицы Тренева, растроганных, аплодирующих, с охапками полевых цветов. Впоследствии Нэнси вспомнит момент, запечатленный на снимке, где прорвавшаяся сквозь охрану молодая женщина что-то горячо говорит Нэнси, протягивая к ней полные обнаженные руки.

В то утро, 30 мая 1988 года, в Переделкине наступило лето. Пахло молодой сосной, небо, с рассвета едва проглядывавшее из-за облаков, к десяти стало синим, прозрачным. До прихода к нам гости побывали в больнице, в древней переделкинской церкви Преображения в Лучине, где служба не прекращалась многие годы и рядом с которой находится резиденция бывшего патриарха Алексия. Посетили они и могилу Бориса Пастернака, потом с его сыном Евгением Борисовичем прошли на дачу, где предполагалось к 100-летию со дня рождения поэта открыть музей. Спутниками Нэнси были жена посла США в России Ребекка Мэтлок, известная своими фотопортретами, и профессор Дж. Биллингтон, один из известнейших американских славистов, директор Библиотеки Конгресса. Встретив гостей у ворот, мы с мужем, поэтом А. Вознесенским, увидели, как сомкнулась толпа за вошедшей Нэнси, а она все оборачивалась, пытаясь кому-то ответить.

Пока хозяин показывает гостям арендуемые нами нижние комнаты дачи, перенасыщенные книгами, живописью и просто лишними предметами, я завершаю приготовления к завтраку.

Нэнси – легкая гостья. Она ни от чего не отказывается за столом, когда утомлена, не скрывает этого, переспрашивает, если чего-то не знает.

Ее пребывание оставит запах духов, сходных с запахом подаренного ею букета из фиолетовых гелиотропов и хвойных веток, ощущение цепкости ее взгляда, словно вбирающего в себя картины, стихографику, корешки книг американских поэтов и прозаиков. Но главное – после нее останется ощущение естественности, «нормальности» ее реакции на происходящее, что вовсе не совпадало с представлениями, сложившимися о ней по многим публикациям и рассказам.

В прошлом киноактриса (как и сам Рейган), первая леди сохранила безукоризненную форму, изящество, приобретя с возрастом вдумчивую заинтересованную манеру слушать. Нэнси внимательна к любому, кто обращался к ней на улице или в офисе, – качество, которым она покорила многих моих соотечественников. В ее манере ходить, сидеть на стуле, как балерина «держа спину», легко носить костюмы и платья разного цвета, покроя, длины не ощущается заданности, «сделанности». Впрочем, умение в любых обстоятельствах вести себя естественно редко бывает приобретенным, это особый дар природы. Одним словом, москвичи заключили, что миссис Рейган обладает не только наблюдательностью, но и талантом привлечь к себе симпатии людей. Таковы были и мои первые впечатления после встречи в Переделкине и той второй, что состоялась 31 мая.