Дарья Сойфер - Статус: бывшая [litres]

И лишь когда Красков остановился, она набралась смелости оглядеться по сторонам: офис Байгозина? Но зачем? Почему не подвал, где ее тело легко будет спрятать, почему не полиция, откуда она никогда не сможет выйти?

Красков кивком указал на дверь в подсобку, и Таня, внезапно осознав, что он ее уже не держит, покосилась было на выход, но Иван предупредительно мотнул головой. Мол, даже не думай.

Да Таня и сама понимала, что два раза за день удача ей не улыбнется. До этого ей на руку сыграл фактор неожиданности, теперь же Красков всем своим видом показывал, что одно лишнее движение – и ее скрутят, как вольнодумца на митинге.

Поэтому, доверившись инстинкту самосохранения, Таня обреченно двинулась в подсобку. И там наконец пришло озарение: он привел ее, чтобы отомстить. Подальше от лишних свидетелей. Ткнет мордой во все, что она натворила, свяжет – и оставит на диване для Байгозина. Подарок с красной ленточкой. И если к мести Краскова Таня еще была хоть как-то готова, во всяком случае, знала, что заслужила, то от разъяренного и разобиженного Коленьки можно было ждать только особой жестокости. Пытки? Публичные унижения? Боже, ну почему она не осталась в Уфе?

Красков вошел следом, закрыл за собой дверь, и в подсобке стало так тесно, что, казалось, воздуха на двоих останется минут на пять. Даже потолки будто сдвинулись вниз, а стены шагнули навстречу друг другу.

– Ты что творишь? – начал Красков, когда Таня почувствовала, что вот-вот рухнет в обморок.

– Мне… Мне надо было… – проблеяла она каким-то чужим тоненьким голоском.

– Ты в курсе, что я служил? И в органах работал. – Он шагнул к ней и навис так же пугающе и неотвратимо, как выплата по ипотеке. – И мужиков вдвое больше тебя брал…

– Меня не касается твое интимное прошлое! – выпалила Таня, но тут же прикусила язык: нашла с кем цапаться!

Красков прикрыл глаза, на его скулах зашевелились желваки, и Таня втянула шею.

– А если бы я тебя покалечил случайно? – сказал он, немного успокоившись. – Я не бью женщин, но они и не нападали на меня никогда. Ты в своем уме?!

«Не бью женщин» прозвучало довольно воодушевляюще, Таня даже осмелела. Если бы Красков хотел ей втащить, то не стал бы тянуть время.

– Ты не понимаешь! – Она расправила плечи. – Байгозин – лжец и мошенник. Дело не в том, что он меня обманул, так он же всех…

– И что? Ты не видела этого, когда к нему устроилась?

– Нет вообще-то.

– О’кей, – кивнул Красков. – Допустим. Но ты думаешь, что остальные коучи что-то собой представляют? Они же все одинаковые!

– Я не знаю, как все, но Коля… Николай… Он всем говорит, что психолог, а у самого диплома нет! И в школе он был забитым лузером!

– Вот это компромат! – саркастично протянул Иван. – Думаешь, все, кто сегодня на коне, в школе были топами?

– Но он спит с клиентками…

– И это пока не запрещено. – Красков вздохнул и пристально посмотрел на Таню. – Слушай, я знаю, что он не лучший человек. Возможно, даже хреновый.

– И зачем ты тогда на него работаешь?

– Потому что у меня ипотека! – внезапно разозлился Иван. – Не знаю, в каком мире ты живешь, но в моем приходится работать под разными придурками, если хочешь состариться в своем доме!

– Состариться… – Таня горько усмехнулась. – А совесть тебя в твоем доме грызть не будет?

– Представь себе, нет! Я никого не убил и, насколько помню, серьезно не покалечил. А если каким-то дурам охота верить в волшебника на голубом вертолете, так это их личная проблема!

– И я, значит, тоже дура?!

– Ты мне скажи! – парировал он и нагнулся чуть ли не к самому ее носу. – Кто полезет с хлороформом на здорового мужика, чтобы отомстить начальнику? Эйнштейн?!

– Человек, который хочет исправить свои ошибки!

– Знаешь что?!..

– Что?.. – Она с вызовом вздернула подбородок, готовясь отбить следующий словесный выпад. Но, вместо того чтобы снова сказать какую-нибудь гадость, Красков поцеловал ее. Вот так просто, без стыда, совести и предварительных ласк, схватил ее лицо обеими руками – и прижался к губам.

Тане показалось, что она надышалась хлороформом, потому что в глазах все задвоилось. Возможно, немного едкого вещества осталось у Краскова под носом, либо его дыхание стало ядовитым… Так или иначе, она не сразу спохватилась и не начала отбиваться, как того требовало уязвленное женское достоинство.

Понадобилось нешуточное усилие воли, чтобы наконец прийти в себя, забарабанить кулаками по монолитной груде мышц, и лишь тогда Красков ослабил хватку. Таня вывернулась, отскочила, ударилась об угол стола и жадно глотнула воздуха.

– Ты… Ты… – просипела она, прочистила горло и со всей свирепостью уставилась на охальника. – Как ты… Нельзя!

– Очень информативно. – Красков ни капельки не смутился, напротив, выглядел довольно. Как будто собирался в чем-то убедиться и теперь пришел к выводу, что был прав. – Слушай, может, забудем обо всем этом и сходим куда-нибудь? Как насчет завтра?

От наглости у Тани перехватило дыхание. Он ведь издевается, да? Это какая-то шутка? За кого он ее вообще принимает? Или думает, что раз она не погнушалась Байгозиным, то такому первосортному самцу с дубинкой и ипотекой точно не откажет?! Верх наглости! Все мужики одинаковые!

Эти слова Таня слышала от матери всю сознательную жизнь. Семейная пословица, традиция. Отец ушел в запой, не прибил гвоздь, забыл купить хлеба – «все мужики одинаковые». Сосед устроил под окнами потасовку, начальник не выдал премию, случайный попутчик обхамил в автобусе – «все мужики одинаковые». Таня научилась не принимать эти слова близко к сердцу, как поговорку про черный день или про «будет и на нашей улице праздник». Черный день не приходил, праздником в переулке Скворцова не пахло, и Таня решила, что мамины слова к реальности отношения не имеют. Потом встретила Байгозина и уверовала: мужчины не одинаковые, напротив, есть исключения, и их стоит ждать.

Однако за последние дни Тане пришлось дважды убедиться в маминой правоте: если чего и надо ждать, то черного дня, а мужчины… Как там было в кино? «Все они грязные волосатые животные, которым только одного нужно?» Ладно, пусть волосатым Краскова не назовешь, да и грязи особой на нем не видно, но насчет «одного нужно» – точно факт. Что Байгозин лезет под юбку каждой фанатке с мало-мальски презентабельным видом, что этот… Нет, как только совести хватило! Или ему просто нравятся ролевые игры в полицейского и преступника?

– Нет! – выкрикнула Таня так, словно от этого зависела ее жизнь. – Никуда мы не сходим!

Красков дернул плечом, снова натянув маску равнодушия, и Таня, воспользовавшись паузой, ринулась к двери, отпихнув горе-ухажера. Но стоило ей взяться за ручку, как Иван снова схватил ее за локоть и рывком дернул на себя.