Джеймс Купер - Избранные сочинения в 6 томах. Том 6.

Губы Уайлдера дрогнули, но он сдержал улыбку и не сказал ни слова. Старик же поднялся и стал разглядывать корабль с таким видом, словно отлично понимал не слишком грамотные разглагольствования адмиральской вдовы.

— Судно во внутренней бухте, сударыня, — ответил он, закончив осмотр, — если вы имеете в виду именно его, — такое судно, на которое моряку приятно посмотреть. Готов поклясться, что это отличный и вполне надежный корабль. Что же до плавания, то, может быть, он чудес и не наделает, но, во всяком случае, это прочная посудина, или я плохо разбираюсь в том, что делается на синем море, и в тех, кто на нем живет.

— Подумать только, какая разница во мнениях! — вскричала миссис де Лэси. — Во всяком случае, я рада, что вы считаете его надежным. Конечно, моряки любят быстроходные суда. Полагаю, сэр, вы не станете оспаривать, что он, по крайней мере, надежен.

— Именно это я и отрицаю, — прозвучал краткий ответ Уайлдера.

— Удивительно! Этот человек — опытный моряк, а он, по-видимому, думает иначе.

— Может быть, он в свое время видел и больше моего, сударыня, но боюсь, что сейчас он видит хуже меня. Отсюда до судна так далеко, что судить о его качествах трудно. А я видел его на близком расстоянии.

— Значит, сэр, вы и впрямь считаете, что есть опасность? — раздался мягкий голос Джертред, тревога которой пересилила робость.

— Да, считаю. Будь у меня мать или сестра, — выразительно продолжал Уайлдер, приподнимая шапку и кланяясь обратившейся к нему красавице, — я бы не сразу решился отправлять ее на этом судне. Даю вам честное слово, сударыня, я считаю, что ни один корабль, который этой осенью выйдет из здешних гаваней, не подвергается такой опасности, как этот…

— Это странно, — заметила миссис Уиллис. — Нам говорили об этом судне совсем другое. Может быть, люди преувеличивали, но нас уверяли, что оно считается на редкость удобным и надежным. Могу я спросить, сэр, какие у вас причины для такого мнения?

— Оснований вполне достаточно. Управлять им трудно: мачты слишком тонкие, корма очень тяжела, борта отвесные, как церковные стены, а осадка недостаточна. К тому же он не несет переднего паруса, и на кормовую часть придется весь напор ветра, которого он, вернее всего, не выдержит. Наступит день, когда он кормой пойдет ко дну [144].

Уайлдер говорил все это весьма решительным тоном, вещая, словно оракул, и слушательницы внимали ему с молчаливой верой и смиренной покорностью людей несведущих и преисполненных почтения к тем, кто посвящен в тайны какой-либо важной профессии. Никто из них не представлял себе особенно ясно, о чем говорил моряк, но сами его слова означали опасность и смерть. Впрочем, миссис де Лэси решила, что в качестве вдовы адмирала она должна показать, как хорошо она понимает, о чем идет речь.

— Да, это очень серьезные недостатки! — важно согласилась она. — Непонятно, как мой агент мог о них не упомянуть. А нет ли у этого корабля и других внушающих тревогу недостатков, которые бросались бы вам в глаза даже на таком расстоянии?

— Их немало. Вы видите, что его брам-стеньги закрепляются со стороны кормы и ни один из верхних парусов не развевается. Вдобавок, сударыня, вся прочность такой важной части судна, как бушприт, зависит у него от ватерштагов и ватервулингов.

— Верно, верно! — воскликнула миссис де Лэси с ужасом, словно человек, хорошо разбирающийся в морском деле. — Я как-то не обратила внимания на эти дефекты, но теперь, когда вы их перечислили, все ясно увидела. Самый преступный недосмотр! А главное — как можно допустить, чтобы прочность бушприта зависела от ватерштагов и ватервулингов! Нет, право же, миссис Уиллис, я не потерплю, чтобы моя племянница отправилась на таком судне!

Пока Уайлдер говорил, невозмутимый взор миссис Уиллис был словно прикован к его лицу. Теперь она с той же невозмутимостью перевела его на вдовствующую одмиральшу.

— Может быть, опасность несколько преувеличена, — заметила она. — Давайте спросим и у того старого моряка, что он об этом думает. Вы, друг мой, тоже считаете, что опасно плыть в такое время года в Каролину на том судне?

— Господи боже ты мой, сударыня, — усмехнулся в ответ седовласый моряк. — Если уж это недостатки и препятствия, то какие-то совсем новомодные. В мое время о таких вещах никто и не слыхивал. Признаюсь, я, старый дурак, не понял и половины того, о чем говорил молодой джентльмен.

— Вы, наверно, давно уже не плавали, — холодно заметил Уайлдер.

— Последний мой рейс был лет пять-шесть назад, первый — уже с полсотни.

— Значит, по-вашему, нет причин опасаться? — снова спросила миссис Уиллис.

— Я уже стар и слаб, сударыня, но, если бы капитан этого судна взял меня на службу, я бы считал это для себя удачей.

— В нужде пойдешь на все, — шепнула миссис де Лэси своим спутницам, и ее многозначительный взгляд показал, как невысоко ставит она мнение старика. — Я склонна разделить взгляды молодого моряка: они подкреплены основательными доводами.

Из вежливости по отношению к старой даме миссис Уиллис на некоторое время умолкла, затем снова начала задавать вопросы, обратившись к молодому человеку:

— Как же вы объясняете такое разногласие между двумя моряками, которые, казалось бы, должны были придерживаться одного мнения?

— По-моему, на этот вопрос могла бы ответить одна хорошо известная пословица, — с улыбкой произнес молодой человек, — но надо также учесть наше с ним различное положение на морской службе и развитие кораблестроения.

— Это верно. И все же мне думается, что изменения, которые могли произойти за какие-нибудь шесть лет в таком древнем искусстве, как мореходное, не так уж велики.

— Простите, сударыня, но, чтобы их знать, нужна непрерывная морская практика. Я же смею утверждать, что этот старый матрос не имеет понятия о том, как заставить корабль разрезать волны кормой в случае, если на нем распущены все паруса.

— Невероятно! — вскричала адмиральша. — Даже самый юный и неискушенный моряк не может не оценить красоту подобного зрелища!

— Да, да, — возразил старик с обиженным видом: даже если не все в мореходном искусстве было ему знакомо, он не собирался в этом сознаваться. — Немало великолепных судов проделывали такое на моих глазах, и, как говорит миледи, это было прекрасное и величественное зрелище.

Уайлдер пришел в полное замешательство. Он прикусил губу как человек, которого крайнее невежество или необыкновенная хитрость другого поставили в тупик, но самодовольство миссис де Лэси избавило его от необходимости отвечать.

— Правда, было бы просто удивительно, — сказала она, — если бы на человека, поседевшего на морской службе, ни разу не произвело впечатление столь благородное зрелище. Но все же, почтенный моряк, вы, по-видимому, проглядели вопиющие недостатки того корабля, которые этот… этот джентльмен только что так правильно заметил.