Джеймс Купер - Избранные сочинения в 6 томах. Том 6.

Гувернантка тоже встала и в печальной задумчивости удалилась в свою каюту, видимо, желая остаться одна.

Возглас «Парус!», раздавшийся в пустынных, редко посещаемых водах, где стоял Корсар, заставил все сердца биться сильней. По мнению команды, они напрасно потеряли мною недель из-за бесплодных, пустых мечтаний своего предводителя; они не способны были понять, что бристольского купца вырвал из их рук несчастный случай; в грубых умах запечатлелось лишь одно: что богатая добыча от них ускользнула. Не задумываясь над причинами, они готовы были выместить досаду на ни в чем не повинном офицере, назначенном командовать судном, которое они уже почитали своей добычей. И вот наконец представился случай возместить эту потерю.

Неизвестное судно повстречалось им в пустынных водах, где неоткуда ждать помощи, и ничто не могло помешать пиратам спокойно завладеть добычей. Весь экипаж понимал, какая это удача; добрая весть передавалась с марса на реи и с рей на палубу, звенела в устах каждого из пятидесяти матросов, пока радостный крик не проник в самые отдаленные уголки судна.

Сам Корсар не скрывал живейшего удовольствия при виде неожиданной добычи. Он прекрасно знал, что лишь удачное предприятие, сулящее большие выгоды, может пресечь нарастающий ропот команды. Он появился среди матросов с просветлевшим лицом, оживленно беседовал то с тем, то с другим, называя их по именам, и терпеливо выслушивал их мнение о появившемся корабле. Показав тем самым, что все прощено и забыто, он пригласил на ют Уайлдера, генерала и старших офицеров, чтобы при помощи полудюжины превосходных подзорных труб произвести более тщательные и точные наблюдения.

Долгое время все напряженно всматривались вдаль. Безоблачное небо, свежий умеренный ветер, ровная гладь широких вод — все, казалось, соединилось в не знающем покоя океане, чтобы помочь их наблюдениям и благоприятствовать предприятию, которое с каждой минутой становилось не только возможным, но и неизбежным.

— Это корабль! — сказал Корсар, первым прервав наблюдение и опуская трубу.

— Это корабль! — как эхо отозвался генерал, и что-то похожее на радость засветилось на его обветренном лице.

— Судно с полным корабельным вооружением! — подхватил третий, опуская трубу и отвечая солдату мрачной улыбкой.

— Этот высокий рангоут говорит о многом, — заключил их командир. — Там под парусами скрывается крепкий корпус. А вы что ж молчите, мистер Уайлдер? Вы считаете, что это…

— … большое судно, — ответил наш герой, чье молчание вовсе не означало, что он с меньшим вниманием следил за парусом. — Если моя труба меня не обманывает, то…

— Что, сэр?

— … он идет под нижними парусами.

— Вы видите то же, что и я. Этот большой корабль несет все, что может нести, идя по ветру с раздернутыми булинями. Он идет в нашу сторону.

— Мне тоже так кажется, но…

— Какие могут быть «но», сэр? Без сомнения, он идет курсом северо-восток. Если он так любезен, что хочет избавить нас от труда гнаться за ним, то не будем торопиться. Пусть подойдет ближе. Что вы скажете, генерал, каков вид у этого фрегата?

— Не такой, как у военных кораблей, но пленительный. Один вид этой бом-брам-стеньги заставляет вспомнить золотые прииски.

— А ваше мнение, джентльмены? Вам тоже кажется, что верхние паруса у него, как у галеона?

— Весьма возможно, — ответил один из младших офицеров. — Говорят, доны часто ходят этим путем, не желая встречаться с нами, джентльменами, имеющими патент пиратов.

— Это большой фрегат!

— Тем вероятнее, что он везет благородный груз. Вы еще новичок в нашем веселом ремесле, мистер Уайлдер, и не знаете, что величина корабля — это качество, которое мы высоко ценим.

— Мне кажется, незнакомец подает сигналы, — быстро проговорил Уайлдер.

— Неужели он нас заметил? Надо хорошо смотреть, чтобы на таком расстоянии увидеть судно, лежащее в дрейфе. Такая бдительность — верный признак того, что у них ценный груз.

Наступило молчание, н все подзорные трубы повернулись в сторону неизвестного фрегата. Мнения разделились: одни уверяли, что видят сигналы, другие сомневались. Сам Корсар хранил молчание, неотрывно наблюдая за незнакомцем.

— Мы так долго напрягали зрение, что все плывет перед глазами, — сказал он наконец. — А если глаза отказываются мне служить, я обращаюсь к свежему человеку. Подойди-ка сюда, парень, — обратился он к матросу, который был чем-то занят на юте, недалеко от того места, где стояли офицеры. — Поди-ка сюда. Что ты скажешь об этом судне там, на юго-западе?

Это оказался Сципион. Его отправили на ют как опытного моряка. Сняв шапку в знак почтения, он положил ее на палубу и стал глядеть в подзорную трубу, закрыв другой глаз рукой. Но не успела труба повернуться в сторону предмета, вызвавшего их любопытство, как он ее опустил и в немом восхищении уставился на Уайлдера.

— Ты видел парус? — спросил Корсар.

— Масса капитан может хорошо видеть его простым глазом.

— Верно. Но что ты скажешь, взглянув в подзорную трубу?

— Это фрегат, сэр.

— Верно. Куда он идет?

— В нашу сторону.

— Правильно. Он подает какие-то сигналы?

— У него три новых бом-брамселя.

— Исправность украшает судно. Ты видишь его флаг?

— На нем нет флага, масса капитан.

— Мне тоже так показалось. Дальше… Нет, постой! Часто хорошую мысль найдешь там, где не ожидаешь. Как ты думаешь, каков его тоннаж?

— Ровно семьсот пятьдесят тонн, масса капитан.

— Вот как! Язык вашего негра точен, как наугольник плотника, мистер Уайлдер. Он с такой уверенностью определяет тоннаж судна, корпус которого скрыт за горизонтом, словно он сам — королевский таможенник и только что произвел все официальные обмеры.

— Будьте снисходительны к невежеству негра; люди его несчастной расы не очень-то умеют отвечать на вопросы.

— Невежество? — переспросил Корсар, по своей привычке быстро переводя взгляд с одного на другого и затем на парус, маячивший на горизонте. — Не очень-то умеет отвечать? Я вижу, что у него нет и тени сомнения в своей правоте. Ты уверен, что точно назвал тоннаж?

Сципион, в свою очередь, перевел большие черные глаза с нового командира на давнего хозяина, и на лице его появилась растерянность. Но это длилось всего лишь мгновение. Ему достаточно было одного взгляда на нахмуренное чело Уайлдера, чтобы и ум и уверенность, с какой он говорил о тоннаже судна, сменились выражением такой безнадежной тупости, что даже ценой отчаянных усилий не удалось бы добиться от него проблеска мысли.

— Я спрашиваю, разве фрегат не может быть тонн на десяток тяжелее или легче, чем ты сказал? — повторил Корсар, убедившись, что не дождется ответа на первый вопрос.