Алексей Баев - Введение в человечность [СИ]

Любая война, Леша, требует основательной подготовки. И, прежде чем начать наступление, нужна информация.

Кто может принять нашу сторону, кто добровольно согласится стать шпионом?

— Таня! — воскликнули мы одновременно и, улыбнувшись, посмотрели друг другу в глаза.

Конечно, Таня. Саша и Алена отпадали по нескольким причинам. Во-первых, Огуречин несколько трусоват. Он, может, и согласится, но никто и огрызка яблочного не даст за то, что не расколется под малейшим нажимом. Во-вторых, Тычков сам может завербовать Саню. Ума Макарычу не занимать, и предвидит подобную ситуацию он наверняка. Почему? Да, элементарно. Есть человек — есть на него компромат, нет человека — компромат все равно найдется. Так, может пригодиться. Тычков понимает, что сам не безгрешен, а умственные способности Чудова он знает как никто другой. В-третьих, у Огуречина есть «отягчающее» обстоятельство — он собирается жениться, поэтому вряд ли можно на него рассчитывать. У парня своих проблем сейчас предостаточно. Алену в расчет мы вообще не стали брать. Проболтается? Конечно! Нет, не по злому умыслу, а так, случайно. Язык у нее без костей. Ляпнет что-нибудь лишнее и сама не заметит. И доказывай потом, что страус — не верблюд.

Итак, оставалась Таня. Наташу она знает, разговорить, наверняка, сможет. Но как устроить их встречу? Эх, жила бы Наталья со мной, все было бы намного проще. Но ничего, и не из таких ситуаций выкручивались. Как говорится, думали мы, думали и, наконец, придумали…

Когда я утром пришел в общежитие и поднялся к Наташке, дверь комнаты оказалась заперта. Вот, думаю, усвистала уже. Но на всякий случай постучался. Изнутри послышалось шлепанье торопливых шагов, затем щелкнул замок, и дверь отворилась. На пороге стояла Наталья с растрепанными волосами и в одной пижаме.

— Сервелант?

— Привет, девушка, я по тебе соскучился, — я постарался вложить всю убедительность в эти слова и у меня, кажется, получилось. Для подтверждения чувств предназначался свежевыглаженный костюм цвета какао с молоком, галстук и букет белых хризантем.

— Ну… проходи…

Приглашение я, естественно, принял.

— Извини, что в таком виде. Спала еще… Сейчас умоюсь, подождешь?

— Конечно, солнышко. Чайку поставить?

— Ага. Где все лежит, знаешь. Кстати, там, в холодильнике пирожные есть. Будешь?

— Иди, умывайся. Разберемся.

Пока все шло по плану. Не сорваться бы. Честно говоря, внутри меня все бурлило, и думал я, Леша, что не выдержу нервного напряжения. Наталья теперь уже производила на меня впечатление какое-то… Отталкивающее, что ли? Что-то не то было в ней, чего раньше я не замечал. Но что? Давило на меня ощущение, будто не настоящая она, искусственная какая-то, синтетическая… В общем, тогда, тем самым утром, я понял, что никогда мы вместе уже не будем. И дело даже не в том, что слишком разные. Просто жить с существом, от которого не знаешь, чего ожидать — не лучший вариант. Согласись, не очень-то приятно постоянно в напряжении находиться, ежесекундно ожидать, что тебе нож меж лопаток воткнут…

Чай оказался каким-то безвкусным. Точное определение — пыль грузинских дорог. Но нежные эклеры вполне недостаток компенсировали. Пока Наталья от моего неожиданного визита еще не совсем пришла в себя, надо было брать быка за рога.

— Слушай, Натах, а пойдем погуляем, а? — предложил я.

— Куда?

— Ну… куда ты хочешь?

— Не знаю… Я, вообще-то, свои планы имела… но, если ты настаиваешь…

— Не, не настаиваю. Предлагаю. Кстати! — И тут я вспомнил, что Наташка ужасно любила кататься на прогулочных катерах, постоянно звала меня на экскурсии, а я отказывался, мотивируя тем, что настроения нет. На самом деле, боялся этих чертовых, раскачивающихся на воде галош. Но кто ж из индейцев признается в свих страхах? — Давай сплаваем на катере. Новый маршрут открылся. Колька с Таней говорили, что очень даже ничего! Целых два часа, представляешь?

Наталья поставила на стол чашку и подозрительно посмотрела мне в глаза. После паузы кольнула. Вспомнила, зараза такая:

— А настроение есть?

— Что? — как бы не понял я.

— Да так, ничего.

Все, думаю, меня раскололи. Уйду ни с чем. Дурак, не мог что-нибудь другое придумать… Неожиданно Наталья улыбнулась.

— Ладно, Большой Змей, поплыли. В библиотеку и завтра можно сходить. Мне собираться?

— Ага, с вещами на выход, гражданочка, — эту фразу я произнес сухим милицейским тоном, но потом не выдержал, рассмеялся.

Слава колбасному богу! Про маршрут новый я вспомнил не случайно, Леша. Дело в том, что Танина квартира выходила кухонным окном на канал, как раз на маленькую пристань, откуда уходили в свое недолгое плавание прогулочные суденышки. Туда же, естественно они и возвращались. У этого самого окна и должен был дежурить Николай, а когда появимся мы, голодные и уставшие, он, изобразив неописуемую радость, пригласит нас в гости. Дальше, если все пойдет по плану, дело техники. Татьяне можно довериться, не подведет.

Прогулка оказалась замечательной. Оказывается, совершенно напрасно я, Леша, этих водных процедур избегал. Удовольствие, я тебе скажу, мало с чем сравнимое. Такие виды! На реках и каналах даже в самый жаркий день ветерок небольшой есть, прохладно от этого становится. Пусть и слегка подванивает.

В то утро солнце настырно пряталось за светло-серые облака, и ветер пронизывал до самых костей. Наталья, которая вышла из дома в одном легком платье, чувствовала себя не очень уютно. Я снял пиджак, накинул ей на плечи и нежно прижал к себе. Она не сопротивлялась. Наоборот, расслабилась, оттаяла.

Когда подплывали к пристани, я украдкой посматривал на знакомое окно. Никого нет! Вот, елки-палки! Думай, Сервелант, думай. Время уходит. Коля! Ну подойди ж ты к окну, гад этакий. Что ж ты, сволочь, делаешь. Мысленные посылы мои оказались недейственными. Катер причалил. Времени оставалось мало. Минута, может две. Нет, Наталья по доброй воле сама к ним не пойдет. Думай, Сервелант!

И тут спасительная мысль осенила мою светлую голову. Я видел, с какой осторожностью выходят на деревянный, мокрый от брызг настил пристани, довольные пассажиры. Еще бы, кому ж хочется в одежде искупаться? Кому? Да, мне! Не очень, конечно. Но надо. И упасть нужно естественно. Переиграешь, и все…

Я, как настоящий джентльмен, вылез на пристань первым и подал руку даме. И… когда Наташа уже оказалась на понтоне, моя нога… ну, совершенно, Леша, случайно соскользнула с края неустойчивого сооружения прямо в воду. Ты знаешь, я хотел удержаться, резонно полагая, что замоченная нога — прекрасный повод для исполнения наших с Николаем планов, но… Мы полагаем, а обстоятельства располагают…

Когда вынырнул, на берегу стоял шум — смех вперемежку с криками о помощи. Какой-то анархического вида дед в тельняшке и бескозырке орал с берега: