Борис Лурье - Дом Аниты

Айдлуайлд — старое название международного нью-йоркского аэропорта им. Джона Ф. Кеннеди. В апреле 1942 г. власти Нью-Йорка начали возводить намывную дамбу на болотистом поле для гольфа Айдлуайлд. Первоначально планировалось построить скромный аэропорт площадью 1000 акров, но к концу строительства Айдлуайлд вырос впятеро. Коммерческие рейсы начались в июле 1948 г. Аэропорт переименовали в честь убитого президента Джона Ф. Кеннеди в декабре 1963 г., но в 1970‑е люди все еще называли его по старинке.

Организация освобождения Палестины — в период создания романа одна из самых грозных террористических организаций в мире, которая декларировала своей целью уничтожение государства Израиль.

Полуостров Гаспе — восточная оконечность Канады; с высоты оттуда видна береговая линия Нью-Йорка.

Отель при аэропорте им. Бен-Гуриона в Тель-Авиве теперь называется «Садот». В этих главах Лурье совмещает два отеля — «Бен-Гурион» и «Американскую колонию».

Отсюда и до конца главы оригинальная чистовая рукопись напечатана на тонкой почтовой бумаге 6x9 дюймов с логотипом отеля «Американская колония» — «ООО «Американская колония Иерусалима» — Иерусалим, Израиль». Трехстраничный документ проиллюстрирован синим рисунком — отель (основанный в 1902 г.) в окружении, очевидно, кипарисов.

Вся глава восстановлена по оригинальной чистовой версии с рукописными пометками Лурье — деталями, которые при первом издании в 2010 г. были вычеркнуты либо недоступны. В описания добавлены многочисленные подробности.

Рубашка кибуцника — простая, ноская белая рубашка. Кепи — военный головной убор с плоским верхом, которую Лурье чересчур детально описывает как нечто среднее между шапочкой члена Лейбористской партии и ермолкой.

Mare Nostrum («наше море», лат.) — древнеримское название Средиземного моря.

Древнее название Северной Африки от Гибралтара до Египта.

Редкая оптическая иллюзия под названием паргелий, или солнечное гало, наблюдается только при чрезвычайно низких температурах, когда солнечные лучи отражаются от кристаллов снега в облаках. Владимир Набоков в романе «Бледный огонь» описал это явление на арктическом острове Зембла. Оно создает сверхъестественное ощущение потусторонности. У Набокова вымышленная Зембла — метафора бегства от невыносимой реальности. Упоминание о трех солнцах впервые встречается у Аристотеля между 384 и 322 гг. до н. э. Солнечное гало иногда считается дурным предзнаменованием, предвещающим, например, войну.

Лурье изображает Албанию последним оплотом, «чистым» и идеальным воплощением его любимой политической системы. Он идеализирует свое утопическое пристанище. Истина, однако, в другом: после поражения сталинизма в маоистском Китае Албания провозгласила себя единственной подлинно марксистско-ленинской страной в мире. Тиран Энвер Ходжа создал жесткую систему государственного самообеспечения, которая запрещала правительству получать иностранную помощь или инвестиции, что в конечном итоге привело к экономическому коллапсу.

«Нюрнбергские законы», введенные нацистами в Германии в 1935 г., в числе многочисленнных ограничений запрещали арийцам вступать в сексуальные отношения с евреями.

После сцен, в которых обнаженные юнцы публично занимаются сексом со стариками, товарищ Орел пускается в рассуждение о том, как неправильна практика абортов. Отвечая на второй вопрос, он говорит о марксизме-ленинизме как о новой религии. Также во фрагменте, где персонажи разглядывают реалистические скульптуры современных людей, товарищ Орел рассказывает о различных формах развлечений — в манускрипте прописанных довольно поверхностно. Эти три длинные лекции не включены во второе издание, но заключительное сравнение Искусства ради Искусства и западной потребительской культуры сохранено, как и в первой редакции.

Коммунистический Орел незаметно превращается из военной фигуры в религиозную. В утопии Лурье идеальное Государство должно быть и религиозно-этическим.

Очевидно, эта птица русская, и она, как и румбульские странники, знает, что Бобби тоже русский. Неспособность понять речь птицы отражает оторванность Бобби от родной культуры. Лурье уехал из России в детстве, а в Риге говорил в школе в основном по-немецки.

Нацистский пикирующий бомбардировщик «юнкере» был известен своей зловещей сиреной и способностью быстро выходить из крутого пике.

Бикерниеки — братская могила в лесах под Ригой, где предположительно были расстреляны и захоронены более 46 тысяч человек.

Spaziergang — место для прогулки: узникам лагерей иногда разрешали гулять по вечерам в свободное время.

«Яша» переводится с иврита как «спасать, избавлять, освобождать»; в книге Зоар — Иешуа, или Иисус. В романе Исаака Башевис-Зингера «Люблинский штукарь» (1960) Яшей зовут главного героя-фокусника: ему всю жизнь хотелось научиться летать, и он научается, хотя не совсем так, как планировал. Подобно Птице Яше у Лурье, Яша у Башевис-Зингера плут и бабник. Птицу Яшу критикуют за то, что он плохой член Партии, декадент, пьяница и женолюб, однако он приносит спасение Бобби, помогая вспомнить травматическое переживание, связанное с убийством друга. В этом смысле он, возможно, лучший Спаситель для раба любви, нежели чопорный Орел.

В этой главе также немало материала из оригинальной чистовой рукописи, не вошедшего в первое издание.

У автора улица называется то «проспект Цветущих Лимонов», то «Лимонный проспект». В средневековой живописи лимон символизировал обиду и неразрешенный конфликт. Глава дополнена материалом из оригинальной чистовой рукописи, что добавило красок и эмоциональных подробностей более скудной версии из первого издания.

На фотографии Фредди Альборты «Труп Че Гевары» (1967) мы видим официальных лиц, выстроившихся вокруг тела революционера. Один из них грубо приподнимает и предъявляет фотографу голову убитого. Впоследствии этот снимок часто сравнивали с иконографическими изображениями Иисуса, снятого с креста. Сам Альборта рассказывал: «Мне казалось, будто я фотографирую Христа». (Skoller, Jeffrey. Shadows, Spectres, Shards: Making History in Avant-Garde Film . Minneapolis, MN: University of Minnesota Press, 2005.)

Лурье постоянно писал о своей любимой девушке Любе, убитой под Румбулой, — не только в «Доме Аниты», но и в нескольких рассказах.