Александра Ронис - Добро пожаловать в прошлое! [СИ]

Что же ей делать? Что?! К Саше больше не обратишься, он теперь для нее недосягаем, оставался только Влад. Но поверит ли он ей? Захочет ли поверить? Сколько раз он обвинял ее во вранье и вчера так подозрительно смотрел. Может, нужно было отдать телефон Ковылеву, а потом сказать Владу, что тот его силой отобрал? Нет, начались бы разборки, а ей еще учиться в этом классе. Если уж до нее никто не смог с ним справиться, то куда уж ей с ним тягаться. Она снова и снова приходила к одному и тому же выводу – ей нужно уйти в колледж.

Решив больше не откладывать разговор о колледже в долгий ящик, она поднялась с кровати и принялась расхаживать по комнате, снова и снова прокручивая в голове речь для Влада, готовя самые убедительные, по ее мнению, аргументы. Потом поняла, что все это выглядит такой чушью, что она сама себе бы не поверила, окажись она на месте Демидова. В итоге бессильно опустилась на кровать, сгребла Сашиного медведя, да так и просидела, уткнувшись в него, до самого прихода Влада. Не зажигая света, не задергивая штор, не замечая времени.

– Что в темноте сидим? – Влад возник на пороге ее комнаты буквально через минуту после того, как в замочной скважине стих звук проворачиваемого ключа, щелкнул выключателем.

– Так, просто, голова болит, – отмахнулась она, зажмуриваясь от яркого света.

– Голова болит, наверное, оттого, что гадаешь, где ключи посеяла, да? – бодро произнес он, выдвигая стул из-за стола, и, повернув его спинкой к ней, сел напротив кровати. – Сейчас тебе полегчает, – пошарив в кармане джинсов, швырнул ей на постель ключи. – Я их нашел, прикинь.

Ксения покраснела и медленно подняла на него глаза. Несмотря на веселость в голосе, во взгляде у него не читалось ничего, кроме осуждения.

– Если хорошо поищу, то и телефон найду, наверное, да?

– Ничего не хочешь мне объяснить, а то как-то занятно все получается? – выжидательно уставился на нее Влад, а потом, наклонившись ближе, спросил вкрадчиво: – Ты зачем к Воронову ходила?

– А он тебе не сказал? – искоса окинув его настороженным взглядом, несмело обронила девушка.

– А я у него и не спрашивал, – опер откинулся назад. – Хочу, чтобы ты сама мне рассказала, – помолчал немного, затем предупредил: – И лучше не ври… Поверь, я знаю много способов, как заставить человека говорить правду, даже если он не хочет… Но мне бы не хотелось испытывать их на тебе…

Ксения понимающе кивнула, все так же не глядя на Демидова, поднялась, стянула с себя плащ, кинула его на спинку кровати. Эти простые механические действия помогали унять внутреннюю дрожь, давали возможность собраться с мыслями, хоть немного успокоиться. Она все ему расскажет, без утайки, но ей бы не хотелось, чтобы при этом голос срывался от волнения. Влад еще подумает, что она намеренно сгущает краски, притворяется.

– Я долго буду ждать? – не вытерпел мужчина, наблюдая за тем, как она, не торопясь, садится на кровать, разглаживает на коленях юбку. Тут его взгляд упал на синеватое запястье девушки.

– Это что такое? – недоуменно поинтересовался он и, протянув ладонь, моментально сгреб в нее руку Ксении, поднося ближе к своему лицу, чтобы лучше разглядеть подозрительное пятно. – Я вопрос задал, – медленно сказал он, когда пауза, данная девушке на ответ, несколько затянулась. – Откуда это?

– Ниоткуда… Просто ударилась, – с трудом выдернув руку, она невольно спрятала ее за спину.

– Слушай, я тебе не мальчик, чтоб в эти сказки верить, – стальным голосом отчеканил Демидов. – Еще раз тебя спрашиваю, что случилось?

То, что поведала ему Ксения, пряча глаза, потрясло его неимоверно. Ни разу не прервав ее, Влад внимательно слушал ее сбивчивый рассказ, лишь изредка постукивая пальцами по деревянной спинке стула. По мере роста наглости отмороженного подростка, выражение лица опера менялось – от недоверчивого к обеспокоенному, от тревожного к злому.

– Почему ты молчала?! – спросил тихо. – Почему ты ничего не сказала, если уж не мне, то Воронову?! – постепенно голос Влада набрал силу, зазвучал громче, со всевозрастающим негодованием: – Ты понимаешь, чем это могло закончиться?!

– Понимаю, – едва слышно прошептала девушка, глядя себе под ноги и кусая губы. В ее ссутуленной, напряженной фигурке было столько отчаяния и невысказанной боли, что он с трудом подавил в себе желание пойти и прямо сейчас набить морду этому гаденышу.

– Почему ты молчала, Ксю-ша?! – Влад соскочил со стула, рывком отставив его куда-то в сторону, присел перед ней на корточки, заглянул в потухшие, испуганные глаза.

– Я… не знаю… мне было стыдно, – как же трудно признаваться в том, чему не было внятного объяснения.

– За что стыдно? – не понял он. Этот беспомощный, метущийся взгляд просто сводил его с ума, рвал душу, по миллиметру вытягивал жилы. – Я чего-то еще не знаю?

– За вранье, – ее лицо скривилось в борьбе с подступающими слезами.

– Бли-и-ин, – выдохнул опер, качая головой и растирая лицо. Это он сам своим недоверием, колкими и едкими замечаниями вынудил девчонку лгать и изворачиваться. – Это разве вранье, Ксюш?

– Я Саше соврала… и тебе… насчет телефона… и ключей, – она чуть не плакала. – Саша мне денег дал… двадцать пять тысяч… сказал, подарок на день рождения…

– А если бы не дал? Что бы ты делала? – Так, стоп, он говорит совсем не то, что нужно. – Ладно, забей, – Влад мотнул головой, отгоняя лишнюю сейчас мысль. В конце концов, если бы не «подарок» Воронова, неизвестно, где сейчас была бы Ксения. – Сколько ты отдала этому товарищу?

– Тридцать… Я добавила еще пять из тех, что ты мне оставил…

– А должна было сорок, так? – теперь мозг его работал четко и ясно. – С остальными что? Он тебе дал еще время? Или предложил другой вариант?

По тому, как Ксения вновь потупилась, сразу же понял, что попал в точку:

– Ну?

– Он пошутил, – растерянно пожала она плечами.

– Чего хотел?

– Стриптиз, – помолчав, все же выдавила девушка.

– Че? – Влад громко выругался: – Какой, на хер, стриптиз?! – настигшая внезапно догадка поразила и напугала его: – И ты согласилась?!

– Нет, Влад, ты что! – горячо запротестовала Ксения, вскочив на ноги, смело взглянув ему в глаза. – Я бы никогда!

Демидов не стал ее расстраивать, умолчал о том, что если бы захотел этот подонок пойти до конца, то дело одним бы только стриптизом не ограничилось. Нормальные, неублюдочные дети так не угрожают, даже в шутку, синяков после себя не оставляют. Такие, как этот Ковылев, пользуются беззащитностью жертвы, с каждым разом запугивая ее еще больше, уверяя, что во всем виновата она сама – не так вела себя, не то говорила. Только с Ксенией этот козел просчитался – у нее есть Влад, и он никому не позволит причинить ей вред.