Тейлор Дженкинс Рейд - Возможно, в другой жизни [litres]

– Да уж, доктор Винтерс – та еще стерва.

Тут раздается стук в дверь.

На мгновение я замираю. Неужели это доктор Винтерс? Я ведь просто шутила. Мне совсем не хотелось обидеть ее.

Дверь открывается. На пороге стоит Итан.

– Можно? – спрашивает он и достает из-за спины букет лилий. Мои любимые цветы. Интересно, он помнит или просто угадал?

– Все в порядке, – тут же откликается Габби. – Заходи. Присаживайся.

Итан подходит к кровати и вручает мне букет. И улыбается так, будто я – центр вселенной.

И тут я вспоминаю. Сначала смутно, а потом все яснее и яснее.

Вот Габби вручает мне свой телефон. Там – сообщение от Кэтрин.

Еду домой с Итаном.

Я зарываюсь лицом в цветы, лишь бы не смотреть на него. В больничной палате, где сам воздух кажется бесцветным и стерильным, запах лилий окутывает меня с удушающей силой. Это почти как наркотик. От лилий пахнет свежестью и жизнью. В этом-то и состоит ирония ситуации, ведь цветы уже срезаны. Они умирают.

– М-м-м, – я делаю вид, будто поглощена запахом.

Не воспринимай этого парня всерьез. Он ничуть не заинтересован в ваших отношениях. Очередной Майкл, как ни крути. Пора уже научиться смотреть правде в глаза. Сначала он целует тебя, а потом едет домой с другой девушкой.

– Ну, как ты? – спрашивает Итан, присаживаясь на стул рядом с кроватью.

– Все хорошо, – говорю я, – но цветы тебе лучше забрать с собой. Мне просто некуда их поставить…

– Давай их сюда, – с готовностью говорит Габби. – Пойду поищу вазу и воды.

Ей уже давно хочется оставить нас вдвоем, а тут подвернулся такой удобный повод уйти!

Она быстро вскакивает с места и скрывается за дверью.

– Ну вот… – говорит Итан.

– Ну вот, – повторяю я.

Несколько секунд мы молча смотрим друг на друга. Похоже, он и в самом деле переживает. И не его вина, что я не могу выкинуть из головы ту поездку с Кэтрин. Мы ничем не связаны с ним, ничего друг другу не обещали.

Вдобавок, я воспринимаю все так остро, поскольку лишь сейчас вспомнила о случившемся. А для Итана это старая история.

– Ты напугала меня до смерти, – говорит Итан. – Как бы я смог жить в мире, в котором больше нет тебя?

Я знаю, что он не врет. Знаю, что могу верить его словам. Но меня беспокоит другое. Не хочу повторять прошлых ошибок. Не хочу доверять тому, что мне говорят, и игнорировать то, что делают. Не желаю больше видеть лишь то, что мне хочется видеть.

Надо быть реалистом. Надо трезво смотреть на вещи. Нельзя поддаваться эмоциям.

И когда Итан подходит еще ближе, когда на меня накатывают воспоминания прошлого, я отказываюсь следовать за чувствами. Предпочитаю проигнорировать их – ради моего же блага.

– Я и правда в порядке. Тебе не о чем беспокоиться. Так, пара переломов, а в целом все хорошо.

Итан сжимает мою руку, и я невольно морщусь.

– Как тут с тобой обращаются? – спрашивает он, отпуская мою ладошку. – Говорят, больничная еда оставляет желать лучшего.

– Это правда. Я бы не отказалась от чего-нибудь повкуснее. Хотя пудинг здесь очень даже неплох.

– Ты уже знаешь, когда тебя выпишут? Жду не дождусь, когда смогу пригласить тебя на свидание.

Я вежливо улыбаюсь. Вот оно. Я вечно ловлюсь на такие комплименты.

– Не думаю, что скоро попаду домой. Если хочешь развлечься, тебе лучше подыскать другую девушку.

– Лучше я дождусь тебя, – улыбается он.

Свежо предание…

Куда только подевалась Габби? Ее появление было бы сейчас как нельзя кстати.

– Знаешь, не стоит. – Я произношу эти слова вежливо, но отчужденно.

– Ладно, – вздыхает Итан. – Мне, пожалуй, пора. Тебе нужен отдых, а меня ждет работа.

– Конечно, – киваю я.

Он медлит, не решаясь ступить за дверь.

– Ты же знаешь, для тебя я готов на все. Только попроси…

– Спасибо.

Он смотрит на меня, будто хочет сказать что-то еще. Но потом поворачивается и скрывается за дверью.

И почти сразу в палату заходит Габби.

– Прошу прощения, – говорит она, – я вовсе не собиралась подслушивать, но так уж вышло, что до меня донесся ваш разговор…

Она ставит букет на столик возле двери. И где только ей удалось найти такую милую вазу? А цветы и вовсе прекрасны. Большинство мужчин принесло бы гвоздики.

– Ты сердишься из-за Кэтрин, – смотрит на меня Габби.

– Я вовсе не сержусь. Просто это еще одно подтверждение тому, что наши с Итаном отношения остались в прошлом.

– Что ж, твое дело. – Габби хватает с дивана сумочку.

– Ты уходишь?

– Да, меня ждут на работе. Но твои родители уже здесь. Я только что получила от них сообщение. Днем ты побудешь с ними, а я приеду попозже, чтобы составить тебе компанию на ночь.

– Тебе незачем оставаться здесь еще на одну ночь.

Габби недоверчиво смотрит на меня.

– Я серьезно, – улыбаюсь я ей. – У меня могут переночевать родители. Или Сара. Да это и необязательно. А ты поезжай домой. Побудь с Марком.

В палату заглядывает мама.

– Здравствуй, детка, – говорит она. – Привет, Габриэль!

– Привет, Морин, – обнимает ее Габби. – Я как раз собираюсь уходить. – Она поворачивается ко мне. – Я тебе позвоню. Тогда и решим, что делать.

– Ладно, – улыбаюсь я.

Мама проходит в палату. Следом за ней появляется отец.

– Добрый день, – говорю я. – Ну, как вы?

– Как мы? – переспрашивает отец. – Только послушай этого ребенка! – поворачивается он к маме. – Она попадает в больницу с кучей переломов. И первое, что она спрашивает, когда приходит в себя – как у нас дела!

Он бережно обнимает меня. Мама тоже подходит поближе.

– Сара будет с минуты на минуту, – говорит отец.

– Ей никак не удается припарковаться, – добавляет мама. – Она училась водить в стране, где паркуются по левую сторону дороги.

– Разве нельзя оставить машину в больничном гараже?

– Да ты шутишь! – смеется отец. – Здесь такие цены за парковку, только держись.

Дверь открывается, и в палату заходит Сара.

– Ну как, справилась? – спрашивает ее мама.

– Все в порядке, – кивает та. – А как ты? – поворачивается она ко мне.

– Все хорошо, – говорю я.

– Сегодня ты и правда выглядишь получше, – замечает отец. – Личико уже не такое бледное.

– И голос звучит бодрее, – добавляет мама.

Сара тоже подходит к кровати.

– Ты даже не представляешь, как это здорово – смотреть на тебя и видеть, что худшее уже позади. Вот только твой пучок оставляет желать лучшего. – Сара наклоняет мою голову и высвобождает волосы из резинки.

Затем она начинает рыться у себя в сумочке.

– Тебя давно пора причесать. Не понимаю, почему никто раньше об этом не позаботился.

Достав из сумочки расческу, она начинает водить ею по моим волосам. В целом это даже приятно. Лишь когда Сара дергает за спутанные узелки, я невольно морщусь.