Люсинда Райли - Семь сестер [litres]

Дверь отворила служанка и провела в гостиную, где уже находились две супружеские пары средних лет. В углу комнаты, судя по знакомым очертаниям, стояла его скульптура, задрапированная скатертью.

– Ах, вот и вы! – обрадованно воскликнул тщедушный мужчина, чертами лица, смахивающий на грызуна, входя в комнату следом за Лореном. – Сам скульптор пожаловал к нам! – Густаво широко улыбнулся и протянул для рукопожатия свою худосочную руку. – Густаво Айрис Кабрал, к вашим услугам, – представился он. – А вы, должно быть, сеньор Лорен Бройли.

– Да. Рад познакомиться с вами, сеньор Густаво, – ответил Лорен, отметив про себя, что рукопожатие у хозяина дома вялое и что Густаво почти на целую голову ниже его самого. Неужели, думал Лорен, пока Густаво знакомил его с остальными присутствующими в комнате, этот некрасивый сухопарый субъект и есть молодой муж Изабеллы?

– Пожалуйста, шампанского, – предложила Лорену служанка, протягивая поднос с наполненными бокалами.

– Мерси, – поблагодарил Лорен, обмениваясь рукопожатиями с родителями Густаво, а потом и с родителями Изабеллы.

Антонио Бонифацио, высокий, привлекательный мужчина с темными волосами, уже тронутыми сединой, обменялся с ним энергичным рукопожатием, а Карла, его жена, одарила гостя приветливой улыбкой. Красивая женщина, подумал Лорен. Теперь понятно, от кого Изабелла унаследовала столь яркую и броскую внешность. Поскольку чета Бонифацио не говорила по-французски, переводчиком вызвался быть Густаво.

– Сеньор Бонифацио сказал, что Изабелла много рассказывала ему о профессоре Ландовски и о том времени, что она провела в его мастерской, позируя вам. Горит желанием своими глазами увидеть, получилось ли у вас в полной мере передать красоту его дочери.

– Могу лишь надеяться, что мне удалось воздать должное красоте вашей дочери, сеньор Антонио, – ответил Лорен, чувствуя на себе пристальный взгляд Карлы. Так вот кто была та женщина, вместе с которой Изабелла вчера поднялась на вершину Корковадо.

– Сеньора Карла говорит, – продолжил переводить Густаво, – что Изабелла и понятия не имеет о том, что скульптура уже находится в Бразилии, и о том, что вы сами приехали сюда. Наверняка это станет для нее большим сюрпризом, когда она спустится вниз и присоединится к нам.

– О да! Наверняка так оно и будет, – с чувством подтвердил Лорен.

– Готова? – спросил Густаво, входя в спальню. Изабелла сидела на кровати с видом человека, глубоко погруженного в свои мысли.

Она повернулась навстречу мужу и улыбнулась:

– Готова.

Густаво обозрел свою жену, облаченную в красивое платье из зеленого шелка. В ушах и на шее сверкали изумруды, подаренные отцом по случаю ее восемнадцатилетия.

– Ты выглядишь просто потрясающе, дорогая, – восхищенно воскликнул он, предлагая ей руку. – Так мы идем?

– Ума не приложу, кто там может быть внизу… Такие меры предосторожности… – обронила Изабелла с рассеянным видом, спускаясь вместе с мужем по лестнице.

– Скоро все увидишь сама, – удовлетворенно хмыкнул Густаво и слегка почесал переносицу, а потом открыл дверь в гостиную.

– А вот и наша молодая хозяйка, – объявил он во всеуслышание, обращаясь к собравшимся.

Изабелла улыбнулась при виде отца и матери, которые поспешили к ней, чтобы поздороваться. Но Густаво не дал им времени на разговоры и тут же подвел жену уже к своим родителям, которые беседовали о чем-то с еще одним гостем, стоявшим к ней спиной.

– Дорогая, вот первая часть моего сюрприза, которая поможет тебе догадаться, что за подарок я тебе приготовил. Позволь представить сеньора Лорена Бройли, приехавшего к нам из самого Парижа.

Мужчина развернулся лицом к Изабелле. Густаво, стоя между ними, блаженно улыбался, явно наслаждаясь произведенным эффектом. Ведь такая хитроумная затея.

Изабелла скользнула по Лорену равнодушным взглядом, стараясь ничем не выдать охватившего ее волнения. Она знала, все глаза устремлены сейчас на нее. Все ждут ее первой реакции на появление в их доме Лорена Бройли. Однако потрясение ее было столь сильным, что в первую минуту у нее даже не нашлось подходящих слов, чтобы хоть что-то сказать ему. Ей показалось, что гнетущая тишина, повисшая в гостиной, длится уже целую вечность.

Ситуацию спас Лорен.

– Мадам Айрис Кабрал, – начал он, беря ее руку, – для меня огромная честь и не менее огромное счастье снова иметь возможность увидеться с вами. – Он галантно поцеловал Изабелле руку и, оглядев ее, добавил: – Пару минут тому назад ваш отец спрашивал меня, вполне ли я воздал должное вашей красоте в своей работе. И вот сейчас, глядя на вас, вынужден признаться: боюсь, эта задача оказалась мне не под силу.

– Я… – начала Изабелла и тут же усилием воли заставила себя напрячь мозги и переключиться на французский. – Сеньор Бройли, какой приятный сюрприз. Не ожидала увидеть вас в Рио.

– Да, вот такое удачное совпадение, – оповестил ее Густаво ликующим голосом. – Сеньор Бройли прибыл в Бразилию в связи с проектом памятника Христу. Наверняка, дорогая, ты уже догадалась, что за подарок я тебе приготовил.

Но мысли Изабеллы были настолько заняты Лореном, что она даже не подумала над тем, как следует увязать его появление в доме Кабралов с тем подарком, который приготовил для нее муж. К счастью, она не успела ответить. Потому что Густаво подвел ее к некоему предмету, задрапированному скатертью. Все остальные встали полукругом позади них.

– Снимаю, да? – обратился он к жене.

– Да, – выдохнула в ответ Изабелла. До нее наконец дошло, что за подарок ее ждет.

Как только перед всеми предстала скульптура Лорена, раздались возгласы восхищения. А Изабелле лишь оставалось благодарить Бога за то, что Лорен запечатлел ее в образе целомудренной юной девы. Никто из собравшихся, разглядывая скульптуру, не смог бы придраться к ваятелю или упрекнуть его в излишней откровенности в трактовке образа.

– И как вам? – Густаво, торжествуя, обвел глазами родных в ожидании их мнения.

Первым заговорил Антонио:

– Просто поразительное сходство. Вы очень хорошо уловили суть характера моей дочери, сеньор Бройли.

– О да! – одобрительно подхватила Карла. – Точный портрет нашей дочери.

Густаво перевел реплики родителей Изабеллы на французский язык, и Лорен тут же отвесил им обоим благодарный поклон.

– Не уверена, что вы в точности сумели воспроизвести ее губы, – заметила на французском сеньора Луиза, привыкшая, по своему обыкновению, всегда оставлять последнее слово за собой, чтобы иметь возможность прицепиться хоть к чему-нибудь.

– Вы правы, сеньора Луиза, – немедленно согласился с ней Лорен. – С момента нашей последней встречи с вашей невесткой могу сказать лишь одно: она буквально расцвела после замужества. Что свидетельствует лишь о том, что все прелести супружеской жизни пошли ей явно на пользу.