Люсинда Райли - Семь сестер [litres]

– Майя, приободритесь. Выше голову. Я же просто подшучиваю над вами. Даже я, при всей своей склонности к пространным размышлениям, понимаю, что нельзя постоянно воспринимать себя серьезно. Вы слишком долго прожили в одиночестве. В этом, наверное, все дело. У меня хоть рядом есть дочь. Она все время дергает меня, постоянно отвлекает от всяких невеселых мыслей. Но сегодня я хочу, чтобы вы тоже отбросили прочь, хоть на время, все свои печали и зажили настоящей жизнью . Хорошо?

Я опустила голову. Мне было неловко и стыдно. Давно никто не читал мне мораль о том, как следует себя вести.

– Сегодня я хочу показать вам свой Рио. И сделаю это, несмотря на то, что времени у меня в обрез, как и у вас, – добавил Флориано, открывая входную дверь. Мы вместе вышли на улицу.

– Хорошо, – согласилась я без раздумий.

– Вот и отлично. – Он быстро сбежал по лестнице, направляясь к выходу из подъезда. Уже возле парадных дверей картинным движением предложил мне свою полусогнутую руку.

– Тогда вперед?

– Да.

Мы вышли из дома и зашагали по улицам Ипанемы, направляясь в близлежащее кафе. Оно уже кишело посетителями из местных, любителями выпить пивка.

Флориано поздоровался с барменом, который, судя по всему, был ему знаком, и заказал нам обоим по стакану «Кайпириньи». Я удивленно округлила глаза.

– Но еще же только половина двенадцатого утра! – воскликнула я с деланым возмущением, когда он протянул мне стакан.

– Знаю. Но мы же собираемся расслабиться по полной. Так будем веселиться на полную катушку. – Он поднял свой стакан и чокнулся со мной. – Будем! И до дна!

Мы выпили. Горько-сладкая жидкость обожгла горло и тут же докатилась до желудка. Какое счастье, подумала я, что я уже успела закинуть туда кусок пирога, который впитает в себя хотя бы часть алкоголя. Флориано расплатился за коктейли и потащил меня прочь от стойки бара.

– В путь!

Взмахом руки он остановил такси, мы сели.

– И куда сейчас? – поинтересовалась я у него.

– Сейчас я познакомлю вас с одним моим приятелем, – таинственно сказал он. – Покажу вам нечто такое, что вы должны обязательно увидеть, прежде чем уедете из Рио.

Машина понеслась по улицам на выезд из города. Спустя двадцать минут мы вышли, как я сразу же догадалась, у входа в фавелу.

– Не беспокойтесь, – сказал Флориано, расплачиваясь с водителем. – Никто вас тут не пристрелит. А какой-нибудь местный наркобарон не станет вам тут же всучивать грамм кокаина. – Он положил руку мне на плечо, и мы начали свое долгое восхождение по ступенькам, чтобы войти в деревню. – Да, и вот еще что. Мой приятель Рамон – вполне цивилизованный человек, такой же, как мы с вами.

Едва мы вскарабкались на самый верх и вошли на территорию фавелы, как слух мой тут же различил едва слышимый перестук барабанов сурдо. Улочки здесь были такими узенькими, что, расставив руки в разные стороны, можно было коснуться стен домов по обе стороны. Внизу царил полумрак, я задрала голову вверх, чтобы получше разглядеть причудливое скопление строений, которые громоздились прямо на крышах домов, построенных на земле.

Флориано перехватил мой взгляд и понимающе кивнул головой.

– Хозяева первых этажей, если так можно выразиться, – пояснил он мне, пока мы петляли по лабиринтам улочек, поднимаясь все выше и выше, – продают свободное пространство на своих крышах другим обитателям фавелы, чтобы они тоже могли построить себе жилище, уже прямо у них над головой.

Даже я, всегда гордившаяся тем, что умею переносить жару, не потея при этом, почувствовала, что уже вся покрылась потом. Слегка закружилась голова от духоты и тесноты, царящей внизу. Флориано мгновенно уловил мое состояние, остановился на углу и вошел в темную дверь. За которой, как оказалось, размещалась крохотная лавчонка, в которой торговали всем, чем попало. Небольшой такой загончик из бетона с несколькими полками в углу, на которых были выставлены консервы, бутылки, банки-склянки со всевозможными прохладительными напитками. Тут же примостился и холодильник. Флориано купил мне бутылку воды, которую я с жадностью выпила, не отходя от прилавка. После чего мы продолжили свой подъем, пока не уперлись в дверь, выкрашенную в ярко-голубой цвет. Флориано постучал. Дверь отворил темнокожий мужчина. Они с Флориано обнялись. Начались традиционные похлопывания по спине и шутливые толчки руками. Наконец мы вошли в дом. К своему удивлению, я обнаружила в углу узкой комнатки работающий компьютер, а на стене – большой телевизионный экран. Мебели в комнате почти не было, зато было очень чисто.

– Майя, это Рамон. Он живет в фавеле со дня своего рождения. Сейчас он работает на правительство в качестве… – Флориано взглянул на приятеля, чтобы тот подсказал ему нужное слово, – в качестве такого миротворца.

Услышав столь своеобразное определение, Рамон весело расхохотался, обнажив два ряда великолепных белоснежных зубов.

– Друг мой, – начал он густым красивым баритоном. – Сразу видно, что ты писатель. Сеньорита, – он протянул мне руку, – рад познакомиться с вами.

Следующие два часа мы просто бродили по фавеле и знакомились с жизнью ее обитателей. Перекусили и выпили пива в каком-то допотопном кафе, которое предприимчивый обитатель дома соорудил на крохотном клочке принадлежащей ему земли. Жизнь фавелы открылась мне с совершенно незнакомой стороны.

– В Рио множеств фавел, – принялся объяснять мне Рамон. – И на улицах каждой из них полно нищеты и преступлений. А есть и такие места, куда даже я не рискую совать свой нос. Но тем не менее у меня есть все основания полагать, что ситуация в целом улучшается. К сожалению, не так быстро, как хотелось бы. Во всяком случае, сегодня каждый обитатель фавелы имеет возможность получить образование, что придает человеку некоторую уверенность в себе и определенное чувство самоуважения. Лично я очень надеюсь на то, что у моих внуков будет более счастливое детство, чем у меня самого.

– А как вы познакомились друг с другом? – полюбопытствовала я, уже просто изнемогая от удушающей жары.

– Рамон выиграл грант на обучение в моем университете, – пояснил Флориано. – Изучал всякие социальные науки, но и к истории проявлял большой интерес. Он у нас очень умный, гораздо умнее меня. Я все время говорю ему, чтобы он написал книгу о своей жизни.

– Ты же не хуже меня понимаешь, – мгновенно посерьезнел Рамон, – что, даже если я напишу такую книгу, никто в Бразилии не возьмется ее напечатать. Но, вполне возможно, когда-нибудь в старости, когда политическая ситуация в стране станет иной, я возьмусь за написание такой книги. А пока хочу продемонстрировать вам свой излюбленный проект.

Мы снова устремились вслед за Рамоном по бесконечному лабиринту улочек и переулков. По пути Флориано вполголоса рассказывал мне историю жизни своего друга. Отец заставлял мать заниматься проституцией, а сам он, известный наркобарон, сейчас отбывает пожизненный срок за двойное убийство.