Люсинда Райли - Семь сестер [litres]

– Давненько я вас тут не видывал, мадемуазель Маргарида. Уже даже успел соскучиться. А вот и мадемуазель Изабелла собственной персоной, не так ли?

Изабелла оторвала свой взгляд от столика, за который уселся Кокто, и, подняв глаза, увидела прямо перед собой Лорена Бройли. И сразу же почувствовала, как забилось сердце в груди.

– Прошу прощения, месье Бройли. Не заметила вас сразу. Мысли мои витали далеко отсюда.

– Не лукавьте, мадемуазель Изабелла. Вы сейчас, в прямом смысле этого слова, пожирали глазами гораздо более интересного субъекта, чем ваш покорный слуга, – улыбнулся в ответ Бройли. – Никак не мог предположить, что вы, дамы, знакомы друг с другом.

– Мы познакомились совсем недавно, – пояснила Маргарида. – Вот приобщаю Изабеллу ко всем прелестям Монпарнаса.

– О, не сомневаюсь, она сумеет оценить их по достоинству.

Лорен бросил на Изабеллу многозначительный взгляд, и она мгновенно поняла, что он не забыл ни единого слова из их разговора в мастерской Ландовски.

– Представляете, тут уже куча художников умоляли ее позировать для портрета, – продолжила Маргарида. – Разумеется, я посоветовала Изабелле держаться начеку.

– Вот за это, Маргарида, вам моя отдельная благодарность. Поскольку, и мадемуазель Изабелле это хорошо известно, мне она обещала первому. А потому я счастлив, что вы смогли сберечь ее художественную девственность для меня, – снова улыбнулся Лорен.

То ли под действием выпитого алкоголя, то ли от того состояния эйфории, в котором пребывала Изабелла, почувствовав себя частью совершенного нового, неизведанного для нее мира, но от этих слов Лорена сладостная истома разлилась по всему ее телу.

Вместе с Лореном к столику подошел еще один смуглолицый молодой человек. Сейчас он выступил вперед и обратился с просьбой к Маргариде.

– Мадемуазель Маргарида, мы все за столиком месье Кокто просим вас порадовать нас своей чудесной игрой на рояле. Месье Кокто просит сыграть его любимое. Вам знакома эта вещь?

– Да, – не совсем охотно призналась Маргарида, бросив быстрый взгляд на часы, висевшие на стене над стойкой центрального бара. – Для меня большая честь сыграть для месье Кокто. Хотя сразу же предупреждаю, до исполнительского мастерства месье Равеля мне очень далеко. – Маргарида поднялась из-за стола и слегка склонила голову, повернувшись к столику Равеля.

Потом с легкостью проскользнула через толпу народа, сгрудившегося в проходах, подошла к роялю и уселась на стул, на котором еще совсем недавно восседал сам маэстро Равель. Со всех концов зала послышались одобрительные возгласы.

– Могу я присесть рядом, чтобы тоже получить наслаждение от игры вашей подруги? – спросил Лорен у Изабеллы.

– Конечно, – ответила она, и молодой человек немедленно пристроился на узенькой банкетке рядом с ней, упершись своим бедром в ее бедро. И снова, уже в который раз, Изабелла поразилась той непосредственности, с которой ведут себя парижане. Судя по всему, он воспринимает столь тесную физическую близость между мужчиной и женщиной как нечто само собой разумеющееся.

Послышались первые громогласные аккорды знаменитой «Голубой рапсодии» Гершвина, и музыка мгновенно заполнила собой все пространство зала. В кафе стало тихо. Изабелла перехватила взгляд Лорена, которым тот внимательно обозревал бокалы с выпивкой, выставленные на столе в качестве подношений от посетителей кафе. Почти все они стояли нетронутыми. Но вот, кажется, он нашел то, что нужно, и обвил своими тонкими сильными пальцами бокал. Вторая рука Лорена, та, которая под столом, небрежно легла на бедро. Вполне обычный жест для любого мужчины. Текли минуты, и постепенно его рука сместилась в узенькую щель между их бедрами и будто бы невзначай коснулась ее бедра. Изабелла затаила дыхание. Она была почти уверена, что это прикосновение было не случайным. Легкие прикосновения его руки, которыми он гладил платье, обтягивающее бедро, прожигали ее насквозь.

Все ее тело начало вибрировать, будто кровь стремительно понеслась по жилам в такт музыке. Звуки все нарастали и нарастали, достигая своего апогея.

– Правда, мадемуазель Маргарида очень талантлива? – Изабелла почувствовала теплое дыхание возле своего уха и лишь молча кивнула в знак согласия.

– Я и не подозревала, что она такая талантливая пианистка, – сказала она, когда зал снова взорвался бурными аплодисментами. – Действительно, Маргарида разносторонне талантлива. – Собственный голос показался Изабелле каким-то чужим, приглушенным, как будто доносился откуда-то из-под воды.

– А я вот уверен, когда человек рождается на свет с творческими задатками, – отозвался Лорен, – его душа словно парит высоко в небесах между звезд, которые целят в него свои стрелы. И рано или поздно земля повернется к тебе под таким углом, что какая-нибудь из муз обязательно покорит твое воображение и поможет раскрыться творческим способностям, если они у тебя есть. Вот взгляните на всех этих людей, сидящих в зале. Многие из них могут ведь не только рисовать или лепить, они еще пишут стихи, играют на разных инструментах, покоряют зрителя своим актерским мастерством и заставляют слушателя плакать, когда начинают петь, разливаясь, словно те соловушки по ночам. Ах, мадемуазель! – Лорен подскочил с банкетки при виде приближающейся к ним Маргариды и отвесил ей восхищенный поклон. – Вы самый настоящий виртуоз!

– Вы очень снисходительны ко мне, месье Лорен, – скромно ответила та, присаживаясь к столику.

– Полагаю, что в обозримом будущем наши пути снова пересекутся в мастерской профессора Ландовски. Он сказал мне, что в ближайшие несколько недель вам предстоят практические занятия в его ателье. Нечто вроде такой интернатуры.

– Да, такое предложение он мне сделал, но я пока никому ничего не говорила. Боюсь спугнуть удачу, пока все не станет явью, – ответила Маргарида, веля официанту подать счет. – Для меня огромная честь попрактиковаться непосредственно в его мастерской.

– Он считает вас очень талантливой. Разумеется, талантливой женщиной, – добавил Лорен, слегка поддразнивая Маргариду.

– Что ж, воспринимаю ваши слова как комплимент, – улыбнулась в ответ Маргарида. Подали счет, и она положила на него сверху несколько банкнот.

– А я вот что подумал. Если вы начнете работать в нашей студии, то сможете попутно выполнять обязанности опекунши, пока я буду лепить мадемуазель Изабеллу? Как смотрите? – спросил у нее Лорен.

– Такой вариант не исключен, но надо посмотреть, как будут развиваться события.

Маргарида метнула быстрый взгляд на Лорена, потом перевела глаза на Изабеллу и наконец снова на часы над баром.

– Нам пора. До скорого, месье Бройли, – добавила она по-французски, расцеловывая его в обе щеки. Изабелла тоже поднялась со своего места.